Аспекты Бога. "ЭВОЛЮЦИЯ"

Глава 12.

То конечно знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания. 2Пет. 2, 9–10

Дима отдежурил половину ночи. Происшествий не случилось ни в его, ни в Лёшину смену. А утром Дима снова ошарашил домашних.

— Я пойду в крепость.

Ника, сидя на кровати, вздохнула, но больше для того что бы просто показать своё недовольство. Настя сидела со штанами в руках, измеряя линейкой длину, и помечая что-то маленькими иголочками. Посмотрев на брата, повторила «вздох» подруги и сказала:

— Ну Дим, дождись хоть пока мы тебе костюм доделаем. А завтра пойдёшь.

Парень подошёл к сестрёнке, погладил по голове и поцеловал в макушку. Улыбнулся и искоса посмотрев на Нику, ответил:

— Спасибо, Настён. Вот, хоть кто-то обо мне заботится.

Настя засмущалась, посмотрела на брата, потом на подругу и еле увернулась от летящей в них подушку. Ника уже взялась за вторую и замахнулась.

— Это я о тебе не забочусь?! — девушка бросила подушку и встав с кровати, подошла к парню, взяв того за ухо. — Я тебе уши то надеру сейчас! Не забочусь я, видите ли!

Но парень даже не сопротивлялся, а удивленно, вместе с сестрой, смотрел на блондинку.

От такого взгляда Ника даже отпустила ухо.

— Вы чего так уставились то? Да что такое?! — девушка осмотрела себя на предмет чего-то, вызвавшего такой взгляд.

Послышался удивлённый голос Насти:

— Ничего себе ты…быстрая!

— В каком смысле? — не поняла она.

— В прямом! Ничего что ты одновременно с подушкой подскочила? Нет, ну Дим, скажи же. Правда ведь!

Парень почесал затылок.

— Ну да, правда. Даже не знаю, что и сказать. А ну-ка так же до двери и обратно, а?

Ника посмотрела на них, а потом побежала к двери. Остановилась и уставилась на ребят. Удивлённее всех выглядел Лёша, который пропустил начало и отвлёкся от топора только тогда, когда перед ним пробежала девушка.

— Ну как? — спросила Ника.

— Ну…быстро, но совсем не так. — ответил Дима, а потом обратился к сестре. — Насть, а ты что ни будь можешь сказать по этому поводу?

— Могу. После того, ну. — девочка замялась. — Случая. Все стали сильнее. Но я не знаю, как это должно проявляться. Просто мои ощущения при прикосновении. Я не знаю как описать. Вот если руку под струю воды поставить и менять напор и температуру, вот так же. — девочка с грустью на лице посмотрела на брата, понимая, как для всех это важно, а она не может ничем помочь.

Тот улыбнулся и снова погладил её.

— Ничего страшного, Насть, главное, что ты у нас есть. А с остальным разберёмся по ходу событий. Чем кстати и займитесь, пока меня не будет.

***

Спустя полчаса Дима снова бежал, на этот раз с наушником в правом ухе и средним ломом в руке. Большой решил оставить дома. По дороге в голову пришла одна идея по проверке его усиления, осуществление которой он отложил на потом. За раздумьями он прибыл на место.

Дима решил зайти со стороны станции метро Площадь революции. По всему периметру стояли патрули. На дороге блокпост, состоящие из четырёх военных, одного человека в чёрной ряса и двух обычных мужчин. Один из них был одет в джинсы и коричневую ветровку, с битой в руках. Второй в черном спортивном костюму, а на ремне, смотрящемся совсем не к месту, висел чёрный топор, такой же, как и у военных.

— Фамилия Имя Отчество? — спросил солдат.

— Бунша Иван Васильевич. — ответил Дима и обратил внимание на то, как пристально вдруг посмотрел на него мужчина с битой. Хмурый взгляд исподлобья и вдруг появившаяся улыбка на лице незнакомца, почему-то заставили парня заволноваться.

Солдат записал и последовал следующий вопрос:

— Убивали?

