Маленькое чудо

- А если я не буду просить золота, ты не мог бы остаться тут, чтобы стать моей собакой? Я бы тебе колбасу и косточки каждый день покупала и все колтуны аккуратно-аккуратно расчесала, мы бы гулять с тобой в лес ходили и я палочку бросала...

Несколько секунд не случалось ничего, а потом пес ликующе взлаял, вздыбился, бережно положил тяжелые лапы на плечи Маши и с чувством облизал щеки. Хвост ходил ходуном, а в потусторонних янтарных глазах плескалась совершенно обыкновенная собачья радость, радость беспризорного пса, обретшего, наконец, хозяина.

И ни девушка, ни пес, занятые друг другом, не заметили, как схлопнулся мыльным пузырем зев пещеры, рассыпалась в труху волшебная зажигалка, а в углу комнаты, у дивана, появился новый предмет интерьера - громадный тяжелый даже на вид сундук.

Маленькое чудо

Жанр: городское фэнтези

Эта простенькая вещица неожиданно написалась для конкурса на тему "Зеркала, отражения"

Этой дорогой я ходила всегда, сколько себя помню. В детский сад, школу, институт. Окрестные дома, деревья и цветники, каждая выбоина на тротуаре были знакомы до мелочей, привычны и уютны. Да-да, именно так! Что бы ни стряслось трагического в моей личной жизни, а серый кот с одним ухом всегда сидел у подвального окошка в семь тридцать и умильно посверкивал зелеными глазами, ожидая подачки. Шумно делили хлеб воробьи и голуби на помойке, а на очередной грязной машине было выведено очередным шалопаем сакраментальное: "Помой меня, я вся чешусь". И деревья, а вдоль тротуара росли разлапистые каштаны, все так же качали ветками над головой, шепча что-то успокоительное. Их белые свечки весной сводили с ума, пышная летняя зелень радовала глаз, а коричневые градины осенью воспитывали бдительность и реакцию.

Но одно место мне нравилось больше всего, я специально порой шла побыстрее от дома, чтобы замедлить тут шаг или немного, минутку-другую, тихо постоять, слушая МИР. Почему-то именно здесь мне было особенно хорошо. Говорят, храмы раньше строили не просто там, где бог на душу положит, а как-то специально выбирали место. Наверное, этот уголок с выщербленным асфальтом, травой на газоне, до которой никогда не добирался дворник, огромным каштаном и вечной лужей на тротуаре, пересыхающей лишь в жару, был моим персональным маленьким храмом.

С этой лужи все и началось, вернее, с моей привычки разглядывать небо в отражении воды. Почему-то там оно казалось ничуть не хуже, а порой, синее и ярче, чем в вышине. Я шла вечером из института, заглядывая во все лужи, обильно подаренные весенним ливнем. Кое-где щедрость небес оказывалась такой, что ботинки на скале превращались в плавсредство. Любимую лужу я тоже не обошла вниманием. Остановилась и заглянула в синюю с белыми барашками зеркальную бездну, подернутую легкой рябью.

А потом вдруг вместо неба увидела... Несущийся грузовик и девушку в синем плаще, на высоких шпильках, падающую поперек дороги. Она нелепо взмахивала ручками с длинными наманикюренными ноготками, в глазах отражался ужас. То, что было дальше, мне ни смотреть, ни описывать не хочется. Визг тормозов, изломанной куклой летящее тело, сумочка в лужице совсем не весенней воды... Страшное видение длилось всего пару секунд, но сердце после билось так, будто я выдержала полноценный ночной кошмар. Да еще такой реальный, что грешить на галлюциногенные сосиски из институтской столовки язык не поворачивался. А бордюр в этом фильме ужасов из лужи был здешний. Скол на углу, а чуть дальше неровно пригнанные друг к другу плитки.

Так я и стояла в оторопи и, пожалуй, обиде. Как же так? На моем любимом месте и такая гадость привиделась.

