Мечта длиною в жизнь

:-)-:

Гарри полночи провалялся без сна. Осознание того, что он влюбился в свою подругу, не давало ему покоя. Поттер сначала здорово испугался, ведь если его чувства безответны, то сердечных страданий ему не избежать. А его измученному сердцу только этого не хватало. Но, как следует поразмыслив, Гарри всё-таки пришёл к выводу, что не всё так плохо. Отношение к нему Грейнджер было всем известно — она любила его как брата, и это было уже хорошо.

«Если я постараюсь, то смогу обратить на себя её внимание, — подумал Гарри, заложив руки за голову. — Рону ведь удалось это сделать, и у меня получится. Хотя ему и делать ничего не пришлось. А вот мне придётся попотеть. Ну почему Гермиона изначально влюбилась не в меня?» — неожиданно задумался Поттер.

И правда, почему Грейнджер предпочла вечно возмущающегося и недовольного Рона, который ей и слова доброго ни разу не сказал?

Гермиона несколько лет взращивала в себе это чувство, страдала от откровенного безразличия Уизли, терпела его нападки, проглатывая каждый раз горькую обиду. Но, несмотря на это, она до последнего любила его. И всё-таки получила желаемое — Рональд наконец разглядел в ней девушку, а не просто подругу. Как ни странно, их отношения не продлились долго. А всё почему? Да потому, что её чувства перегорели за эти годы. В своих мечтах она слишком идеализировала Рона. В её грезах он был совсем не таким. Со временем пелена с её глаз спала. Ведь Уизли есть Уизли, с кучей недостатков, да и характер у него непростой. Его нужно было принять таким, какой он есть. Но принять недостатки Рона Гермиона, увы, не смогла.

«Я бы многое отдал, чтобы оказаться на месте Рона, — Гарри бросил взгляд на кровать, где спал Уизли, мирно посапывая во сне. — Вот счастливец! Она всем сердцем любила его, а он этого не ценил. Хотя мне на руку то, что они расстались. Теперь путь для меня открыт. Только вот удастся ли мне завоевать сердце Гермионы?» — неожиданно озадачился Поттер. Он всегда был не уверен в себе. Вот и сейчас, ещё не начав действовать, он уже сомневался в своих силах.

«Всё, хватит, не нужно думать о плохом, — перевернувшись на другой бок, стал успокаивать себя Гарри. — Я сделаю всё возможное и добьюсь её любви. Изо дня в день буду уделять ей внимание, делать комплименты, проявлять заботу. Одним словом — всё, что может показать моё отношение к ней. А там уже будет решение за Гермионой».

С этими мыслями Поттер уснул. Ему хотелось верить, что у него всё получится.

* * *

С самого утра день у Гарри не задался. Во-первых, он проспал. Даже Рону, который отчаянно пытался поднять Поттера с кровати, не удалось его разбудить, и он ушёл в Большой зал один. Во-вторых, уже несложно догадаться — Гарри остался без завтрака. Теперь он бежал по коридору школы, чтобы успеть на урок.

Поттер завернул за угол, и его взору открылась следующая картина. Гермиона стояла недалеко от кабинета зельеварения и мило разговаривала с иностранным студентом. Ученик Махотокоро что-то рассказывал Грейнджер, а она при этом громко смеялась.

Наблюдая за тем, как Гермиона щебечет на японском с этим парнем, Гарри чувствовал, как внутри всё кипит. Справиться с ревностью ему было очень сложно, тем более сейчас, когда подруга о его чувствах даже не подозревала. Он понимал, что если будет бездействовать, то её могут увести прямо у него из-под носа. Рисковать Поттер не хотел и решил незамедлительно вмешаться.

— Привет! Что-то случилось? — с этими словами Гарри подошёл к подруге и недовольно покосился на её собеседника.

— Привет, Гарри! Знакомься, это Харуто. Представляешь, он отстал от своего класса и заблудился. А я рассказала ему, как можно пройти к Астрономической башне. Я немного знаю японский, а вот Харуто в английском совсем не силён, — улыбнулась Грейнджер и что-то защебетала на непонятном для Поттера языке.