— А? Кого?

— Бездушных. Отступников.

— Зомби — да. А отступники — кто?

Тощий парень с редкими усиками в рясе, чуть ли не на распев ответил:

— Отступники — неверующие в Бога нашего и уничтожившие дама наши и близких наших.

Дима кивнул.

— Понял. Нет. Таких не встречал. — кратко ответил он, стараясь не показывать эмоций, от которых его просто распирало.

— Хорошо. — сказал солдат. — Тогда Михаил покажет тебе тут всё и расскажет. Проходи.

Мужчина с топором сделал шаг, но его остановил второй.

— Миш, слушай, дай я с ним пройдусь. Как никак тёзка мой. Ха-ха. Да, Иван? — мужик ухмыльнулся и похлопал по спине прошедшего парня.

Дима изобразил ответную улыбку, поравнялся с Иваном, заметив, что этот мужик, лет сорока на вид, на пол головы выше его. И лицом смахивает на ковбоя из американских фильмов. Только шляпы не хватает.

Проводник достал пачку «Marlboro», чем вызвал настоящую улыбку на лице парня.

— Куришь? — протянул он сигареты.

— Нет, спасибо, не хочется что-то.

— Ну и правильно. Дорогие они нынче. — ковбой закурил, затянулся и выпустил кольцо дыма. — Ну что, Иван, надолго к нам?

— К кому это к вам?

— К защитникам, верующим. Мы ж считай святые. Так на каждом углу поют.

Дима задумался. Слишком странно Иван произнёс это.

— Не знаю, посмотреть бы сначала, как и что тут. — сказал Дима, осматриваясь по сторонам.

Они шли по Никольской улице. Людей было не много. Сравнительно. За пять минут он увидел около ста человек, которые, не важно в каком направлении двигались, но двигались быстро. У всех были рюкзаки и оружие, в основном топоры и биты.

Ковбой, посмотрев на парня, усмехнулся:

— Хорошо тут. Хах. Кормят, поят, одевают. А что ещё для счастья надо? — спросил он, и не дождавшись ответа, продолжил. — Хоромы выделяют. Вот — махнул он рукой, указывая на элитные дома. — Выбирай что хочешь. В церкви службы круглосуточно. Там алкашку, а вернее. — Иван сделал паузу, наблюдая за реакцией парня. — Кровь господа бесплатно дают.

— Что? — неожиданно резко спросил Дима. — Кровь? — и тут же до него дошло. Кровь и плоть — вино и хлеб. Дима никогда не понимал этого обряда каннибализма в христианстве.

— Вино говорю раздают бесплатно. По бутылке в руки. Можно даже спирт попросить. Зайдём может?

Дима хотелось ответит что-то в духе «я такое не ем», но он просто сказал:

— Нет, спасибо, не сейчас. А что ещё тут интересного?

— Ха-ха. Интересного? Ну пошли.

Практически молча они дошли до Кремлёвского сквера. И чем ближе они подходили, тем сильнее доносился запах гречки с тушёнкой. А позже показались и знакомые уже походные кухни на колёсах. Людей в парке было много. Словно они пришли на какой-то праздник. Только вместо музыки — церковное пение. Люди разного пола и возрастов стояли в очередях за едой, сидели небольшими компаниями. Общались. И крестились. Очень и очень часто. И у каждого было оружие. Даже у детей лет десяти на вид на поясах висели ножи.

— Поедим? — прервал осмотр Иван.

— Нет, я поел, спасибо. Ещё что ни будь мне надо знать?

— Хах. Любопытный какой. Ну пошли дальше.

Двое свернули в сторону Ивановской площади. По мере приближения встречалось всё больше военных. И людей. Каких-то, Дима не мог описать их состояние, на ум приходило лишь — возбуждённых.

