Агенты Разума

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

На сей раз к Джейсу не притронулся ни один из целителей Консорциума. Все знали, как он получил эти раны, и никто не захотел вмешиваться в наказание Теззерета. Почти два дня Джейс метался в агонии, не в силах ни уснуть, ни толком пошевелиться. Его простыни и матрас были перепачканы засохшей кровью. Порезы на спине и руках мага оказались неглубокими, но длинными. Они причиняли невыносимую боль, которая, тем не менее, не шла ни в какое сравнение с болью в его душе.

Джейс чувствовал себя выгоревшим изнутри. Сама мысль о чародействе вызывала у него тошноту, и он не мог уловить ни капли маны, как бы ни старался сосредоточиться.

К вечеру второго дня он понял, что больше так не выдержит. С трудом встав с постели, он кое-как натянул первую попавшуюся рубашку, морщась при каждом движении, каждом наклоне. Затем он покинул свою комнату и медленно побрел по коридору в направлении ближайшего выхода из комплекса.

Если в Консорциуме никто не собирается помогать ему, он найдет помощь в другом месте.

Джейс почти добрался до первого главного коридора, когда кто-то шагнул ему навстречу из тени слева.

– А я все думал, решишься ли ты на что-нибудь подобное или нет, – произнес Каллист.

– Пришлось. Выбора нет. Слишком больно.

– Джейс, – обеспокоенно заметил боец, – ты едва стоишь на ногах. Как ты собираешься выйти наружу? Я не думаю, что стражники причинят тебе вред, но они не выпустят тебя, пока не удостоверятся, что твое наказание окончено. Возвращайся в постель. Я принесу тебе чего-нибудь. Бренди, например. Хоть заснешь.

– Нет. Каллист, пожалуйста… Ты даже не представляешь, каково это… Мне нужна твоя помощь.

Каллист нахмурился, а затем глубоко вздохнул.

– Так и быть, – сказал он тихо, – но за тобой должок. Сколько времени тебе нужно, чтобы добраться до выхода?

Джейс мысленно прикинул расположение коридоров. Потом сделал поправку на свое нынешнее состояние.

– Десять минут.

– Ладно. Держись ко мне поближе и будь начеку.

Джейс так и не понял, каким образом Каллист смог заставить сработать волшебную сигнализацию, которая защищала комплекс от незваных гостей, да еще и на другом конце здания. К тому моменту, как улеглась суматоха, и стражники вернулись на свои места, Джейс уже успел выскользнуть на улицы Щербатой Пустоши через ближайшую дверь.

Путь, на который обычно требовалось пять минут, сейчас занял все пятнадцать, но в конце концов маг все же доплелся до соседнего округа. Еще двадцать минут ушло на то, чтобы в столь поздний час выловить экипаж.

– Куда едем? – спросил кентавр, бывший одновременно и извозчиком, и лошадью.

– Овиция, – простонал Джейс, буквально рухнув на сиденье.

– Хрм. Даже не знаю, господин. Это же страшно далеко отсюда, а уже ночь на дворе. Возможно…

Тяжело вздохнув, Джейс полез в карман и высыпал на полку перед собой целую пригоршню золотых монет, даже не потрудившись их пересчитать.

– Овиция, – повторил кентавр, выпрямляясь всем торсом. – Отправляемся сию же минуту, господин.

Потряхивание повозки на булыжной мостовой причиняло боль, но вместе с тем сулило скорое облегчение, и Джейс провалился в сладостную полудрему.

***

– Ты уверен, что тебе ничего не нужно, Беррим? Ты должен чем-то подкрепить свои силы.

– Мне нужна только моя рубашка, – ответил Джейс, слегка вздрагивая, – и не только от холода, – когда Эммара нежно проводила пальцем по едва зажившим шрамам на его спине.

– Оденешься только после того, как я буду уверена, что все зажило. Ни секундой раньше. И кстати, Беррим, – добавила эльфийка, – если ты позволишь себе еще хоть одно ехидное замечание по поводу того, как я к тебе прикасаюсь, то я зашью тебе не только раны, но и рот.

