Дочь Эйтны

— Не надо оскорблений, дядя.

— Тогда перестань оскорблять меня своей дерзостью, — он сделал знак слуге добавить вина. — Я потворствую тебе, Тэсара, потому что ты долгое время отсутствовала при дворе, и потому что учения старых дев затуманили твой разум, Но даже мое терпение может иссякнуть. Помни об этом, когда будешь навещать своего брата.

* * *

На рассвете следующего дня Тэсара неохотно попрощалась с дочерью.

Элиасара не расстроилась из-за отбытия матери. Слова принцессы были отрывистыми, а ее объятия жесткими. Ее каменное выражение лица пронзило сердце Тэсары, напомнив ей бессердечный взгляд короля Акмаэля.

«Возможно, прошло слишком много времени, — подумала она, садясь на лошадь и уезжая. — Возможно, это расстояние уже не пересечь».

За воротами замка над растущим армейским лагерем развевались флаги. Солдаты столкнулись друг с другом на утренней тренировке, крики поддержки или насмешки лились в легком ритме металла, бьющего о металл, щит — о щит.

Тэсара заметила среди них двух маг. Белокурая Никола с удивлением наблюдала, как Гемена сражалась с солдатом почти в два раза больше ее. Гемена двигалась с исключительной грацией и скоростью, время от времени казалось, что она парит над землей, прежде чем закрутиться, как молния, под ногами своего противника. Каждый удар, который она наносила, вызывал хохот солдат, собравшихся вокруг их состязания. Делались ставки, монеты переходили из рук в руки.

— Моя Королева, — тихо сказала Соня.

Тэсара поняла, что остановилась. Вокруг нее в ожидании собралась охрана Пенамора.

— Подожди здесь, — сказала она Соне. Кивнув своему капитану, она сказала. — Пойдем со мной.

К тому времени, когда они достигли края круга, состязание закончилось. Огромный мужчина лежал в пыли, безоружный, с клинком Гемены у горла.

Гемена откинула голову от смеха, прежде чем помочь ему подняться на ноги. Она хлопнула его по спине, а затем воспроизвела каждый момент их встречи, показывая всем собравшимся, где использование магии дало ей преимущество.

— Запомните все, что я говорю, — ее рвение обладало собственной властью. — Воины Короля-Мага такие же люди, как и вы, но они владеют магией, как и я. Если я смогу превзойти вашего сильнейшего солдата с помощью нескольких простых трюков, на что вы надеетесь против множества воинов-магов на поле боя?

Беседа была прервана признанием присутствия Тэсары. Мужчины упали на колени, оставив магу стоять в замешательстве, пока она не обернулась и не увидела, что Тэсара смотрит на нее.

— Миледи Королева, — Гемена отвесила низкий почтительный поклон. Ее щеки были перепачканы грязью, тонкие каштановые волосы слиплись от пота.

— Мага Гемена, — сказала Тэсара. — Мой дядя хотел, чтобы ты тренировала наших мужчин?

Губы Гемены искривила улыбка.

— Этот мужчина бросил мне вызов, миледи королева. Я только хочу убедиться, что он сделает выводы.

По толпе прокатился смешок.

Всего несколько дней назад Тэсара хотела перерезать эту тонкую глотку, но теперь она нашла что-то убедительное в неповиновении Гемены.

Ей пришла в голову идея.

Глупость, наверное.

Или, возможно, нет.

— Скажи мне, Мага Гемена, ты можешь распознать проклятие, наложенное одной из твоих?

— Одной из моих? — она указала на свою спутницу. — Вы имеете в виду Николу или Ирэни?

— Или любую другую магу. Например, Королеву-ведьму из Мойсехена.

— Какое проклятие?

— Безумие.

— В нашей традиции всего несколько проклятий, вызывающих безумие, — сказала Гемена. — Учения Эйтны и Карадока запрещают почти все из них. Распространенным исключением является Ахмад-мелан, который можно использовать в бою, чтобы усилить страхи наших противников.

— Ты можешь узнать его?

— Да, конечно. Любой из нас может. Но Королева-Ведьма не могла наложить здесь такое проклятие.

— Почему?

— Ахмад-мелан — близкое заклинание. На расстоянии оно развеется.

— Ясно, — сказала Тэсара. — Ты умеешь ездить верхом, Мага Гемена?

Женщина рассмеялась.

— Вряд ли я была бы воином, если бы не могла.

— Тогда ты поедешь с нами в Меролин.

— Меролин? — глаза Гемены расширились. — Что в Меролине?

— Мой брат, король.

— А принцесса Элиасара?

— Она остается здесь, под защитой Пенамора.

Гемена нахмурилась и покачала головой.

— Прошу прощения, миледи королева, но мы поклялись защищать принцессу, мы должны держаться рядом с ней.

Тэсара нетерпеливо постучала по луке седла.

— Это не просьба, Мага Гемена. Но чтобы успокоить ваше сердце, ваши спутницы останутся здесь. Ирэни и Никола могут разделить долг, который вы дали моей дочери, пока ты будешь сопровождать меня. Ты же доверишь им эту задачу?

Гемена взглянула на Николу, которая слегка кивнула.

Гемена усмехнулась и поклонилась.

— Очень хорошо, миледи королева, поедем в Меролин.

Глава девятая:

Компромисс

Маг Кори поднялся вместе с королем и всеми его советниками, когда Эолин появилась в дверях зала Совета. Королеву окружали охранники и две ее дамы, Талия и Раэлла. Косой свет, проникающий в окна, отбрасывал теплый свет на черты Эолин, делая красноватый оттенок ее волос более глубоким и подчеркивая изгиб ее лица.