Хорошо, что никуда не ушла. Потому что, пока я растравляла душу личными обидами и претензиями за осквернение к неведомым силам, на периферии зрения мелькнул стильный синий плащик. Цокот каблучков слился с нарастающим грохотом стремительно приближающейся машины. Я вскинула голову. Девушка (та самая, из кошмара!) явно торопилась куда-то, но приостановилась, пережидая. Она балансировала на бордюре, как частенько делала я сама, нетерпеливо притоптывала высокими каблучками, а потом один попал в ту проклятую выбоинку и....

Я метнулась вперед и дернула ее за край плаща. Нелепый взмах руками и девушка завалилась назад, едва не опрокинув нас обеих в лужу. Промчался, обдав вонючим выхлопом, грузовик и вернулись весенние звуки тихой улочки. Кто-то шумно дышал и, кажется, даже всхлипнул. Ой, так это я сама!

- Спасибо, чуть под колеса не рухнула, - тряхнув гривкой мелированных волос, рассмеялась так ничего и не понявшая торопыга, махнула ручкой и поцокала дальше.

- Да фигня, пожалуйста, - машинально отозвалась я и опасливо покосилась на лужу.

Нет, в ней снова плавало небо с облаками, маленькая веточка от каштана и прошлогодний лист. Постояла еще несколько минут, приходя в себя, улыбнулась и шепнула тихо, но, думаю, тот, кому надо, меня услышал: "Спасибо!".

А в благодарность увидела еще одну картинку. На сей раз никаких ужасов, только усталая женщина, идущая с работы, да еще и из магазина с сумками наперевес, и мужчина навстречу. С одной барсеткой в руке, хмурый, замотанный. Но как он вдруг вскинулся, когда увидел ее, как смотрел вслед, чуть не свернув шею. Будто видел фею или королеву. Дернулся было, словно хотел догнать, но в последний момент застеснялся и передумал. Проводил взглядом одинокого пса. А она... Они шла прочь, так ничего и не заметив. Отражение в луже качнулось, сминаясь, будто вода силилась свести двоих, а не сумела, и снова поплыли облака, да замаячила с краю моя зачарованная физиономия.

А ведь я иногда видела этих людей на улице, иной раз утром пересекалась с мужчиной, спешащим на службу, вечером же, порой и обоих разом на улице встречала. И колец у них на руках не было.

Вскинула голову, я огляделась. Вот, как раз! Слева, в самом начале квартала показалась знакомая, чуть сутулая фигура с барсеткой, а в паре десятков метров от меня вышла из-за угла женщина. На раздумье было всего несколько секунд. Я быстрым шагом преодолела разделяющее нас расстояние и заговорила:

- Добрый вечер! Вы меня не знаете, но, наверное, видели, мы по одной улице ходим.

Она подняла утомленный, но не злой взгляд и сдержано кивнула, узнавая.

- Извините, может, глупость скажу, но вон тот мужчина, - чуть заметно повела головой вбок, - я случайно заметила, на вас так всегда смотрит, будто вы лучшее, что у него в жизни есть. А вы его совсем не замечаете. Приглядитесь к нему, пожалуйста, вдруг и он не самое плохое, что может с вами случиться?

Протараторив все это, я вдруг засмущалась так, как не смущалась, когда всю эту чушь плела, и, не дожидаясь ответа, почти бегом устремилась прочь. Но когда мимо мужчины неслась, выпалила:

- Поздоровайтесь с ней сегодня!

Быстро-быстро добравшись до конца улицы, я не выдержала и все-таки обернулась. Они стояли рядом, говорили и улыбались, а потом... Потом он взял ее сумки и они пошли дальше вместе.

А я? Домой, ужинать! Кстати, завтра выходной, но на свое любимое место, к каштану и той луже, я обязательно снова приду. Вдруг увижу не только отражение неба. Быть причастной к маленькому чуду в этом мире так здорово! А если нет, просто постою и погляжу на облака. Тоже неплохо!

Философский вопрос

За окном осенняя хмарь и холод, а в аудитории жарко от споров. Второкурсники выбирали, где отмечать грядущий Хэллоуин. Звонок на последнюю пару был едва замечен. Оксана Николаевна по прозвищу Стрекоза, молоденькая преподавательница - худенькая, в больших очках, одетая в обычном джинсово-спортивном стиле, буквально влетела в аудиторию и весело заявила:

- Ого, как шумно! Разогреваетесь перед дискуссией? Молодцы! Сейчас поглядим, кто приблизится к ста пятидесяти баллам для зачета автоматом!