Джейс щелкнул зубами, проглотив колкость, которая уже вертелась у него на языке, словно недожеванная клецка.

Они расположились не за обеденным столом на первом этаже, как в прошлый раз, а у небольшой конторки в библиотеке – под «библиотекой» в данном случае подразумевалась куча колонн с книжными полками между ними. За те два дня, которые Джейс провел в доме Эммары, он побывал лишь здесь и в комнате для гостей. Он помногу спал, пока его тело восстанавливалось благодаря волшебству эльфийки, а в остальное время исследовал содержимое библиотечных шкафов. К сожалению, те книги, которые были написаны на известных ему языках, представляли собой либо нудные любовные романы, либо истории о захватывающих приключениях. В свете недавних событий, их Джейсу читать не хотелось особенно.

– Ну хорошо, – наконец сказала Эммара, вставая и протягивая магу аккуратно сложенную рубашку. – Думаю, моя работа здесь завершена. Телесные раны почти зажили. Как насчет…?

Само собой, Джейс не стал вдаваться в детали, но ему пришлось объяснить природу мана-клинка, чтобы Эммара смогла лечить его правильно. На мгновение он наморщил лоб, заглядывая внутрь себя и словно разминая неосязаемые мускулы.

– Мне станет легче, если я доберусь до воды, – наконец ответил он. – Но не думаю, чтобы после этого у меня были какие-то проблемы. Похоже, что все снова работает.

– Рада это слышать.

– Ты уверена, что не хочешь никакой платы? – уточнил Джейс. – Я чувствую себя обя…

– Нет, Беррим, – сказала Эммара, а затем добавила с легкой улыбкой: – Впрочем, если ты вдруг раздобудешь еще тех фруктов…

Некоторое время они сидели молча.

– Мне кажется, он зашел слишком далеко, – наконец произнес Джейс.

– Теззерет?

Маг кивнул.

– Он всегда был жестким, но сейчас становится жестоким. Хотя… Возможно, раньше я просто не замечал его жестокости, потому что она была направлена не на меня, – Джейс грустно покачал головой. – Я с первого дня понял, что Теззерет жаждет власти. Отчасти это и привлекло меня в нем; я подумал, что он поделится ею со мной. Но сейчас мне кажется, что он попросту одержим этой жаждой. Он был готов развязать войну из-за мелочных притязаний, потому что переоценил собственные силы. Мои, впрочем, тоже, но мне, в отличие от себя, он не прощает ошибок.

– Неужели твоя ошибка была настолько ужасной?

Джейс пожал плечами.

– Мне с самого начала следовало понять, что у меня не хватит сил на то, чего он просит. Но ведь он должен был знать это даже лучше меня, Эммара! Он как будто забыл, что есть вещи, которые ему неподвластны. Поэтому всякий раз, когда что-то идет не так, он винит в этом других.

– И это еще не самое худшее, – Джейс понимал, что ему стоит замолчать: даже не вдаваясь в подробности, он уже успел разболтать о Консорциуме столько, что Теззерет и Палдор вряд ли бы это одобрили. Но он чувствовал, что не может остановиться. – Меня скорее пугает то, как Теззерет распоряжается своей нынешней властью, чем то, как он пытается ее приумножить. Я сам далеко не святой, и ты это знаешь, но то, что я видел, особенно в последнее время… То, что он делал со мной… Я до смерти боюсь его, Эммара. Боюсь того, на что еще он может быть способен.

– Так почему же ты не уйдешь от него? – тихо спросила Эммара.

Вот он, тот вопрос, который Джейс надеялся не услышать, хотя и задавал его себе тысячу раз с тех пор, как мана-клинок впервые прикоснулся к его коже.

– Потому что Теззерет все же поделился со мной своей властью, – наконец признался Джейс. – Моя магия сейчас сильнее, чем я мог и мечтать. Потому что я теперь богат, и не хочу снова становиться тем, кем я был раньше.

Эммара положила свою мягкую ладонь на руку Джейса, притворившись, что не замечает, как она дрожит.

– А может быть, – прошептала она, – потому что ты боишься того, что он сделает с тобой, если ты уйдешь?

Джейс сидел, уставившись в стол, и молчал.

