Проклятие гостеприимства

— Осмотрим дом, — твердо сказала Уэнсдей и чуть ли не бегом направилась к оранжерее: родители часто проводили в ней часы досуга.

Но и в оранжерее никого не оказалось, если не считать чрезвычайно подвижных растений. Ядовитый плющ и вовсе попытался обхватить Коди, но Уэнсдей усмирила гибкие ветви, резко их одернув. Плющ, кажется, обиделся.

Они продолжили поиски в кабинете, но и он был пуст. Правда, там их поджидала грозно рычащая шкура белого медведя.

Поднявшись к спальням родителей, они обнаружили, что двери попросту не открывались. Пагзли сбегал за своими отмычками, но те не хотели слушаться и рвались стукнуть Куинн по голове. Все это время Мими, которую они по очереди придерживали то за лодыжку, то за ладонь, продолжала парить в воздухе, одержимая неведомыми силами, и изредка выкрикивала:

— Демоны! Пришельцы! Изыди-и-ите!

В конце концов их компания, растерянная и слегка потрепанная, вернулась в холл. Куинн устало потерла виски и сквозь зубы проговорила:

— Что ты натворила?

— Вот что бывает, если использовать дом ауткастов для своих целей, — Уэнсдей старалась сохранять хладнокровие, но и ей было не по себе.

— Каких целей? Мы приехали к вам погостить! Твои родители нас пригласили, а ты устроила этот, — она кивнула в сторону Мими.

— Армагеддо-о-он!

— Спасибо!

Уэнсдей не нашлась что ответить. По ее задумке дом должен был лишь слегка припугнуть нежеланных гостей, но она не знала, что все, кроме них, исчезнут неведомо куда. Куинн тем временем достала из кармана смартфон и уткнулась в него.

— Все, достало! — она яростно выдохнула. — И связь не ловит. Я иду искать полицию. Коди, держи Мими и не подпускай к ней этих сумасшедших!

Она вышла из дома, и входная дверь с глухим стуком захлопнулась под аплодисменты гаргулий.

Пагзли тем временем, убедившись, что Коди надежно держит Мими, оттащил Уэнсдей за руку в сторону и тихо спросил:

— Ты действительно сделала так, чтобы мама и папа исчезли?

Он не злился, как Куинн, но все же выглядел обеспокоенно. Уэнсдей уставилась в пол и отрицательно помотала головой.

— Я не знала, что так выйдет. Видимо, проклятье сработало только на тех, кто был в ритуальном кругу.

— Ты захотела нас всех проклясть? — Пагзли искренне удивился.

Глупый мальчишка.

— А тебя привлекает перспектива того, что в наш дом вломится толпа чужаков и устроит безумное представление? У меня был план: сделать так, чтобы им тут не понравилось!

— С представлением ты справилась сама, — Пагзли сочувственно потрепал ее по руке.

— Но это было необходимо! — у Уэнсдей першило в горле от досады и унизительных оправданий. — Они просто воспользуются тем, что мы ауткасты, чтобы привлечь общественность и не оплачивать аренду.

В этот миг в дом ввалилась Куинн с совершенно ошарашенным видом, она открывала и закрывала рот, не произнося ни слова, и, выпучив глаза, указывала пальцем в сторону выхода. Уэнсдей, решив, что ей все равно хочется убраться подальше от голоса совести по имени "Пагзли", вышла из дома и осмотрелась. Она сразу поняла, что лишило Куинн дара речи: с семейного кладбища доносились веселые крики.

— Э-ге-гей, сестренка, желаешь к нам присоединиться?

Уэнсдей обернулась на голос, от которого так и веяло потустороннем скрежетом. К ней приближались два невероятных создания: их прогнившие скелеты, казалось, только вылезли из-под земли, но находились они внутри призрачной оболочки, напоминавшей тело когда-то жившего человека. Первый был облачен в костюм девятнадцатого века, из его живота торчал топор. У второго была оторвана челюсть — видимо, поэтому он хранил молчание.

— Приветствую, Джек Аддамс, убитый во времена гражданской войны. Не на поле боя, разумеется, а местным мясником, — Уэнсдей кивнула воскресшему с топором в животе.

