Перо коннекта

Глава 8

Темнота опутывала его, навязчиво пеленала, затягивала в беспамятный омут, но он не поддался ей — захрипел и рванулся в свету, который мерцал вдали серебристо-белой звездой. Тьма отступила с разочарованным вздохом, выпустила добычу, и мир опять проступил вокруг, проявился, будто на фотоплёнке.

Зрение, правда, восстановилось не сразу — картинка не фокусировалась, расплывалась цветными пятнами. Одно из этих пятен маячило совсем близко, прямо перед глазами. От него исходили звуки — тревожно-резкие, каркающие. Снегирь поморщился и, сделав усилие, перевёл их для себя в членораздельную речь.

— Артём! Артём, блин, слышишь меня?

Снегирь понял, что обратились к нему, но не смог взять в толк, почему его называют каким-то полузнакомым именем. Ответил, лишь бы карканье прекратилось и перестало царапать слух:

— Да, я слышу.

— Ты охренел вообще? Мозги себе решил вскипятить? Дебил! Дитё малолетнее! Или думаешь — ты железный? Неубиваемый? Терминатор, мля, в перьях...

Пятно приобрело наконец более или менее чёткие очертания. Снегирь разглядел перед собой всклокоченного детину, у которого ряха была в веснушках, а футболка — с дурацким пёстрым рисунком.

— Как себя чувствуешь? — осведомился детина хмуро.

Из памяти всплыло его имя, такое же дурацкое — Сёма. За эту подробность начали цепляться другие. Воспоминания возвращались и постепенно складывались в осмысленную картину, но в ней по-прежнему не хватало самого главного — ощущения, что Снегирь вернулся домой. Он будто смотрел кино.

— Не молчи, Артём. Как самочувствие, спрашиваю?

— Не очень.

— Голова болит?

— Нет, но соображаю плохо. И слабость.

— А ты как думал? Два нарушения техники безопасности за минуту — сначала разгон, потом кривой выход. Спасибо скажи, что второй разгон заблокировали. Иначе мог бы вообще не встать.

— Не бухти.

Снегирь выкарабкался из кокона, сделал несколько осторожных шагов. Ноги держали его с трудом; подташнивало, градом катился пот.

— Так, — сказал Сёма, наблюдая за ним, — сейчас в медблок, мухой. Понял меня? Не хватало ещё, чтоб ты скопытился прямо здесь, в мою смену...

Снегирь до этой минуты старательно сдерживал раздражение, однако теперь оно прорвалось, выплеснулось наружу, как пена. Он развернулся, шагнул к Сёме и прошипел негромко, но яростно:

— За базаром следи. Ты мне не начальник. Я — из Птичьего Ордена, ты — техническая обслуга. Понадобится — будешь делать, что я скажу, а не наоборот. Недоволен — вали, замену найдём. Вкурил?

Сёма изменился в лице и отступил на шаг. Спросил с опаской:

— Кулагин, ты чё — больной? С цепи сорвался? Моя обязанность — контролировать твоё состояние...

— Детишек своих будешь контролировать, когда настругаешь. Меня — не надо. Я тут работал, когда ты ещё на горшке сидел.

С последним утверждением Сёма мог бы поспорить — он был моложе всего на десяток лет. Но, встретив взгляд Снегиря, предпочёл не вступать в дискуссию, пробурчал только:

— Да пошёл ты...

Снегирь так и сделал — дотащился до душа и долго стоял под струями прохладной воды. Стало легче, тошнота отступила. Мысли, однако, ворочались по-прежнему медленно и натужно.

Одевшись, он спустился в фойе. Купил в автомате плитку шоколада с орехами, чипсы и газировку. Добрёл до автостоянки, отыскал там свой корейский хэтчбек цвета подгнившей тыквы и плюхнулся на сиденье.

Мороз за день так и не отступил — лужи у сетчатого забора покрывала ледяная короста. Редкие снежинки ложились на асфальт, тихо и неуверенно. Сумерки подкрадывались, заполняя стоянку лиловой мутью.