Напоминание о семинаре и баллах, ради которых, собственно, занятия и посещались (попробуй, пропусти без справки, пятьдесят балов долой, прощай зачет) почти вернуло тишину. Оксанка-философ бросила сумку на стул у кафедры и подошла к студентам. По учебникам она никогда не спрашивала и лекции читала на живую, сообщая лишь источники. Ребята зашелестели конспектами, ожидая объявления темы дискуссии.

- Итак, - Оксана чуть ли не облизнулась в предвкушении, - темой лекции номер три у нас была "Понятие бога в философии". Предлагаю сегодня затронуть любой вопрос, касающийся этой тематики. Есть предложения?

- Теодицея, - сходу выпалила отличница Верка, выпячивая плоскую грудь.

- Ммм, неплохо, есть возражения? - одобрила Стрекоза.

Массам было все равно, у масс все мысли занимал Хэллоуин и планы на вечер.

- Значит, плюс пять баллов за предложение Костаревой. Начинаем! - объявила философичка и потребовала от здоровенного парня, с усердием, достойным лучшего применения, разрисовывающего парту:

- Артемьев, дай определение!

- А может я сатанист? - вальяжно осведомился Миха, откидываясь на стуле и сдувая с глаза челку.

Сокурсники захихикали в предвкушении спора.

- Великолепно, - обрадовалась Оксана Николаевна, хлопнув в ладоши. - Тогда мы попросим тебя на втором часе занятия раскрыть философию церкви ЛаВея, процитировать девять сатанинских заповедей, одиннадцать сатанинских правил на земле и перечислить девять сатанинских грехов. Думаю, хороший доклад и участие в дискуссии будут стоить пятьдесят баллов. А пока, ибо глупость и отсутствие широты взглядов являются для паствы Дьявола первым и шестым грехами, соответственно, поведай нам определение теодицеи!

- Я конспект забыл, - сердито засопел опущенный ниже плинтуса горе-сатанист Артемьев.

- Прискорбно! Минуc десять баллов, итого, минус тридцать пять на счету, - фальшиво посочувствовала стерва-Оксанка. - Кто поможет нашему забывчивому дьяволопоклоннику, уверенно идущему к сдаче зачета по билетам?

- Теодице?я (новолатинское theodicea - богооправдание произошло от греческого "бог, божество" и "право, справедливость") - совокупность религиозно-философских доктрин, призванных оправдать благое управление Вселенной божеством, несмотря на наличие зла в мире. Термин введён Лейбницем в 1710 году, - отбарабанила Зойка, высокомерно задрав длинный носик. (Сволочь Миха бросил ее в прошлом месяце ради Верки с параллельного потока). - Лейбниц утверждал, что поскольку мир сотворен премудрым Богом, то он совершенен, является "лучшим из возможных миров", в котором все, включая и зло, - "к лучшему". А само зло Лейбниц считает неизбежным спутником и необходимым условием добра для блага человека.

- Плюс десять, Зоя, вижу, почитала кое-что дополнительно. На чьи работы мы будем опираться, беседуя на эту тему? - метнула следующий вопрос Оксана, прохаживаясь между столами. Постукивание каблучков отбивало ритм, задавая темп беседы.

- Флоренский "Столп и утверждение истины", - подал голос Витька, успевший заглянуть в конспект, и семинар покатился дальше...

Оксана Николаевна вышла из дверей института поздно, седьмая пара закончилась в восьмом часу вечера, да еще и подзадержаться немного на кафедре пришлось. Так что успело изрядно стемнеть. Каблучки сапожек зацокали по влажному асфальту. Молодая женщина свернула на Малую Гончарную, когда почувствовала, что ее догоняют. Удар, нацеленный на то, чтобы сбить с ног, ушел в пустоту, Стрекоза как раз нагнулась, поправить молнию на сапожке, а потом резко выпрямилась и развернулась.