Я подарю тебе сердце

Джек с явным сомнением посмотрел на скальпель, потом на Салли и глубоко вздохнул. А она уверенно положила свои миниатюрные ладошки на его длиннопалые руки и мягко направила инструмент на себя. Джек взглянул ей в глаза, словно проверяя, не передумала ли она, и кивнул. Решившись, он уже действовал быстро и аккуратно. Движение крест-накрест — скальпель в два счета рассёк нитки. Очевидно, Джек ожидал увидеть сухие листья, которые наполняли её тело, но по краям разреза почему-то проступила кровь. Салли подняла округлившиеся глаза на Джека и увидела в его глазницах отражение собственного удивления и ужаса.

Но принюхавшись, она с облегчением выдохнула.

— Вино Валентина!

Джек с силой втянул в себя воздух.

— Хэллоуин, не пугай меня так больше! — Он нервно рассмеялся.

— Как легко, оказывается, испугать короля кошмаров, — игриво заметила Салли. Мимолётный страх схлынул, и ей снова стало легко и спокойно. Это не то, что она подумала.

— Хэллоуинские страшилки никогда меня не пугали, — с неожиданной серьёзностью поделился Джек. — И когда меня сбили ракетой, мне не было страшно. Совсем. Досадно, горько — да, но не страшно. А это... какой-то другой страх.

— То же чувствовала и я, — тихо призналась Салли и осторожно взяла его за руку. — Когда ты собирался лететь, не слушая моих предупреждений...

— Вот, значит, каково это... — Руки Джека слегка дрогнули. — Прости. — Он чуть сжал её пальцы и протянул ей сердце со своим именем на раскрытой ладони. Но Салли покачала головой и сложила его руку в кулак вокруг механического сердца:

— Нет, я хочу, чтобы это сделал ты. Я же сделала это для тебя.

Повелитель тыкв вздохнул — видимо, отчаялся её переубедить — сжал сердце в правой руке и потянулся к прорехе в теле Салли. Она видела застывшую на костяном лице страдальческую гримасу и слегка улыбнулась, чтобы приободрить его. Джек помедлил мгновение, а потом быстро и решительно проник рукой под тонкую кожу, другой ладонью придерживая Салли со спины. А её охватило странное чувство... Полная открытость, даже беззащитность. Но Салли наслаждалась ею. Когда в ней ковырялся Финкельштейн, ощущения были совсем другие.

Джек остановился где-то в середине грудной клетки, разжал пальцы и оставил механическое сердце внутри, как надеялась Салли, навечно. Затем он, аккуратно придерживая края разреза левой рукой, стал высвобождать правую, стараясь не выронить ни одного листочка. Наконец, миссия была выполнена, и Джек с явным облегчением отодвинулся от Салли. Но правая рука оказалась по локоть в красной жидкости, и по лицу Джека пробежала тень озабоченности.

— Салли, сколько ты выпила, а? — спросил он.

Она неопределённо пожала плечиком.

— Бокал.

— А выглядит, как будто жидкости гораздо больше...

Но валентиновские сердца уже заняли свои места в груди хэллоуинцев, обмен совершился, и каждый теперь носил частичку другого внутри. Салли усмехнулась про себя: а вдруг ей передастся толика Джековой бесшабашности?

А сам Джек, кажется, думал не об этом. Словно сам себе что-то разрешив, он вдруг прижал Салли к себе и приник к её губам. И она не отстранилась и даже ответила на поцелуй — теперь-то уж точно можно... Джек ещё крепче обнял её. Рубашку он не застегнул до конца, и его обнаженные рёбра коснулись листьев кукольного тела. Словно разряд тока пробежал по их нервам…

Как тот ток, разряд которого вдохнул в меня жизнь... Только не тысячи раскаленных игл, а одно лишь тепло и чувство безграничного счастья.

Будто души их вышли из тел и слились воедино…

И когда они, наконец, отстранились друг от друга, оба долго ещё ошеломленно молчали, осознавая только что произошедшую небывалую близость. Медленно догорали свечи в канделябрах, причудливо плясали тени на стенах и лицах, делая их похожими то на ангелов, то на демонов…

Через некоторое время Салли прервала молчание:

— Ты не мог бы меня зашить? — тихо попросила она и протянула Джеку швейные принадлежности.

