Леди исправляет прошлое

Глава 37

Платье?! На краю моей кровати скомкана светло-серая тряпочка, не иначе. Неужели тень поиздевалась? Я раздеваюсь до белья и разворачиваю комок. Ткань струится, словно она соткана из жидкого шёлка, и она восхитительна. Я никогда ничего подобного не видела. Даже не подозревала, что такая ткань вообще может существовать.

Тень висит тёмной дымкой в углу:

— Шёлк из нити священных пауков, обитающих на плато горя. Хочешь услышать печальную историю о том, как люди стали пишей пауков?

— Нет, не хочу.

— И верно, потому что светлая версия лжива насквозь. Горе несправедливо погибавших, их проклятия и молитвы о справедливости слились в клубки, из которых вышли пауки. Они вышли, когда не плато уже не было живых.

Пока тень рассказывает, ткань буквально льётся вверх по моим рукам, добирается до плеч и стекает вниз. Платье рождается прямо на мне, оно словно вылепляется из шёлка как из текучей смолы. Возникает странное ощущение, и я понимаю, что нательное бельё с меня сваливается, его заменяет новое шёлковое, а ещё на ногах появляются туфельки. Шёлк затекает в волосы и вплетается тонкими лентами.

Поразительно…

— Кто придумал это платье? Не пауки же, — спрашиваю я у тени.

— Леди… В комнате всего двое обладателей способности к воображению, вы и я. Идея платья принадлежит не вам. Так чья же она?

Подчёркивающее талию и почему-то ключицы, оно нежное и дерзкое одновременно. Оно мне бесконечно идёт. Пожалуй, я никогда не смотрелась в зеркало с таким удовольствием, как сейчас. Кружево на лифе плавно расходится, и широкая юбка ниспадает крупными фалдами. Я быстро поворачиваюсь, и юбка раскручивается вместе со мной, поднимается, но нижний слой закрывает ноги, и никто не увидит больше, чем следует.

— Спасибо, — искренне благодарю я.

— Ваш облик незавершён, леди. Не хватает украшений.

На руках перчатки, поэтому можно обойтись без колец и браслетов. На шее мамин кулон со спрятанной в зеркальном тайнике бусиной крови Диана и снимать его я не буду. Остаётся… надеть серьги. Среди украшений, которые мне достались, пара серёжек есть. Простенькие, но на контрасте с роскошным платьем они вполне играют.

— Спасибо, — повторяю я.

— Желаю вам хорошо провести время, леди Юджин. Прощайте, я рада была вам помочь, — тень тает. — Возможно, однажды наши дороги вновь сойдутся.

Она покидает меня?

Жаль…

Может, решиться и попросить себе ручное привидение?

Время отправляться. Я подхватываю пригласительную карточку и вывожу цепочку рун, открывающих тёмную тропу. Название точки выхода записано алфавитными рунами в самой карточке, так что с этим проблем нет.

За время моего отсутствия в резиденции не должно произойти ничего плохого, верно?

Пространство расходится, и я ступаю на тропу. Серое марево колышется, изнанка волнуется, и я подозреваю, что где-то поблизости меня может дожидаться монстр, от которого мы бежали. Я прибавляю шагу.

Ещё никогда открытая тропа не была такой длинной. Окружающая серость кажется бесконечной, и из-за цвета платья я с ней словно сливаюсь. Шлейфом за мной струятся вздохи, охи, стоны. Бесплотный призрак подступает совсем близко и что-то шепчет, слов не разобрать.

Я иду дальше, теряю счёт шагам и минутам. Тропа начинает казаться бесконечной, а впереди не только не видно просвета, но и наоборот, марево темнеет, сгущается.

В прошлой жизни я читала про Костяной дворец. Если верить описывавшей его тёмной жрице, дворец правильнее называть башней, и располагается он не в Чертогах Смерти, а на по центру моста, соединяющего мир живых и мир мёртвых, таким образом прийти во дворец могут абсолютно все. Костяным же его назвали… нет, не за то, что он сложен из костей. На строительство, по заверениям жрицы. пошёл чёрный гранит. Костяной порошок использовался для отделки вместо краски.