Он в ответ загоготал.

— Я смотрю, ты изучила семейную историю, сестренка.

— Нортон Шмидт, — Уэнсдей обратилась ко второму. — первый муж Жозефины Аддамс. Слышала, ты был чересчур болтлив.

Покойный Шмидт лишь развел руками.

— Что это вы тут вытворяете? — строго спросила она.

— Как что! Разве нас не подняли на защиту благороднейшего поместья Аддамсов от непрошенных гостей? Мы храбро исполняем свой долг — охраняем территорию! Будь уверена, сестренка, ни одна нечисть не прошмыгнет у нас под носом!

Уэнсдей задумалась.

— А что вы знаете о проклятье, что нарушило ваш вечный покой?

Джек почесал призрачный затылок.

— Не то, чтобы знаем... Это тебе лучше расспросить Иду Аддамс.

— Иду-затворницу? — Уэнсдей встрепенулась.

— Разумеется! Это она, пока сидела годами в своей комнате, всякие премудрости расписывала. Я-то ее не застал, мне дядюшка рассказывал, что она ритуал магический изобрела.

Уэнсдей коротко кивнула и, поблагодарив своих незадачливых предков, направилась на кладбище в поисках Иды Аддамс.

Никогда прежде это место не казалось ей таким увлекательным, даже в День всех святых, когда они всей семьей раскапывают могилы предков. Земля была повсюду исполосована изогнутыми расколами, из которых виднелись распахнутые гробы, а усопшие Аддамсы, обретя странный облик то ли ходячих скелетов, то ли мерцающих призраков, устроили настоящий праздник жизни на поверхности. Уэнсдей заприметила тетушку Лаборцию, казненную солдатами, неказистого кузена Фледжа, руки и ноги которого оторвали четыре дикие лошади, дядюшку Эльмара, похороненного заживо. Все ее радостно приветствовали и взмахивали то костлявыми конечностями, если, конечно, такие были, то призрачным оружием. Уэнсдей же пыталась разузнать, нет ли среди них Иды Аддамс.

— Только посмотри на нее, грация матушки, — услышала она знакомый грудной голос.

— Но глаза нашего Гомеса, один в один — мексиканская кровь.

Уэнсдей резко развернулась:

— Бабушка и дедушка Аддамс!

Они тепло заулыбались ей в ответ. Уэнсдей благоговейно всматривалась в полузабытые черты.

— Дорогая, в нашем доме беда? — обеспокоенно спросила ее бабушка.

— Мы поднимем все потусторонние силы Аддамсов, чтобы прогнать врага! — дедушка погрозил кулаком в сторону дома.

Уэнсдей на секунду замялась.

— Я бы очень хотела переговорить с Идой Аддамс, это же она создала ритуал, который пробуждает силы нашего дома встать на его защиту. Не подскажете, где ее найти?

Бабушка и дедушка Аддамсы переглянулись.

— Ида-затворница? Там же, где и всегда, я предполагаю, — задумчиво ответила бабушка.

Уэнсдей не очень хотелось так скоро с ними расставаться, но события разворачивались слишком стремительно, и не лишним было бы узнать, как повернуть ритуал вспять. Исключительно для подстраховки. Она стремительно вернулась в дом и, не обращая внимания на визгливые крики Куинн: "Как ты посмела оставить нас одних?" — и будничный оклик Пагзли: "А куда ты теперь?" — взлетела вверх по лестнице. Уэнсдей остановилась только перед дверью своей комнаты и попыталась отдышаться. Выждав минуту и утерев рукавом пот со лба, она решительно распахнула дверь.

Ида Аддамс восседала в ее кресле и с интересом листала том рассказов Эдгара По костлявыми пальцами.

— Жаль, что вы его не застали, — начала разговор Уэнсдей.

Ида вздохнула и отложила книгу. Выглядела она необычно. Вместо платья, положенного даме ее времени, Ида была облачена в брюки, а к поясу со всех сторон крепились кожаные мешки со всякой всячиной. Уэнсдей предположила, что в них скрывались артефакты для магических ритуалов. Экстравагантный вид дополнял монокль в левой глазнице, и пусть весь ее наряд оставался призрачным, он все же производил впечатление.

