Маленькое чудо

Сбросила туфли и пошлепала босиком на кухню, размышляя на ходу, рассказывать родичам о 'маньяке' или нет. Пока шарила в холодильнике, решила не говорить. Что если чудик и правда под кайфом был и ничего плохого не хотел, а я его брелоком на удачу промеж глаз съездила! Ладно, если он не виноват, я ж его не покалечила, в другой раз будет осторожнее к девушкам подкатывать, а если виноват и чего плохое замышлял, так, может, больше ни к кому и не полезет....

Бутерброд с копченой колбаской и сладкий чай (на ночь вредно, но как же вкусно-о-о!) окончательно утвердили меня в сем эпохальном решении. Я как раз пережевывала последний кусок, когда в дверь позвонили. Небось, Лён вернулся. Вот ему можно и рассказать! Брат у меня правильный, все понимает! Рванула в коридор, распахнула дверь и замерла.

На пороге стоял не братец, а какой-то совершенно незнакомый мужик. Нет, не мужик, мужчина. Высокий, в светлом весеннем плаще (не умеют обычно наши мужики носить такие вещи, а этот умел, стильно смотрелось), волосы впереди аккуратные, будто модная укладка, а как голову чуть развернул, вижу, они у него в хвост собраны за спиной и какой-то блестящей штуковиной сколоты. Глаза темные, какого цвета сразу и не разберешь, брови соболиные вразлет, нос хищный, красивый такой нос, а губы почти пухлые, еще бы чуток и некрасиво было, а так - просто модель для журнала, каких-нибудь итальянских мод. И что он тут на нашем коврике в России делает? А этот модель окинул меня таким взглядом, точно мерку для гроба снимал или еще чего столь же важное задумал и говорит:

- Приветствую, дочь.

- Привет, - говорю я, почему-то сразу поверив, что это явился мой блудный папаша.

- Час пробил! Я пришел за тобой, - торжественно продолжает вечерний гость.

- И что с того? - пожимаю плечами, не понимая, чего он этим хочет сказать.

- Собирайся, пойдем, - надменно поясняет назвавшийся моим отцом, да мы с ним похожи, смотрю в его лицо и со своим отражением сравниваю. Похожи, да, но что это меняет? Ничего! У меня есть дом и есть отец!

- Мне и здесь замечательно, уходи, - отвечаю и собираюсь закрыть дверь.

А он кладет пальцы на створку, и я ни на миллиметр ее сдвинуть не могу. Открывает дверь, заходит по-хозяйски и продолжает, будто я его не прерывала:

- Зов крови текущей, зов плоти манящий не подействовал на тебя, но от зова рода истинного не отвернуться, - заявляет отец, прокусывает себе палец и быстро мажет мои губы своей кровью. Я машинально облизываю и замираю, будто парализованная.

- Пойдем, - повторяет он, и я чувствую, что против собственной воли готова сделать шаг за порог, чувствую, но ничего сделать не могу, не знаю, как этому помешать. Что за наваждение, что за гипноз? Кровь... Он говорил что-то о крови.... Значит, Сонька в подъезде, тот маньяк вечером - все было подстроено. Кровь... В голове словно сами собой возникают слова затверженного до автоматизма заговора и звучат, изменяясь на новый лад: 'На море-океане, на острове Буяне лежит бел горюч камень Алатырь, на том камне Алатырь сидит красная девица, швея-мастерица, держит нож булатный, режет нитку шелковую рудожелтую, разрезает узы кровавые....' Слова вспыхивают в сознании красно-желтой вязью, и я чувствую, что снова могу распоряжаться собой, отступаю назад, тяжело дыша и мотая головой.

- Сильна, - кажется, в голосе отца слышится гордость и удовольствие. - Ты достойное семя в роду. Зачем ты отвергаешь свою суть, дочь?

- Ты вообще о чем? Я просто хочу, чтобы ты прекратил свои штучки с гипнозом, ушел и не мешал мне жить, - отвечаю ему.