Время пошло на пользу Эолин, заметил Кори. С годами она избавилась от невинного взгляда, который так очаровал его, когда она впервые забрела в его Круг. Теперь у нее были зрелые черты женщины в расцвете своего великолепия, Верховной Маги и Королевы Мойсехена. Мать королей.

Печальная ирония заключалась в том, что в Мойсехене женщины на пике своего великолепия неизменно оказывались в Восточной башне.

— Добро пожаловать, моя Королева, — сказал Король.

— Благодарю вас, мой Король, и уважаемых членов этого Совета за то, что приняли меня.

Эолин поклонилась и заняла свое место в резном кресле у изножья длинного дубового стола. Она держала спину прямо. Ее лицо было маской совершенного спокойствия. И все же Кори чувствовал мерцающие нити ее магии, когда они тянулись к сердцу горы. Она заземлила свой дух, наложила чары, чтобы защитить себя от страха и гнева, от любых эмоций, которые угрожали затуманить ее разум и скомпрометировать ее суждение.

Под шелест мантий и скрежет дерева по камню члены Совета заняли свои места. Придворные дамы Эолин, Талия и Раэлла, отступили к одной из длинных стен, покрытых гобеленами, где и остались стоять.

Талия была черноволосой красавицей с веснушками на дерзком носу; Раэлла — с острыми глазами и великолепными каштановыми волосами, которые могли соперничать с волосами королевы. Они были лишь последними в длинной череде миловидных девиц, стратегически поставленных на службу Эолин соперничающими семьями Мойсехена, лорды Херенсен и Лангерганс, в частности, были неумолимы в своих попытках соблазнить Короля-Мага дочерями своих домов. Все их усилия, даже самые замечательные, потерпели неудачу. Акмаэль был так же целеустремлен в своей преданности Эолин, как Кедехен был предан Бриане из Восточной Селен.

— Моя Королева, — высший маг Телин открыл собрание своим гладким, как шелк, голосом. — От имени Совета позвольте мне выразить нашу признательность за вашу поддержку наших усилий в этом весьма деликатном вопросе. Ужасное похищение принцессы Элиасары принесло всем нам горе не только из-за потери любимой дочери Мойсехена, но и из-за того, что преступление было совершено нашими собственными сестрами по магии.

Телин остановился. В течение нескольких ударов сердца единственным звуком был скрежет писца по бумаге.

Взгляд Эолин оставался неподвижным; ее руки лежали на коленях.

Гордость вспыхнула в сердце Кори из-за ее непроницаемости. Он видел Эолин в похожем положении много лет назад: она была заключена в тюрьму Королем-Магом и подчинена прихотям его Совета. Она была тогда так молода, невинна в своих эмоциях, уязвима перед безудержным гневом и парализующим страхом.

«Боги, кажется, это было целую жизнь назад».

— Я разделяю ваше возмущение преступлениями, совершенными против Короны, — сказала, наконец, Эолин, — и поддерживаю моего почитаемого мужа, нашего владыку и Короля, в его стремлении добиться справедливости. Пожалуйста, Высший Маг Телин, давайте начнем.

Телин посмотрел на Акмаэля, который одобрительно кивнул. Маг вытащил лист из стопки рядом с собой и прочитал:

— Совет установил, что воительницы-маги Гемена из Моэна, Никола из Селкинсена и Ирэни из Мойсехена виновны в государственной измене. По приказу Акмаэля, Верховного Мага и Короля, и его супруги Эолин, Верховной Маги и Королевы, три названные женщины должны быть задержаны и преданы костру. Любой подданный Мойсехена, предавший их Королевскому правосудию или предоставивший доказательства их смерти, будет щедро вознагражден. Любой субъект, дающий убежище или помощь этим магам, будет признан виновным в государственной измене и повешен.

Писец принял пергамент от Телина и положил его перед Королем-Магом. Акмаэль подписал указ и поставил на нем печать Вортингена. Затем писец прошел вдоль стола и передал заявление Эолин.

Все взгляды остановились на королеве.

Верховный маг Эхиор, новичок в их компании в качестве придворного врача и давний друг Эолин, был в бешенстве и ерзал. Лошадиное лицо лорда Херенсена выражало то же непроницаемое выражение мрачного долга, которым он овладел много лет назад. Мгновенное смачивание губ выдало восторг Крамона Лангерхаанса, когда он увидел, что Эолин загнана в угол. Ближе к концу длинного стола Бортен сидел, сжав губы и напрягшись, переводя взгляд с Эолин на пустое пространство перед ним.

Эолин взяла перо. Его кончик почти незаметно дрожал в ее руке. Она изучала указ, словно ища ответ на невысказанный вопрос.

Один из членов Совета кашлянул.

— Моя Королева, — подсказал Акмаэль. — Есть ли у вас какие-либо дополнительные вопросы относительно этого осуждения?

— Нет, мой Король, — стиснула челюсти Эолин. Несколькими быстрыми штрихами она начертила свое имя под именем Акмаэля. Подняв взгляд на мужа, она вернула пергамент писцу.

Телин вытащил следующий указ из стопки и снова прочитал:

— Совет признает, что после вторжения сырнте наш король действовал мудро и милосердно, когда восстановил для всех маг привилегию изучать оружие. Это решение основывалось на уверенности в том, что маги-воительницы Мойсехена будут использовать свое искусство, чтобы служить и защищать наш народ, как это делала наша Королева во время вторжения Сырнте. Это доверие было безрассудно и грубо нарушено. По приказу Акмаэля, Верховного Мага и Короля, и его супруги Эолин, Верховной Маги и Королевы, с этого дня любая мага, уличенная при использовании или владении боевым оружием, или любая мага, призывающий магию войны, будет задержана и лишена сил, сожжена на костре — судьба, которая подобает всем практикующим, которые нарушают мир и безопасность нашего королевства.