Прыжок во времени

Она была многообещающим политиком, только чтобы вырваться из своего неминуемого успеха в будущее, где она больше не была политиком, а политическим журналистом. И после четырех лет в ее будущем — да, четыре! Она все еще была там, не понимая почему, и смирившись с тем, что, возможно, никогда не вернется к своей прежней жизни. Что, если я застряну здесь на месяцы или годы, как Полли?

Я перечитала все остальные опыты, зачарованная тем, насколько интересными и разнообразными они были, хотя ни один из них не прыгнул так далеко в будущее, как я. Я нажала на кнопку «Отправить опыт», открыв дополнительную форму. Он должен был включать мое имя и контактные данные, чтобы быть рассмотренными для публикации на сайте, без сомнения, для предотвращения мошенников от выдумывания всякого бреда, не то, чтобы это полностью их отпугивало. Меня так и подмывало написать что-нибудь, рассказать о своем опыте, но он еще не закончился. Я поклялась запомнить название сайта, если — нет, когда — вернусь домой. Я поняла, что сайт, возможно, не существовал двадцать пять лет назад, но в любом случае стоит проверить, когда придет время.

Но что, если я никогда не вернусь? Страх и сомнение поселились в сознании, вытеснив часть надежды, которая сидела раньше. Нет. Нет, я не могла позволить негативным мыслям взять верх. Большинство из этих людей должны вернуться домой и улучшить свою жизнь. Это должно было случиться и со мной. Только я не могла придумать, как сделать свою жизнь лучше. Это было уже то, чего хотелось мне, хотя, конечно, с этого момента буду поддерживать последовательные упражнения и режим красоты в течение всей жизни.

Я оглядела парковку, которая быстро пустела по мере того, как уходили клиенты, и прежде, чем поняла это, мой палец нажал на номер телефона Селены в списке контактов. Я все еще не разговаривала со своей лучшей подругой и очень хотела поговорить с ней.

Он снова перешел на голосовую почту ее ассистентки. Ассистентка даже не ответила на чертов телефон! Расстроенная, я резко втянула воздух и откинула голову на спинку сиденья. Волна грусти накатила на меня, когда я вспомнила, что Кейси говорила мне о папе. Если бы только мы чаще общались, если бы только он не уехал за границу, если бы только не заболел, если бы только…

Меня осенила мысль. Если он мертв, то его могут похоронить на том же кладбище, что и маму. Я завела машину и сказала ей, что хотела бы поехать на кладбище Голдвуд. Машина попросила меня уточнить, на какое — Голдвудское кладбище на Севере или Голдвудское кладбище на Западе. Я не знала наверняка, но Север казался более вероятным. Узнаю его, когда увижу, если только они не переделали его до неузнаваемости, а это значит… не часто такое случается с кладбищами, не так ли? Ну, должно быть, у них не хватило места для всех тел, потому что на похоронах мамы была куча земли, а теперь там было два кладбища. Я даже вообразила, что однажды буду похоронена там, рядом с мамой — а теперь и с папой, — но, похоже, мне придется довольствоваться западным расположением.

Я последовала указаниям и прибыла чуть меньше, чем через десять минут. Взглянула на приборную панель. У меня еще оставалось время, чтобы вернуться домой и подготовиться к вечеринке, если я только не задержусь здесь надолго.

Голдвудское кладбище выглядело совсем не так, как я его помнила, хотя все еще давало некоторое представление о нем. Мои внутренности скрутило, когда я въехала на территорию, и была права насчет того, что оно полностью заполнено. Вывеска у входа сообщала, что кладбище заполнено, и показывала карту его западного аналога, как будто он мигал неоновой вывеской «свободных мест нет», как на Мотеле.

Простите, кто лежит на смертном одре, но у нас нет свободных комнат. Почему бы вам не попробовать спуститься вниз по дороге в другое место, слышал, что за этот вид можно умереть.

Я стряхнула с себя нелепые мысли, вышла из машины и побрела по главной дорожке, инстинктивно вспоминая приблизительное местонахождение постоянного жилища мамы.

