Агуня

Рябокура сидела у входа в пещеру, закинув ногу на ногу, элегантно опершись на кончик крыла, и нюхала ромашку.

— Хорошо, что вернулась, Агуня. Понравилась ты нам. Жаль, мало погостила, имён не узнала, сказку не послушала. Знаю, к коту спешила, поэтому не сержусь. Отдала яйцо Кощею? Скажи, чтобы поторопился — через год поздно будет. Заботу вашу в колодце старом ищите. Агуня, ты слышишь меня? Агуня…

Последние слова звучали горным эхом и постепенно удалялись. Сама курочка замерцала, как изображение в старом телевизоре с плохой антенной, и тоже исчезла. Вместе с ромашкой, камнем и скалой, увитой плющом, за которым скрывалась пещера.

— Агуня, ты слышишь меня?, — прозвучало над ухом.

— Слышу, — хрипло ответила царю, присаживаясь среди подушек, на которых так сладко заснула.

Явь переплелась с дрёмой, пришлось тряхнуть головой, чтобы отделить одно от другого. В магических мирах нельзя с пренебрежением относиться к снам, видениям или знакам в кофейных чашках. На всякий случай сказала:

— Тебе курица передала, чтобы ты поторопился, ибо через год поздно будет.

Кажется, Кощей понял, о чём речь, и кивнул, не то благодаря за известие, не то соглашаясь с полученной информацией. Но речь завёл о другом:

— Вестники доложили, что клещи только в Заречье. В Луморье и Дальземье не больше, чем обычно по весне. Думаешь, наслал кто?

— Ты и сам так думаешь, — аккуратно, чтобы не задралась юбка, продвигалась я к краю подиума. — В Заречье не все приняли Финистовича, вот и творят невесть что. То князя медведю скормить хотят, то клещами народ застращать, а потом против правителя поднять недовольных. Тебе Акамир-то люб?

— Что он, девка, что ли, чтобы любым мне быть?, — фыркнул Кощей. — Молодой еще, глупый. Изменился, правда, после охоты. Ты, наверное, надоумила?

— Он и сам не дурак. Только балованный немного, — ответила я и напрямую спросила: — Будешь помогать от напасти избавляться или нет?

— Найти, кто клещей наслал, просто, только не он зачинщик. Заговорщиков поймать надо, а то так и будут воду мутить.

Согласно закивала, вспоминая, о ком рассказывал князь, когда отсиживался в избушке.

— Чтибор Дуда и Явил Вишняков — главные зачинщики смуты в Заречье. Хотя может статься, что за ними стоит кто-то ещё.

Кощей посмотрел куда-то мне за спину, повел бровью, и тут же послышались мягкие удаляющиеся шаги, а от движения воздуха еще сильнее заколыхались лёгкие драпировки драгоценных полотнищ