А он начинает смеяться, хохочет громко, запрокинув голову, веселится от души, и мне почему-то становится страшно.

- Глупое дитя, неужто ты так ничего и не поняла до сих пор? - покровительственно улыбается он, простирая ко мне руки. Пальцы длинные, сильные с крепкими острыми ногтями, перстень с темно-красным камнем на указательном посверкивает. - Твоя красота, твоя бледная кожа, твоя власть над кровью, все это знак высшего предназначения - ты дочь князя, семя вампира!

Теперь ужа начинаю смеяться я, смеюсь долго, почти сползая по дверному косяку, а он молчит и смотрит, пока я не прекращаю и не говорю медленно:

- А ведь ты и впрямь веришь во всю эту чушь....

Он снова улыбается, на сей раз коротко, а потом скрещивает руки на груди и оскаливается. Ой-е, у него клыки прямо на моих глазах удлиняются, как у зверя, только не такие толстые, а скорее острые, точно лезвия-иглы. Протягивает руку к высокой чугунной корзине с зонтиками и ложками для обуви. Легко, будто хворостинку, отрывает один из толстенных железных прутов и связывает его в букву 'А', мой инициал.

- Другие доказательства нужны? - уточняет отец, протягивая мне 'фенечку'.

- Не надо, ничего не надо, ни объяснять, ни говорить, - качаю я головой и упрямо повторяю: - Все равно уходи. Даже если все так, как ты сказал, у меня своя жизнь и своя семья, если ты хотел, чтобы я стала подобной тебе, надо было или остаться или забрать меня с собой, теперь поздно. Может, кровь вампира во мне и есть, но я человек!

- Волк не сможет жить с овцами, - отвечает он недовольно, хмурится, а потом неожиданно отступает и изрекает, точно пророчествует с самодовольной улыбкой: - Время не имеет существенного значения. Я уйду сейчас, но ты позовешь меня снова, позовешь сама, и тогда я приду и мы уйдем вместе!

- Вряд ли, - завершаю я наш разговор, отбрасывая прочь металлический вензелек, и закрываю дверь на все замки. Меня трясет, разворачиваюсь, а в прихожей стоит взъерошенный со сна и какой-то чуток растерянный и испуганный Лён.

- Ты был дома? - глупо спрашиваю брата.

- Э, да, я пришел и чего-то так спать захотелось, вот и лег.... - смущенно отвечает он, - даже дверь закрыл на ключ, чтоб не просыпаться... Я...это, сестренка, весь твой разговор слышал с тем... с отцом... А что если он правду говорил?

- Ну и что, - пожимаю плечами, - для меня все равно семья и дом здесь, что бы ни случилось.

- Неужто тебе совсем не хотелось бы стать вампиром? - коварно спрашивает брат, но я вижу, губы у него уже начинают подрагивать в улыбке.

- Не то чтобы совсем, модный прикид в стиле вамп и эдакие трюки с железками конечно круто, но, видишь ли, я ненавижу вкус крови, - 'смущенно' поясняю я под хороший, искренний, совсем не похожий на надменный вампирский смех, заливистый хохот Лёна.

И тут снова раздается звонок в дверь. Мы переглядываемся, и я первая оказываюсь у двери. Если отец что-то не понял, я объясню еще разок.

На пороге стоит женщина. Очень-очень длинные волосы цвета светлого льна, огромные раскосые глаза глубокого голубого цвета, вертикальные зрачки и заостренные кончики ушей, вся такая хрупко-воздушная и изящная, пахнет ветром и травами. Травами... Ага...

- Вы эльфийка и мама Лёна? - в лоб спрашиваю гостью, она с достоинством королевы наклоняет голову.....

- Здравствуй мама и пока, я остаюсь здесь! - тараторит мой брат, подлетая к двери, и захлопывает ее прямо перед благородным носиком неземного видения, а потом мы, привалившись к двери, долго хохочем до одури так, что едва не надрываем животы....

Вампиры, эльфы.... Какая на фиг разница, мы - родственники и эти все сказано!