Большое дерево в центре кладбища все еще стояло. Я повернула налево сразу за ним, миновала семь могил, пока не остановилась у подножия могилы матери.

Диана Кроуфорд — ушла с миром.

Взглянув на пустую вазу, я выругалась, что не подумала остановиться и купить цветы. Здесь должны быть автоматы по продаже цветов — в конце концов, это будущее. Глядя на мамину могилу, я почти забыла, зачем здесь, пока не перевела взгляд на могилу справа.

Малькольм Кроуфорд — вечный покой.

От шока, который испытала, впервые увидев его, у меня подкосились ноги, и я рухнула на колени, вцепившись руками в край могилы.

— Папа, — прошептала я, голос дрожал от осознания этого. — Это несправедливо, — воскликнула я, наклоняясь вперед и прижимаясь щекой к холодному камню. — Почему тебе пришлось уйти так скоро?

Теплая слеза скатилась по лицу и упала на могилу, где она остыла и на моей щеке осталась мокрая дорожка. Я знала, в моей прежней жизни он все еще жив, но сейчас я была здесь, в будущем, в мире, частью которого мой отец больше не являлся, и боль была такой же реальной, как и после смерти мамы.

Я поднялась с могилы и вытерла лицо тыльной стороной ладони, скрестив ноги.

— Я вернусь за тобой, папа. Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не покидал нас.

Я мельком увидела розовый закат на горизонте, прежде чем закрыть глаза, и мои мысли перенеслись назад во времени — в прошлое — в то время, когда я была ребенком, болтающимся с моим отцом на строительной площадке. Тогда они не были так строги к каскам и безопасности, и папа часто брал меня с собой, чтобы проверить свои текущие проекты по выходным. Мы гуляли по лесному массиву дома — скелет, как объяснил папа, каркас был похож на него, который будет держать все остальное. Это была самая важная часть дома, но когда он будет закончен, то станет невидимым, как и наш собственный скелет.

— Иногда важнее всего то, чего ты не замечаешь, — говорил он.

Мы приносили с собой пакет с бутербродами для пикника и ели их прямо на полу в столовой, а я рассказывала ему, куда следует поставить мебель. Однажды он поднял меня на второй этаж дома, так как там еще не было лестницы, и поймал, когда спрыгнула вниз. Мой отец был сильным. Его плечи могли бы нести гору, если бы пришлось. Думая о том, что сказала мне Кейси, они, вероятно, в некотором смысле так и сделали. Он оставался с мамой на протяжении всей ее болезни, зависимости и последующего осознания ее предательства. Несмотря на все это, он никогда не уходил. Он сохранил наш дом нетронутым, никогда не осмеливаясь раскачивать фундамент.

— Какого цвета должна быть эта комната, Келли? — спрашивал он меня, когда мы шли по пустым комнатам.

Цветовое колесо, о котором я узнала в школе, крутилось в голове, а затем останавливалось прямо на идеальном цвете для каждой комнаты. Я просто знала, что будет выглядеть и чувствовать себя правильно. Представляла себе занавески, лампы, столы со свечами и фоторамками, пушистые ковры на полу и красивые картины в рамках на стенах. В то время как папа сосредоточился на скелете дома, я видела, как кожа, тело дома оживали у меня на глазах. Те времена с папой были моими самыми счастливыми воспоминаниями о нем.

После одного такого дня я не могла дождаться, когда вернусь домой и добавлю новые рисунки в альбом, который делала. На лицевой стороне я написала розовыми и фиолетовыми красивыми буквами «Дизайн Келли», а внутри были рисунки всех вещей, которые делают дом красивым. Я была так довольна собой, что пошла показать папе альбом с вырезками, но он говорил по телефону, и я заглянула в гостиную, где мама лежала на диване перед телевизором.

— Что у тебя там? — спросила она.

Довольная, что она проявила интерес, я села рядом с ней и протянула свой альбом, когда запах алкоголя ударил мне в нос от ее дыхания. Я не возражала, просто радовалась, что она обращает на меня внимание. Пока мама не взяла у меня альбом и не перевернула каждую страницу.

