Наверху

Глава 3. С кем ты? Ни с кем. А разве так можно?

-//-//-

Боярин Еремей Ефграфович Скуратов, сколько себя помнил, был прагматиком до мозга костей. Всегда считал любые проявления эмоций проявлений слабости, а не силы, как некоторые. Еще в далеком детстве он крепко — накрепко усвоил урок, который ему преподал отец. После очередной шалости его довольно сильно досталось от отца, который считал хорошую порку самым лучшим инструментом воспитания и это самое убеждение усиленно претворял в жизнь. Отхлестал сына так, что тот смертельно обиделся и в гневе наговорил ему кучу отвратительных слов. Вот тогда старый боярин и удивил сына. Он не ругался, не кричал, не топал ногами в ответ на оскорбления. Прост грустно улыбнулся, присел рядом и сказал слова, которые еще долго вспоминал Скуратов.

«...В твоей жизни будет еще много, очень много таких или подобных моментов, когда тебе будет очень обидно, очень больно. Тебе придется терпеть унижения, оскорбления, обвинения в чем-то. Все это обязательно будет, это истина и непреложный закон, который невозможно изменить. Однако ты сможешь решить, как на это ответить. Можно поступить так, как сейчас это делаешь ты: начать обзываться, призывать на голову обидчика все кары небесные, попытаться ударить или чем-то кинуть. Возможно, на у тебя на душе станет немного легче, свободнее вздохнешь. Только такая реакция никогда или почти никогда не решит твою проблему. Поверь моему опыту. Этим сделаешь только хуже... Я, сын, предлагаю тебе избрать другой путь. Может быть сейчас ты его отвергнешь, посчитаешь слабостью или даже глупостью. Только позже, повзрослев, оценишь его в полной мере».

Еремей грустно покачал головой, вновь признавая правоту тех слов своего отца. Действительно, лишь со временем, когда он набил много шишек, смог оценить его правоту.

«...Сын, отбрось все свои эмоции в тот момент, когда обижен или на тебя давят. Они балласт, лишнее, что лишь усложняет тебе жизнь и искажают твою реакцию. Говоря проще, эмоции делают тебя слабее, уязвимее для чужого влияния. Вот, посмотри на себя. Сейчас все твои реакции и поведении совершенно предсказуемы. Я уже могу сказать, что сейчас будешь делать. Тебя очень легко прочитать. А в жизни будет еще хуже, так как этим могут и будут пользоваться твои враги. Они будут играть тобой, словно ты музыкальный инструмент... Выкинь эмоции на свалку. Для других же можешь казаться, кем хочешь».

Давно уже Еремей действует в полном соответствии с этими словами. Внешне, на людях, боярин, конечно, «буянит»: грозно хмурит брови, кривит губы, кричит. Иногда, чтобы показать свой особый гнев, даже чуть дает волю магии. Внутренне же он остается совершенно спокоен. Скуратов тщательно фиксировал все обиды, претензии и наезды, чтобы позже ответить на них с наибольшей силой и эффективностью. Об этой его двойственности догадывались лишь единицы. Для остальных боярин Скуратов крепко ассоциировался с образом жесткого, чрезвычайно несдержанного, обидчего человека, который с легкостью обложит человека матом или со всей дури стукнет о стол в случае обиды.

Вот и сегодня он «отвел душу на работе», закатив грандиозный скандал. Придравшись к какой-то мелочи, с такой яростью орал на одного из своих заместителей в министерстве, что тот тут же брякнулся без чувств. Остальным, присутствовавшим на совещании тоже от него досталось в полной мере. Скуратов распекал одного, второго, третьего. Вытаскивал наружу все «грязное белье», что было у каждого из подчиненных. Тыкал в их недочеты и ошибки, требовал мгновенного исправления. Словом, в полной мере отыграл свою роль.

Правда, возвращаясь домой, мужчина поймал себя на мысли, что постепенно перестает различать эти обе стороны своей натуры. Если раньше он с легкостью перетекал с одного образа в другой, то теперь все было иначе. Казалось, он начинает и сам верить в то, сам придумал. Эти яростные припадки и вспышки гнева с каждым разом становились все продолжительнее и натуральнее. Уже не требовалось ничего продумывать и организовывать. Все получалось самим собой...

— Зачем обижаться? Лучше подождать и ответить так, что зубы в стороны полетят, — криво ухмыльнулся он, развалившись в кресле и бродя взглядом по монитору на стене. Все пространство последнего занимали медленно менявшиеся графики с десятками, сотнями индикаторов и индексов. Постоянно выскакивали названия каких-то компаний и корпораций с прикрепленной информацией о них. — Осталось лишь найти это ответ.

Вот уже неделю он лично, не доверяя это никому, «бился» над ответом императору. Недавние события, которые привели к включению в род незнатного и совершенно никчемного человека, не могли не уязвить его. Прекрасно понимал он и серьезные имиджевые потери, который понес весь род. Все последнее время у него так или иначе пытались выяснить, почему же это все произошло. Кое-кто из друзей, вообще, спрашивал прямо, а какого черта тут происходит? Почему род Скуратовых поступил так «глупо»? Ведь, получалось, что усыновление подставляло не только ныне живущих членов рода, но и последующие поколения. Возникал серьезный и нехороший прецедент, на который впоследствии можно было ссылаться. В высшем Свете такие вещи никогда не забывались и могли всплывать через десятки лет, как очень веская причина для вражды или откровенного конфликта.