Снегирь дожевал свой эрзац-обед, бросил хрустящие упаковки на соседнее кресло и долго сидел, таращась перед собой. Память подсказывала, что вот так тянуть время — глупо. Чем дольше он просидит, тем меньше вероятность доехать в нужный район без пробок; вечерний час пик уже начинался, другие водители, торопясь, выруливали с парковки.

Но в том-то и дело — он не хотел возвращаться к себе в квартиру. Знал, что ему там будет не намного комфортнее, чем в любом другом уголке этого нелепого города.

Умом Снегирь понимал, что такие мысли — не более чем побочный эффект сегодняшней перегрузки. Мозг просто ещё не отошёл от игры. В каком-то смысле он, Снегирь, сегодня слегка залип, как это ни смешно.

От этого понимания, однако, не становилось легче. И автостоянка, и обындевелые клёны вокруг неё, и улицы, на которых звенел трамвай, — всё это выглядело искусственным, нарисованным на скорую руку. Даже машина, в которой он сидел, верная хранительница приватных кубометров пространства, сейчас казалась чужой. Она принадлежала Артёму, не Снегирю.

Смотреть на всё это не хотелось.

Он смежил веки. Нужна была передышка.

***

Открыв глаза, он неловко пошевелился и выругался сквозь зубы — сильно затекла шея. Судя по часам, проспал он довольно долго, хотя собирался подремать пять-десять минут. Парковка уже почти опустела, народ разъехался. Офисная многоэтажка, где работал Артём, высилась неподалёку тёмным утёсом — лишь редкие окна ещё светились.

Он выбрался из машины, вдыхая морозный воздух и прислушиваясь к себе. А потом поставил хэтчбек на сигнализацию и быстро зашагал к зданию.

За время его отсутствия, к счастью, дежурный техник сменился. Вместо Сёмы на посту был флегматичный Кирилл — аккуратно одетый и похожий больше на офис-менеджера. Он совершенно не удивился, услышав просьбу подготовить кокон к работе.

Снегирь нырнул в темноту.

Путеводная звезда засветилась.

Ещё несколько секунд — и он вышел из портального зала в центре Тень-города.

Ночной воздух был прохладен (плюс тринадцать по Цельсию — мелькнуло системное сообщение), но по контрасту с морозом, из которого Снегирь только что удрал, казался почти парны́м. Ветерок донёс аромат цветущей черёмухи; к нему примешивался лёгкий запах помоев.

Снегирь вспомнил, что временно остался без транспорта и надо вернуть коня, брошенного в городишке у моря. Порывшись в карманах, вытащил амулет-манок, похожий на чечевицу, и сжал его в кулаке. В обычной онлайн-игре конь материализовался бы сразу, встал бы перед хозяином, как сивка-бурка из сказки, но здесь были другие правила. Скакун доберётся до Тень-города своим ходом за несколько часов — форсаж-галоп ему в помощь.

Ну а пока Снегирь не имел совершенно ничего против пешей прогулки. Постоялый двор, где днём была снята комната, располагался недалеко, и он лениво пошёл в ту сторону. Из подворотен на него пару раз зыркнули бомжеватые личности с бандитскими рожами, но предпочли не связываться. Не заинтересовал он и конных стражников, патрулировавших квартал; для них он был слишком трезвым.

Добравшись, он подозвал пацана-слугу и дал ему несколько монет:

— Ближе к рассвету сюда прибежит мой конь. Довольно крупный, рыжий с подпалинами. У него тавро — один треугольник внутри другого. Дашь ему корма досыта, с магической добавкой. Ну и вообще, позаботишься о нём, чтобы он как можно быстрее восстановился. Усёк?

— Так чего ж не усечь, — с достоинством ответил пацан. — Сделаю в лучшем виде. Может, ещё чего надо, сударь?

— Ужин мне в комнату. И кружку пива, большую.

Поев, Снегирь завалился спать.

На первый взгляд, такое решение отдавало идиотизмом. Дрыхнуть в игровом мире — какой вообще в этом смысл? Но имелись нюансы.