— Да, конечно! — спохватился он и принял у неё нитку с иголкой.

Салли с тайным удовольствием наблюдала за тем, как ловко Джек управляется с этой задачей. Крепкие пальцы уверенно держали иглу, стежки выходили ровные и аккуратные. Салли, скосив глаза, осмотрела получившиеся швы и спросила:

— Есть что-нибудь на свете, чего ты не умеешь, Джек?

Он улыбнулся уголком рта:

— Я просто очень долго жил один! А так я не умею массу вещей! Например, есть, пить, плавать, праздновать чужие праздники… Даже этот вышел каким-то пугающим, хотя я вроде всё продумал до мелочей…

— Наверное, у короля кошмаров и не может получиться что-то иное, — рассудительно заметила Салли. А потом помолчала и добавила смущённо: — Хотела бы я, чтобы на какой-нибудь Хэллоуин ты пугал меня одну...

— Это можно устроить, — хищновато ухмыльнулся Джек, и в пустых глазницах мелькнул озорной огонёк.

Никогда не видела у него огня в глазницах, может, это пламя свечи так отразилось?..

Салли забралась с ногами на диван, и, положив Джеку голову на плечо, решилась, наконец, задать давно мучивший её вопрос.

— Джек, а почему ты всё-таки выбрал меня? Ты, наверное, не замечаешь, но вся женская часть города сохнет по тебе. Ты знаешь об этом?

Джек невесело усмехнулся:

— Как не знать. Мне семнадцать раз присылали первоклассное приворотное зелье, в том числе хорошо замаскированное. Ведьмы в нашем городе знают своё дело. Хорошо, что я совершенно не пью. Столько добра пропало... Ещё пару раз были венки каких-то хитрых цветов. Если наденешь такой — пиши пропало, будешь ходить за ворожеей, роняя челюсть. К счастью, я вовремя отправил эти венки на кладбище. Ну и так, по мелочи: силки, капканы, стреляющие глазки в коробочке и прочая тяжёлая артиллерия… Я уже давно перестал принимать дары наших милых дам. И хожу с оглядкой. Мне бы это льстило, да уж больно неудобно.

Салли заинтересованно слушала и вдруг широко распахнула глаза.

— Выходит, ты и про мой подарок мог плохо подумать? Принесла какую-то подозрительную бутылку с зельем… — Она закусила губу в запоздалом смущении.

— Мог бы. Но тебе я отчего-то всегда доверял. Ты изначально выглядела особенной. Я, конечно, слепец, но не настолько.

— Я думала, ты меня абсолютно не замечаешь, горящий своими идеями… Или поглощённый меланхолией.

— Хм-м, мне казалось, при всех я неплохо скрывал свою хандру.

Салли смешалась и отвела взгляд:

— Прости, я случайно подслушала тебя на кладбище в ночь Хэллоуина. Я пряталась от профессора и забрела туда. Мне тогда показалось, что я тебя понимаю, словно мы давным-давно знакомы...

Джек жестом остановил поток её оправданий:

— Так и есть. И в этом твоя уникальность. — Он нежно погладил её по волосам и поцеловал в висок. — Но я, честно говоря, так и не понял твоего подарка и твоего последующего эффектного исчезновения.

Салли повернула голову, чтобы взглянуть ему прямо в глазницы и горячо заговорила:

— Я хотела намекнуть тебе, что и дома есть прекрасное. Ты совсем погряз мыслями в чужом мире, позабыв всё то хорошее, что тебя окружает. Когда из вонючего, грязеподобного зелья родится образ прелестной порхающей бабочки… Хэллоуин — мир тёмных красок, но солнце светит так же ярко, как в Валентин-тауне, а луна, возможно, и ярче, — она улыбнулась воспоминаниям и продолжила. — А когда ты рассказывал про город Рождество на собрании, ты говорил о подарках, о радости, которую они приносят... Но никто, кажется, ничего не понял, и тебе пришлось дать им то, к чему они привыкли — жуткую историю. Но меня так вдохновил твой рассказ! — Глаза Салли заблестели. — И я захотела сделать подарок тебе.