Естественно, боярин пытался смягчить этот удар по авторитету рода Скуратовых. Его пиар-служба не покладая рук распространяла десятки самых разных слухов об усыновлении, стремясь переломить негативный тренд в информационно поле. Стремились выдать этот шаг за целенаправленное и очень серьезное действие, имеющее под собой важные причины. Рассказывалось, что паренек обладает очень сильными магическими способностями, что у него знатные предки. Усиленно создавалась информационная каша, призванная смягчить имиджевые потери.

Сам Скуратов тоже по мере сил способствовал этой компании. В прессе давал неопределенные комментарии, намекал на разные «толстые» обстоятельства, глубокомысленно улыбался. Словом, «напускал тумана», чтобы всех запутать. Главное ведь, созданная картинка, а не то, что существует на самом деле.

— И что же вы готовите? — морщил он широкий лоб, вглядываясь в цифры и пытаясь уловить хоть что-то необычное.

Естественно, ударить физически по императору или его семье он не мог. А вот нанести существенный финансовый ущерб корпорациям, подконтрольным императорскому роду, очень даже был способен. К сожалению, в полной мере привлечь своих специалистов к поиску нужных решений он не мог. Всегда нужно было держать в уме возможность утечки. Поэтому, основную работу приходилось делать самому, чтобы ни единого грамма информации не вышло за «пределы комнаты».

— Акватек объявила о слиянии, что, впрочем, давно уже ожидалось. Тем более они уже информировали об это министерство, — Компания Акватек была крупнейшим производителем биологически активной питьевой воды и одним из наиболее ценных активов императора. Поэтому к этой компании было самое пристальное внимание. — Ясно, как день, что они хотят подмять под себя вообще весь рынок континента. Значит, следующая цель будет находится на Востоке. И что это дает?

Даже владея, как один из имперских министров, некоторыми инсайдами сверху, Скуратов ничего интересного не находил. Внешне на корпоративном рынке царила «тишь да гладь». Не фиксировалось и намека на какие-то громкие изменения. Хотя, он чувствовал, что что-то вскоре обязательно должно случиться.

— Может в «космосе» какие-то шевеления есть? — «космосом» по министерской привычке он называл группу компаний и концернов, занимающихся развитием космических и оклокосмических технологий. — У них постоянно какие-то поползновения в отношении друг друга и конкурентов.

Он вывел на экран другую базу индексов. Сотни цифр, графиков и диаграмм вновь замельтешили перед глазами. Скуратов попытался сосредоточиться, но усталость брала свое. Смысл увиденного все чаще и чаще ускользал от него.

— Засиделся я что-то, видно. Устал..., — буркнул мужчина, растирая уставшие глаза. — Нужно все-таки задействовать спецотдел. Раскидать им работу по кускам-направлениям, и пусть роют каждый свое. Только ведь сразу же сообразят, черти, «откуда ветер дует»...

Потянулся за кружкой со своим любимым травяным отваром и, отхлебнув, с хрустом потянулся. Ароматная жидкость, скользнув по пищеводу, попала в желудок, где и устроилась, даря бодрость.

— Нужно искать... искать какой-то крупный проект, который можно взять под свой контроль, — ему бы немного отдохнуть. Ведь, завтра наступит новый день, который принесет с собой новые проблемы и заботы.

Мужчина откинулся на кресло и на некоторое время затих. Просто молча сидел и бездумно смотрел перед собой. Действительно, чертовский устал.

— Разрешите... Проходил, смотрю, а у вас свет, — в полуоткрытую дверь осторожно постучали, и почти сразу же на пороге показалась невысокая фигура юноши.

Чуть повернувшись, боярин, к своему удивлению, узнал в появившемся человеке своего нового «сына». Несколько секунд Скуратов молча рассматривал его, пытаясь понять, а какого черта этот кадр делает здесь.

— Вы просили ещё вчера подойти, о чем-то поговорить хотели, — добавил подросток, видя затруднения боярина. — Вот, собственно, я и пришел.

Боярин, наконец, вспомнил. Он, действительно, хотел с ним переговорить обо всей этой истории с усыновлением. Им ещё никак не удавалось побыть наедине и проговорит все это. А вопросов у боярина накопилось великое множество, если не больше. Хотя, главный, был один: парень — императорский протеже или нет? Ведь, могло быть два варианта: юноша или просто случайно выбранный человек с улицы, чтобы особенно унизить Скуратова, или специальный человек императора.

— А вы, вижу, биржевые сводки изучаете, — смущение парня вдруг куда-то ушло. И он буквально прилип к монитору с цифрами.

Скуратов уже потянулся к панели управления, чтобы убрать все это. Не следовало постороннему, вообще, видеть такое. Не его ума дела, как говориться.

— Как любопытно получается..., — вдруг с живым интересом пробормотал юноша, уставившись на какой-то многоуровневый график. Здесь было особенно много индикаторов, представлявших собой множество пересекающихся линий. — Вы видите, видите?

С горящими глазами юноша неожиданно ткнул пальцем в одну из сигнальных линий, тянувшихся с невероятными изгибами от одного края графика до другого.

— Смотрите, вот у этой компании неожиданно выросло энергопотребление. Заметьте, рост составил более семидесяти процентов в каждом квартале, что является аномально высоким показателем, — паренек совершенно спокойно завладел панелью управления и на глазах у опешившего боярина начал переключать картинки. — А тут видите? — картинка сменилась на новую череду графиков и диаграмм. — Примерно в эти же самые периоды у компании меняется и товарооборот. Почему-то выросли закупки в очень странной для них сфере — «тяжелые промышленные машины».

Юноша произвел еще несколько манипуляций с панелью правления, выводя на экран все новые и новые графики. Он их бегло просматривал: на одни кивал, на другие показывал пальцем. Правда, боярин никак не успевал за его мыслью, пока из уст парня не прозвучало название компании.