Тропа меняется, под ногу ложится каменная плита. Серое марево редеет, только светлее на становится, но взгляду открывается простор, и я понимаю, что оказалась на легендарном мосту. Он огромный! Широченный, на таком не один дворец поместится.

Кроме меня никого.

Дворец белеет впереди. Я оглядываюсь назад, но мост теряется в сером тумане. Проверять, куда я по нему выйду, я, естественно, не буду. А вот к краю моста подойти любопытно, ведь жрица так и не написала, что внизу, под мостом. Может, сама Бездна?

Я осторожно опираюсь на парапет. Ограждение таке же внушительное, как и мост, так что упасть я не боюсь. Приподнявшись на цыпочки, я пытаюсь дотянуться до края, чтобы выглянуть.

— Леди, это же опасно. Что вы делаете?

— Диан?!

Я мигом забываю про любопытство, оборачиваюсь.

Камзол из бархата насыщенного винного оттенка. Передо мной мой лорд.

— Приветствую вас, леди, — Диан держится отстранённо.

— Какая неожиданная встреча. Добрый вечер, лорд.

— Отнюдь. Мне поручили вас встретить и сопроводить, леди.

— Вот как?

Диан склоняет голову и прижимает ладонь к груди. Да уж, между нами будто стеклянная стена. Я отвечаю на поклон реверансом, и Диан подаёт мне локоть. Я опираюсь на его руку. Получается, на приёме Диан будет моим сопровождающим? Сердце радостно подпрыгивает, но радость быстро тает, потому что Диан шагает с таким видом, словно он идёт один, а меня рядом нет.

Я помню, он говорил про обязательства, и хочу верить, что Диан холоден ко мне не потому что разочаровался во мне, а потому что скован обстоятельствами. Я смотрю на него, и Диан ловит мой взгляд. Его губы искривляются в горькой усмешке:

— Леди, я не свободен, — выдыхает он с болью.

— Но…

— Не нужно, Юджин. Я дал обещание. Прости.

Снова он…

Почему он не хочет сказать больше? Настаивать и требовать я не в праве, у нас не те отношения. Хах, на самом деле то, что между нами есть, вообще, наверное, нельзя назвать отношениями.

Мне следовало спросить тень или… Что толку думать об упущенных возможностях? Сейчас всё, что я могу — это ловить мгновение. Моя рука лежить на его, Диан невольно подстраивается под мой шаг, а я не тороплюсь.

Мне хочется рассказать ему о том, что я больше не провинциальная леди, а глава рода. Но разве это не будет выглядеть так, словно я хвастаюсь и выставляюсь, набиваю себе цену? Поэтому я молчу. И задаюсь вопросом, почему именно Диан стал моим сопровождающим. Он ведь явно не сам вызвался, его отправили. Хотела бы я знать, кто и зачем.

Молчание становится тягостным.

— Могу я полюбопытствовать, что вас связывает с культом Даро, лорд?

Диан оборачивается ко мне.

Не рад моему вопросу?

— Если вы ждёте захватывающую историю, леди Юджин, то, увы, ничего подобного. Частью культа Даро был ещё мой пра-прадед, — он хмурится. — Моя мама тёмная жрица, леди. Кем я ещё мог стать? Тьма, вонзив в кого-то свои когти, не отпускает легко.

Диан меня предупреждает?

— Для меня тьма стала спасительной.

— Да. Но точно также для кого-то она стала катастрофой.

Дворец приближается, и разговор как-то сам собой увядает. В молчании я больше не чувствую неловкости, но какое-то гнетущее давление рождает в душе смутное беспокойство, а Диан, ещё недавно спокойно поддерживавший разговор, вновь отмораживается.

Мы поднимаемся по белоснежным ступеням. Я касаюсь стены — чувствуется, что поверхность крупчатая. Сообразив, что трогаю истёртые в порошок кости, отдёргиваю руку. Хотя… Почему кости трогать нельзя, а носить кожаные сапоги можно?