«Ага, так я тебе и поверил. Объясняла она ему, как пройти к башне. И поэтому вы так весело смеялись? — про себя возмутился Гарри. — С этими японцами нужно держать ухо востро. Да и за Гермионой нужно приглядывать. Может, студенты Махотокоро специально пустили своих лазутчиков перед Чемпионатом, чтобы прощупать наши слабые места. Тем более, после того, как объявили о начале отборочного тура».

Действительно, списки участников с самого утра висели в Большом зале. Все желающие участвовать в Чемпионате ещё вчера подали заявки, чтобы не опоздать. Гарри и Гермиона тоже были в их числе.

В последнее время Поттер стал очень подозрительным, а сейчас, когда он разобрался в своих чувствах к Гермионе, вообще ходил сам не свой и похоже видел соперника в каждом.

— Домо хадзимэмаситэ. Додзойоросику. Сайонара, — произнес Харуто и, сложив ладони на уровни груди, поклонился. Студент Махотокоро ещё не раз, улыбаясь, отбил ребятам поклон. А когда услышал от Гермионы: «Доитасимаситэ. Сайонара» поспешил удалиться.

— Что он сказал? — не скрывая своего подозрения к этому парню, поинтересовался Гарри.

— Сказал, что очень благодарен за помощь. Ещё сказал, что ему было приятно с нами познакомиться. А напоследок произнёс, что ещё увидимся.

— А что ты ему сказала?

— Гарри, что это за допрос? Да ещё с пристрастием! — возмутилась Гермиона. Таким дотошным Поттера она ещё не видела.

— Ой, извини. Мне просто стало интересно. Я же японского не знаю, — опустив глаза, стал выкручиваться Гарри, так как понял, что, похоже, палку он перегнул.

— Я сказала ему, что не стоит меня благодарить, и тоже попрощалась, — ей на мгновение показалось, что поведение Поттера было вызвано ревностью. Она успела заметить то, как Гарри смотрел на японца при встрече, то, как он нервничал в присутствии него, да и этот допрос мог говорить только об одном — он приревновал её. Но разве это возможно? Нет, конечно! Гермиона тут же отогнала от себя эти мысли и про себя улыбнулась.

«Вот, что значит находиться так долго без мужского внимания. Мне уже кажется, что меня ревнуют» — подумала Грейнджер и, взяв своего друга под руку, повела его в класс.

Как только Грейнджер и Поттер сели за свои парты, в кабинет вошёл профессор Слизнорт и тут же начал урок.

— Здравствуйте, студенты! Я понимаю, что сейчас все ваши мысли заняты Чемпионатом. Некоторые из вас даже будут проходить отбор, — Гораций бросил взгляд на Гарри и улыбнулся. Видимо, он тоже уже успел изучить списки участников. — Я догадываюсь, что все вы ждёте от меня темы о новых зельях, но, к моему великому сожалению, я вас должен огорчить. Мы не можем отставать от графика и должны готовится к ЖАБА. Запомните, всё, что мы проходим на уроках в этом году, будет на экзамене. Так что прошу вас не расслабляться и внимательно слушать лекцию, — профессор облокотился руками о свой стол. — Ну что ж, начнём. И сразу первый вопрос: чувствовали ли вы настоящую любовь?

— Хорошее начало урока, ничего не скажешь, — проговорил Рон. Он сидел рядом с Гарри и нервно теребил перо в руках.

— Ну да, — шёпотом произнёс Поттер. Он был немного обижен на друга и тут же решил предъявить ему свои претензии. — Ты почему меня не разбудил? Я чуть не опоздал на урок.

— Ты ещё спрашиваешь? Я полчаса пытался поднять тебя с кровати. А ты спал, как убитый!

«Странно, неужели я так крепко спал? — подумал Гарри. — Ну да, я же заснул под утро, вот и не смог подняться. Но Рону знать об этом не обязательно».

Профессор нахмурил брови, заметив, что на задней парте разговаривают, и решил приобщить к уроку нарушителей порядка.

— Мистер Уизли, ответьте на мой вопрос. Испытывали вы когда-нибудь настоящее чувство любви?

— Ну, я даже не знаю, — замялся Рон, поднявшись со своего места. — Наверное, чувствовал.

«Интересно, он имеет в виду чувства к Гермионе или к Лаванде? Флёр не считается, она ведь вейла, да и сейчас замужем за его братом», — Гарри не успел порассуждать на эту тему, как Слизнорт обратился к нему.