***

– Ну и что мне прикажешь с тобой делать, Белерен?

Вопрос явно был риторическим, поэтому Джейс решил не отвечать.

Он стоял, вытянувшись по струнке, посреди кабинета Палдора, куда ему недвусмысленно приказали явиться, едва он переступил порог комплекса Консорциума. Палдор шагал взад-вперед вдоль стола, сотрясая комнату своей поступью и изредка поглядывая на мага.

– С одной стороны, тебе должно было быть ясно, что Теззерет хотел продлить твое наказание. Именно поэтому он не подпускал к тебе целителей.

Джейс нахмурился, но промолчал.

– Но с другой, – Палдор внезапно остановился и повернулся к магу, пристально глядя ему в глаза, – никто ведь не приказывал тебе торчать здесь, не так ли? Подразумевалось, что это и так понятно, но некоторым, видимо, закон не писан, да? Только не говори, что ты умчался на задание. Никто не рассчитывал, что в ближайшую пару недель ты сможешь вернуться к своим обязанностям.

Пальцами одной руки лейтенант барабанил по столу. Другая была скрыта под мантией, где, как подозревал Джейс, находился мана-клинок. Маг облизнул пересохшие губы и постарался выглядеть хотя бы вполовину увереннее, чем был на самом деле.

Наконец Палдор махнул рукой.

– Иди к себе. Замнем это и будем считать, что ничего не случилось. Но когда босс накажет тебя в следующий раз, Белерен, не вздумай выкручиваться и юлить. Считай это бессрочным приказом. И я рекомендую тебе поменьше возникать, пока ты не получишь очередное задание.

У Джейса невольно вырвался вздох облегчения, и он развернулся, чтобы уйти. Но когда он уже достиг двери, слова Палдора заставили его застыть на месте.

– К слову, Белерен. Каллист знал, на что шел. И за свою маленькую партию в твоем спектакле он получил сполна.

Пальцы Джейса сжали дверную ручку.

– Что с ним? Он… ранен?

– Всего пара ударов кнутом. Ничего страшного, оклемается, и глазом моргнуть не успеешь. А также штраф и кое-какие исправительные работы. Просто чтобы до него дошло.

– Что дошло? – не удержался Джейс.

– Что мне известно обо всем, – хриплый голос Палдора неожиданно зазвучал угрожающе, – что происходит в моем здании. А что до тебя, запомни хорошенько – когда ты с разбегу плюхаешься в дерьмо, брызги летят во всех, кто рядом. Уяснил?

– Уяснил, – прошептал Джейс.

– Прекрасно. А теперь пошел вон.

***

Несколькими неделями позже, в просторной, но скромной часовне, выстроенной под сенью Эфемерного Храма, пожилой человек откинулся на спинку кресла и вздохнул, размышляя над вечерней проповедью. Его звали Талкез, и он был Святейшим Квестором Церкви Воплощенной Души. Его кожа имела глубокий каштановый оттенок, а борода походила на серый мох. Из-за них, и вдобавок из-за темно-зеленой ризы, ученики и прихожане повадились называть его Дедушкой Дубом. Он никогда не ругался на них за это; напротив, ему нравилось такое выражение привязанности.

Всю свою жизнь Талкез посвятил служению вере, сначала как простой послушник, затем как маг и Квестор, пока, наконец, не принял высший церковный сан. И теперь, откровенно говоря, ему с каждым разом все труднее было придумать свежую тему для проповеди.

Святейший Квестор провел рукой над манускриптом, и некоторое время смотрел, как выцветает и исчезает последний параграф. Затем он отвернулся, глотнул из полупустой кружки меда (уже успевшего нагреться) и взял с полупустого блюда на краю стола ломтик оленины (уже успевшей остыть). Еще раз вздохнув, он вернулся к манускрипту и снова принялся за работу. У него не было ни пера, ни чернил – Талкез просто водил пальцем по странице и наблюдал, как слова появляются на ней сами собой. Этим простым волшебством он отдавал дань центральному догмату своего вероучения – служитель Воплощенной Души не должен заниматься даже самым необременительным ручным трудом, если может выполнить работу при помощи волшебства.