— Что все это значит? — спросила она, на что я ответила:

— Я проектирую предметы домашнего обихода, и, возможно, когда-нибудь действительно смогу их сделать. Это моя мечта. — Я накручивала прядь своих прямых волос на палец, пока она не выскользнула из моей руки, когда мама посмотрела на меня с неким гневом.

— Зачем ты тратишь на это время? Хватит жить в мечтах, Келли. Жизнь не такая, как нам бы хотелось. — Мое сердце бешено колотилось, и я встала, защищаясь. — Посмотри на себя! — продолжила она. — Ты не должна тратить свою внешность, прячась в своей комнате с бумагой и карандашами. Ты создана для того, чтобы быть в центре внимания, Келли. Только не для этого… детского хобби!

В момент гнева — или, возможно, даже ревности — она вырвала страницу из книги и разорвала ее пополам с резким звуком, который заставил вздрогнуть. Он до сих пор заставляет меня вздрагивать каждый раз, когда вторгается в память. В тот момент вся уверенность в моих способностях и чувстве успеха была разорвана пополам.

Взглянув на могилу мамы, я крепко сжала губы, подняла горсть земли и бросила его на надгробие, где превратился в пыль. В тот ужасный день я в слезах выбежала из комнаты к отцу, который тут же успокоил, а затем вышел в гостиную и закрыть дверь. Сквозь стены доносились приглушенные крики, а потом мамины рыдания. Должно быть, она выпила немного таблеток, потому что остаток дня проспала. Папа снова склеил мои страницы, но это было уже не то.

Ничто не могло исправить того, что произошло. Я могла бы снова нарисовать картину, но повторить этот момент уже было невозможно.

Мои губы дрожали от печали, а ноздри раздувались от гнева, когда я смотрела на пыльное надгробие.

Через несколько секунд я стряхнула пыль пальцами и сдула ее с остатками воздуха в легких. Слова Лилианы эхом отдавались в ушах… она хочет сказать, что сожалеет. Я знала, что мама была не в себе в тот день. Знала, что она была в плохом настроении, и была разочарована, что не успела последовать своим мечтам. Знала, что она, вероятно, завидует мне, поэтому я и согласилась работать моделью. Это делало ее счастливой, по крайней мере на какое-то время. Она все время говорила, как гордится мной, и мне хотелось этого услышать.

Она хочет сказать тебе, что ей очень жаль.

— Я знаю это, мама. Знаю, — сказала я вслух, водя пальцем по рамке вокруг ее фотографии. Я обхватила руками надгробие, позволила нескольким оставшимся слезам скатиться по моему лицу. — Я прощаю тебя. — Легкий ветерок кружил вокруг моего тела, будто обнимал, и на мгновение я поверила, что мама будет гордиться мной, и «Интерьерами КС».

Несмотря на то, что до недавнего времени ничего не знала о компании, в этой жизни я, очевидно, упорно работала, чтобы создать ее и поднять так высоко. Мои мышцы расслабились, и меня охватило легкое чувство достижения цели. Достижение, которое я ощутила после работы над своим альбомом. Он был похоронен, но теперь поднимался из могилы.

Слезы высохли, и я стояла, глядя на небо, которое из конфетно-розового превратилось в пыльно-лососевое. Я посмотрела на время. Мне нужно было только переодеться во что-то красивое для вечеринки, учитывая, что мои волосы и макияж уже были готовы. Хотя после всех этих слез мне нужно будет немного подправить его, но это не займет слишком много времени. Прежде чем вернуться к машине, я открыла Фугл и поискала «Интерьеры КС». Появилось множество страниц с результатами, и я нажала на главный сайт. Он повторял то, что я сказала мистеру Терроу на встрече, но также имел галерею фотографий всех наших продуктов и информацию о предстоящих проектах, которые в настоящее время находятся в производстве. Там был список всех наших магазинов, а также склады некоторых из наших самых популярных продуктов. Наш последний раздел новостей показал, что, начиная со следующего года мы будем внедрять консультационную службу по украшению дома, и была форма для людей, которые могли предложить свои идеи.