Было давно подмечено — сон в виртуальности, как правило, получался глубже, спокойнее, чем в настоящей жизни. Этакий сон в квадрате, одной грёза внутри другой. Тревоги окончательно забывались, мозг отдыхал. Такой отдых заказывали порой даже те, кого игра не интересовала, — страдающие в реале бессонницей, например.

Сам Снегирь, правда, раньше так никогда не делал. Он-то погружался в игру не ради того, чтобы расслабляться, а исключительно по работе. Вряд ли начальство отнеслось бы с восторгом, если бы он дрых в рабочее время. А после окончания миссии он всегда спешил вернуться в реал.

Но сейчас всё было иначе.

Ему хотелось забыться, растворить во сне глюки восприятия. Чтобы утром проснуться прежним, без закидонов.

Он закрыл глаза, выровнял дыхание.

Сон, однако, не шёл. Что-то не давало покоя, царапало перегруженный разум. Ощущение было, будто рядом гудит назойливая крупная муха. Хотя мухи по ночам не летают. Да и вообще отсутствуют в виртуальных домах — гейм-дизайнеры сжалились, не стали доводить реалистичность до крайности...

Нет, точно не муха. Но какой-то звук определённо слышался на самом краю сознания.

Снегирь напряг слух.

Звук шёл из-за дальней спинки кровати (да, здесь были кровати, а не какие-нибудь русские народные лавки). А ещё там, за спинкой, что-то мерцало.

Он нашарил плеть. Очень осторожно поднялся и заглянул туда.

В закутке стояла жаровня, потрескивали уголья.

Или нет, не жаровня даже, а самодельный кузнечный горн.

Откуда он взялся?

Что за фигня?

В следующий миг Снегирь осознал, что наяву такого не может быть. Просто никак не может. А значит, дело происходит во сне.

Да, совершенно точно.

Он уже спит, понимает это, но почему-то не просыпается.

Ладно...

Снегирь присмотрелся к горну. Пламя, похоже, только что погасили. Среди углей поблёскивали металлические шары, раскалённые докрасна, — каждый размером с мяч для пинг-понга.

Откуда-то снизу дохнуло морозным холодом. Горн стремительно остывал, угли покрылись инеем. Шары всё так же светились красным, но уже не могли обжечь — Снегирь откуда-то знал об этом. Повинуясь наитью, он взял один из них.

И понял, что они были не из металла.

Шар лопнул в его руке, как перезрелый плод.

Сок, похожий на кровь, потёк на ладонь. Снегирь инстинктивно дёрнулся, тряхнул кистью, и брызги полетели на стену, расплескались алыми кляксами. Кляксы эти, мерцая, начали растекаться — не только вниз, но и вверх, и в стороны. Потёки складывались в узор, который вдруг показался очень знакомым.

Снегирь попытался вспомнить.

Ведь видел, видел что-то такое совсем недавно...

— Скриншот, — по привычке произнёс он.

Пол под ногами вздрогнул.

Дом обиженно застонал, будто не смог стерпеть от жильца такого откровенного читерства. Брёвна заскрипели, что-то хрустнуло прямо над головой. Снегирь посмотрел наверх и увидел, как падает потолочная балка. Он не успел даже закричать — удар чудовищной силы сбил его с ног...

...и выбросил в явь.

Он подскочил на кровати, едва не сверзившись на пол, и с полминуты бессмысленно озирался. Сердце бешено колотилось, воздуха не хватало. Но он сумел-таки отдышаться. Встал, налил себе воды из графина, бросил взгляд за окно. На улице было светло и шумно, день давно наступил.

Снегирь усмехнулся

Отдохнул, называется. Поспал спокойно, ага.

Или, может, всё дело в том, что он из Птичьего Ордена? Сохраняет память в игре, даже если спит? Только этого не хватало...

Хотя вообще-то, если подумать, фокус даже полезен.

Считается ведь, что мозг во сне обрабатывает полученную днём информацию. Упорядочивает её, сортирует, анализирует. Вот и сейчас — сновидение сложилось из кусочков того, что Снегирь наблюдал в течение дня.