— Но почему ты ушла?

— Мне было стыдно. Я и так много всего совершила для одного вечера. Я выпрыгнула из башни, разбилась о мостовую, собрала свои части, пришила их на место… Свет твоей башни манил меня. Потом я подарила тебе зелье, но остаться уже было выше моих сил... А вдруг ты предложил бы мне зайти? — сказала Салли с таким ужасом, словно увидела Уги-Буги во плоти.

И она не знала, что у Джека пронеслось в этот миг в мыслях: "А ведь мог бы... Ещё тогда. Ничему-то меня прошлое не учит. Обещал же себе — больше никогда..."

— А потом, — снова заговорила Салли, — Я увидела то зловещее видение Рождества в пламени. Я не знала, что и думать! Надо было сразу пойти и предупредить тебя, но мне было неловко. Впрочем, наверное, ты бы не поверил, как и потом... — Она вздохнула. — Идти мне было некуда, я же сбежала от Дока, так и уснула за твоими воротами…

Джек потрясённо слушал её.

— Прости, я не знал, что ты выбросилась из окна. И должен был пойти и поискать тебя, поблагодарить… Просто я был…

— Одержим Рождеством. Я знаю.

Повелитель тыкв крепко сжал её руки в своих костяных пальцах.

— Пойми, в Хэллоуин-тауне есть свои законы. Народ здесь честнее, чем может показаться на первый взгляд. Когда ты появилась в городе, Док ясно дал понять, что ты принадлежишь ему. И точка. Это не обсуждалось. Король ты или не король… Никакого права первой ночи. И не могу сказать, что огорчён этим фактом. — Он криво усмехнулся. — Поэтому я и мысли не допускал каким-то образом претендовать на твоё внимание. Хотя тот маскарад на Хэллоуин, где я встретил тебя в первый раз и не узнал, я не мог забыть ещё долго... А потом, когда я увидел, что Финкельштейн создал Джуэл, мои руки оказались развязаны. Чем я и воспользовался.

"И горите все туманные и недобрые пророчества Хэллоуинским пламенем! Я достаточно ждал!" — подумал Джек и продолжил: — А когда я увидел тебя в пещере Бугимена, привязанной к платформе… Твою самоотверженность, твою смелость, твою красоту, в конце концов… Паззл сложился. Ты — именно та, кого мне не хватало все эти годы, Салли. — Вопрос снят?

— Кажется, да, — Салли счастливо улыбнулась. — Прямо камень с души!

— Вот и замечательно!

Он бы многое мог ещё ей сказать...

Я стремился душой... к чему-то. Я думал, что нашёл это в чужом мире и постарался переделать свой по этому слепку. Но форму повело, и вместо снежного шара получилась бомба — которой меня сбили. Зато я понял, что стремился я именно к тебе.

Но вместо этого Повелитель тыкв просто крепче обнял Салли, а она прикрыла глаза и позволила себе забыться, растворяясь в мгновении. Твёрдость и тепло плеча Джека, потрескивание дров в камине, едва заметный запах дыма, пульсирование механических сердец в унисон...

Остановись, мгновенье, ты прекрасно!(2)

И мерное тиканье стрелок.

Салли вздрогнула и резко села, разрывая объятия и чары. Часы на стене, украшенные паутиной, показывали полночь. Салли вскочила на ноги и в смятении заломила руки:

— Док убьет меня!

Джек непонимающе поднял брови:

— Тебя не Золушкой зовут? Разве ты теперь не свободна? Ведь у него есть его прелесть Джуэл.

— У нас с ним договоренность. Я буду послушной девочкой ещё некоторое время, а после он меня отпустит. Насовсем.

— И в чём же состоит послушание? — Джеку явно это нравилось всё меньше.

— Какой-то эксперимент... Я глотаю снадобья, а Док с Джуэл производят замеры...

— Мне не нравятся такие эксперименты над моей подругой, — отчеканил Джек . — В конце концов, я могу на него надавить и...