— Так-так-так, неужели вот эта малолетняя бестолочь призвала меня моим же ритуалом?

Уэсндей аж рот открыла от изумления: в их семье никто не позволял себе так с ней разговаривать.

— Да к тому же обитаешь ты в моей излюбленной комнате? — Ида презрительно осмотрела аккуратно сложенные стопки книг на рабочем столе, печатную машинку, чехол от виолончели в углу.

— Я действительно провела ваш ритуал. И в записях говорилось, что он поможет мне избавиться от нежеланных гостей. Но...

— Но ты не ведала, что творишь, а теперь не представляешь, как все вернуть обратно? — Ида кивнула с пониманием и ткнула в Уэнсдей костлявым пальцем: — Бьюсь об заклад, ты это сделала без дозволения взрослых. Где твои родители?

Уэнсдей замялась. Она, кажется, начала понимать, почему никто в семье не возражал, когда Ида решила уйти в затворницы.

— Только не говори, радость моя, что во время ритуала в доме остались люди вне ритуального круга, — Ида от восторга аж хлопнула в ладоши.

— С ними все будет в порядке? — голос Уэнсдей слегка дрогнул.

— Откуда ж я знаю! Я, в отличие от тебя, милочка, ритуал как положено исполняла, а круг чертила за стенами дома. Эх, глупая ты головешка. Никакого проку от вас, юных и самонадеянных, — Ида встала и разогнула спину. Ее позвоночник неприятно хрустнул. — Ритуал останавливает время в доме, давая хозяевам возможность вернуть все на круги своя и замести следы. Так что там с трупами?

Уэнсдей моргнула.

— Предполагаю, что все, кроме вас, продолжают развлекаться на кладбище и в его окрестностях.

— Да я не про это отребье. Трупы, которые нужно припрятать, незваных чужаков.

Уэнсдей сглотнула.

— Что, кишка тонка была выпотрошить врага?

— Нет! — раздосадованно воскликнула Уэнсдей. — В смысле... Не надо потрошить, не сегодня, я просто хотела, чтобы они немного испугались и... не захотели возвращаться в наш дом.

Она умолкла, в горле вновь неприятно запершило.

— То есть это были незваные гости?

Уэнсдей нехотя пробурчала в ответ:

— Званые.

— И ты угостила их проклятьем?

Уэнсдей кивнула.

— На то были веские причины? Или ты решила применить грубую силу, чтобы навести страх и ужас на невинных и ничего не подозревающих?

Уэнсдей не нашлась что ответить.

— Ох, натворила ты дел, деточка, — Ида покачала головой.

— Вы знаете... Вы не подскажете мне, как все вернуть обратно?

В этот момент в дверь постучали, и раздался голос Пагзли.

— Уэнсдей, ты тут? Можно мы войдем?

Уэнсдей вздохнула и впустила брата вместе с остальной компанией внутрь. Увидев Иду, Куинн и Коди попятились, а Ида, заметив парящую Мими, заорала:

— Святые небеса! Это что еще за нечисть?

— Это моя сестра! — возмущенно ответила Куинн, кажется, забыв о страхе перед восставшей плотью. — И это она устроила!

Куинн тыкнула в Уэнсдей. Никаких манер. Мими в это время издала истошный стон и проговорила все тем же диким голосом:

— Изыди-и-ите демоны-ы-ы, — ее голова принялась неистово вращаться.

Ида покачала головой.

— Вот что, милочка, — она посмотрела на Уэнсдей, — У моего старшего брата было двенадцать детей, и все они жили в этом доме. И кто посмеет меня обвинить в том, что я не желала покидать свою комнату, а? Но все же мне не приходило в голову насылать на них проклятия. А в них я смыслю гораздо больше твоего!

Ида направилась к выходу. Уже из коридора до них донеслось ворчливое:

— Чего ждете? Особого приглашения?

— Она может помочь нам вернуть все обратно, — сообщила Уэнсдей остальным и направилась вслед за Идой.