Дальше глазам открылась площадь, на которой стояли манекены. У некоторых стояли военные, показывающие, как с помощью топора, ножа или биты убить человека. При чём сначала эта идея показалась Диме здравой. Ведь он и сам хотел потренировать девочек. Но потом. Посмотрев на Ивана, парень спросил:

— Что они делают? Так зомби не убить. Им головы отрубать надо. Как минимум ломать шею.

Ковбой остановился. Серьёзно посмотрел на парня.

— А причём тут зомби?

— Не понял. Как при чём?

— Да уж, малой. Пошли. — мужик достал сигарету, закурил и пошёл в центр площади.

Дима шёл следом. В голове крутилась мысль, которую он совсем не хотел додумывать и принимать. Людей становилось всё больше. Песнопение всё громче. Через пару минут он увидел толпу людей. Иван пробирался через них, расталкивая причитающих что-то людей. Гам стоял такой, что услышать что-либо членораздельное не представлялось возможным.

Иван остановился и врезался в своего проводника. Пролез между ним и бабкой, которая взяла с земли камень, бросила и перекрестилась. Камни были рассыпаны по окружности, выделяя площадку. В её центре стояла клетка два на два метра. За толстыми решётками, словно забитые звери, находилось три человека. Голые. Грязные. Кровоточащие тела. Женщина, на коленях, побритая на лысо, прикрывала девочку лет шести, которая уже не кричала, а лишь жалобно скулила. А их обоих пытался закрыть собой мужчина. Поседевшие короткие волосы. Мощная спина и тату «ВДВ» на руке.

Рядом с клеткой стоял толстый человек в, белой с золотыми узорами, рясе. В его руке была книжка с крестом на обложке. Он поднял руку, успокаивая людей и продолжил говорить, громко и эмоционально, то и дело тыкая на клетку пальцем.

— Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: "пойдем и будем служить богам иным, то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа; побей его камнями до смерти. (Второзаконие Глава 13)

Дима не верил своим глазам. Пот — холодный и липкий, покрыл спину. Он сжал зубы так сильно, что раздался скрип, а руки затряслись от злости и ненависти. Он ненавидел их всех! Каждой частицей тела!

Церковник замолк и в клетку полетела новая порция камней. Парень уже не слышал их проклятий. Рука с ломом дёрнулась вперёд. И остановилась. Дима развернулся и стал выбираться из этого кольца живого лицемерия. Он уходил дальше в парк. Лицо толстого ублюдка и забитых людей не выходило из головы. А потом он вспомнил, что уже видел его по телеку — Патриарх Николай.

Ощутив на своём плече руку, Дима вздрогнул и, развернувшись, ударил наотмашь ломом. Услышал сдавленный крик и увидел Ивана, который корчась от боли, держался за запястье правой руки, которой он остановил лом.

— Ааах…ууууф. — ковбой отпустил железку, пошевелил кистью и посмотрел Диму. — Дааа…оох. Силён. Не ожидал.

Дима застыл, не зная, чего ожидать. Вдруг он закричит? Тогда точно не убежать. Но мужик вопреки всем ожидания похлопал здоровой рукой парня по плечу.

— Ничего. Я сам виноват. — ковбой стиснул зубы и убрал руку в карман. — Заживёт. Главное — не перелом.

Парень убрал лом, но ещё не понимал почему Иван так спокойно отреагировал на его эмоции и этот удар. А он ведь по любому наблюдал за ним.

— Чёрт, извини. — сказал Дима, но на всякий случай сделал шаг назад.

— Не богохульствуй! — С интонацией строгого учителя произнёс мужик. Но увидев, как парень тут же напрягся, тихо добавил. — Стой. Тише, я не из этих. Не Богу они служат, а Антихристу. Но не здесь об этом.

Дима удивился, но почему-то поверил. Попытался найти подвох. Хотя, если бы мужику было нужно, он бы уже сдал его. А участь, которая могла за этим последовать — клетка.

Почувствовав смятение парнишки, ковбой кивнул в сторону и пошёл, подставив спину. Дима последовал за ним. Они отошли от площади, вышли на дорогу, ведущую к выходу из крепости и Иван свернул в подъезд дома.