Обязанности церемониймейстера выполняет менестрель, закутанный в неизменный потрёпанный дорогой плащ. Менестрель мне не знаком — я учусь различать нежить. При нашем приближении Певец касается струн, и мелодия уносит его тягучий напев:

— Леди Юджин Махаон с сопровождающим.

Диана почему-то даже упоминания не удостаивают.

Огромный зал размерами потрясает воображение. Изнутри дворец гораздо больше, чем виделось снаружи, и ковровая дорожка приводит нас в бальный зал к восхитительной мелодии, рождённой ещё одним менестрелем. Ноги сами просятся в танец. По залу уже кружатся пары: полупрозрачные призраки, скелеты, живые люди. Больше всего пар смешанных…

Диан увлекает меня к колонне. Танцевать не приглашает, и я разочарованно вздыхаю.

— Леди, — завершить фразу Диан не успевает.

Мелодия стихает, и менестрель объявляет:

— Белый танец. Леди приглашают, — заигравшая задорная, полная веселья и буйства звуков музыка больше похожа на гимн жизни, чем на сопровождение бала Смерти.

Глядя на Диана, я понимаю, что он хочет извиниться и сбежать, предоставив меня самой себе.

Нет, я против.

— Лорд, — я склоняюсь перед ним в реверансе. — Позвольте вас пригласить? Что бы ни было в будущем, этот танец…

Диан подаёт мне руку, и мы выходим в круг танцующих. Кажется, мы будем чуть ли не единственной парой живых. Диан легко подхватывает меня и увлекает в музыкальную круговерть. Мелодия быстрая, и я едва успеваю касаться пола мысками, отчего кажется, что я лечу, а волшебная музыка окрыляет словно по-настоящему. Другие пары, детали интерьера — всё сливается в яркий калейдоскоп узоров. мелькающий перед глазами. Диан почему-то предпочитает вращения, и я почти не вижу его самого, лишь ощущаю его руки, его поддержку, и у меня от восторга сбивается дыхание, а сердце бьётся так часто, что я действительно боюсь, что оно выскочит из груди. Диан хочет довести меня до головокружения? У него отлично получается.

Мелодия ускоряется, Диан закручивает меня чуть ли юлой.

Я опрокидываюсь, и Диан удерживает меня от падения. Мелодия стихает.

— Спасибо за танец, Юджин, — шепчет он.

А я не могу ответить, потому что тону в его глазах.

Сладкое мгновение действительно мгновение, Диан помогает мне выпрямиться, удерживает под руку, оберегая от настоящего падения и уводит к одному из диванчиков.

— Это было восхитительно, — улыбаюсь я.

— Уже отличаете пол от потолка? Голова сильно кружится?

— Я в порядке, Диан.

— Рад слышать. С вашего позволения я откланяюсь, леди Юджин. Прошу меня простить, — он снова отмораживается. Поклон в его исполнении резкий, дёрганный.

Диан, чеканя шаг, скрывается за колоннами, а я лишь провожаю его растерянным взглядом. Я недостаточно пришла в себя, чтобы окликнуть его. Я устало прикрываю глаза и откидываюсь на подголовник.

Я не знаю, сколько времени проходит.

В какой-то момент приходит ощущение чужого присутствия, и я открываю глаза. Рядом со мной остановился… Лоуренс. Вот уж всем сюрпризам сюрприз. Что он здесь делает? Никогда бы не подумала, что его пригласят. Хотя… Не знаю, как призраки переодеваются, но на Лоуренсе лакейская униформа. Да уж, из блестящего столичного лорда в низшего слугу… Чутьё мне подсказывает, что это только начало. В пучину унижения и кошмара Лоуренса будут погружать постепенно.

Его взгляд… Ненависть мешается с бессилием, и Лоуренс отвешивает мне низкий поклон:

— Леди, тёмная госпожа приглашает вас.

— Проводи, — Лоуренс не в том положении, чтобы гадить. Уверена, что он действует по приказу, а значит, опасаться нечего.

Я поднимаюсь.

— Юджин, — отчаяние прорывается в его голос, Лоуренс впивается в меня взглядом с фальшивым обожанием, — ты же заберёшь меня отсюда? Госпожа предлагала тебе… ручное привидение.