— А вы, мистер Поттер, испытывали настоящую любовь?

— Настоящую? — Гарри повторил вопрос и задумался.

«В моей жизни были Чжоу и Джинни. Любил ли я их по-настоящему? Возможно, да. Но то, что я сейчас испытываю к Гермионе, не сравнится ни с чем. Я могу точно сказать, такого я ещё никогда не испытывал» — Поттер стоял у своей парты и молчал, думая над вопросом, а потом произнёс:

— Да, я более чем уверен, что мои чувства сейчас самые настоящие.

— Замечательно, мой мальчик! — Гораций подошёл к Гарри и похлопал его по плечу. — Поздравляю вас. Не каждому удаётся испытать настоящую любовь.

— О каких это ты чувствах говорил? — шёпотом проговорил Рон, как только Поттер сел за парту. — Это Гермиона, я прав? — Уизли вновь хотел задеть Гарри, вспомнив их недавний разговор.

— Я хочу задать тебе тот же вопрос, — Поттер хитро сощурил глаза и посмотрел на друга. Сейчас он себя ни за что не выдаст.

— Да я просто так ляпнул, лишь бы ответить. А вот ты говорил о чувствах, которые испытываешь сейчас. Признавайся, кто она?

— Брось, тебе показалось. Я тоже ответил так, чтобы Слизнорт от меня отстал, — Гарри старался выглядеть невозмутимым, чтобы Рональд ни о чем не догадался. Ведь этот ответ был совсем не для Рона, а для Гермионы. Для кого же ещё! Он надеялся, что она, так же как и его друг, расслышит в его словах скрытый смысл. И он не ошибся. Грейнджер сидела за соседней партой и искоса поглядывала на Поттера.

«Вот это новость. Гарри в кого-то влюблён, а я об этом не знаю. Странно, я даже не догадывалась об этом. Интересно, кто же она?» — про себя размышляла Гермиона, пока профессор Слизнорт расставлял на своём столе колбы и мензурки разных размеров. Эта новость немного задела Грейнджер. Она была зла на себя за то, что не заметила, как Гарри влюбился. Гермиона всегда хотела быть в курсе того, что происходило вокруг неё, особенно если это касалось её друзей.

Неожиданно Грейнджер задумалась: «А что бы ответила я, если бы профессор задал мне этот вопрос? Испытывала ли я настоящее чувство любви?»

Ей очень хотелось ответить да, ведь её любовь к Рону длилась не один год. Разве такое многолетнее чувство нельзя назвать настоящим? Но Грейнджер не могла этого сделать. Оглядываясь назад, об этой любви она не могла вспомнить ничего хорошего, одни переживания, расстройства и сплошные нервы. Воссоединение с Роном не смогло оправдать её ожидания. Именно поэтому дать положительный ответ на этот вопрос она не могла.

«Как жаль, что столько лет я потратила зря. Как оказалось, мы с Роном совсем не подходим друг другу. А я всё это время жила в собственных иллюзиях. Хотя нет, всё это было не зря, — неожиданно передумала Гермиона. — Я кое-чему научилась — ценить себя. И это произошло благодаря Рону. Вот за это я ему очень благодарна, — она обернулась и теперь уже взглянула на Уизли. Он сидел, подперев голову руками, и смотрел в окно. — Эх, Рон, опять ты прослушаешь урок и ничего не запомнишь. Каким был таким и остался» — про себя улыбнулась она.

После расставания с Уизли Грейнджер не испытывала к нему негативных чувств, как впрочем и любви, но опекать его всё равно не перестала.

— Итак, думаю, каждый из вас уже подумал над моим вопросом и решил для себя, была ли в его жизни настоящая любовь или нет, — закончив выкладывать ингредиенты, продолжил Гораций. — Все мы с вами знаем, что это прекрасное чувство несет с собой не только радость и удовлетворение, одновременно с любовью могут прийти и страшные муки. Это происходит тогда, когда любовь оказывается безответной. Вот тут влюблённого подстерегают разные опасности: жуткая ревность к предмету своей любви, чувство безысходности и в самых крайних случаях — нежелание жить, — профессор на мгновение замолчал и стал внимательно вглядываться в лица своих учеников. — Думаю, вы уже догадались, какое зелье придумали маги, чтобы избежать мук от неразделенной любви.