Сварог. Компиляция. Книги 11-24
- Автор: Александр Бушков
- Жанр: Героическая фантастика / Фэнтези: прочее / Компиляции / Авторские сборники, собрания сочинений / Российская фантастика
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Сварог. Компиляция. Книги 11-24"
— Думаю, без особого труда, — сказал Сварог.
И шагнул было к двери, но доктор плавным движением, словно бы невзначай, загородил ему дорогу:
— Вот что еще… Вам бы тоже не помешало, лорд Сварог, на пару недель отправиться в «Лазурную бухту».
— Очень мило, — натянуто улыбаясь, сказал Сварог. — Вы что же, и во мне что-то такое… усматриваете?
— Как вам сказать… В медицинской помощи вы не нуждаетесь, ну, разве что, парочка легчайших, можно выразиться, процедур, профилактики ради. В этом очень многие нуждаются, хотя не все понимают. Здесь другое… Когда вы последний раз отдыхали по-настоящему? Самое малое две недели провести где-нибудь на курорте, полностью отрешившись от дел…
Сварог старательно перебрал в памяти все эти годы. Несколько охот, по два-три дня… поездки с Яной на землю, тоже ненадолго… С тех пор, как он здесь, он и не отдыхал по-настоящему ни разу, в том смысле, какой вкладывает это понятие доктор…
— Пожалуй что, и никогда, — сказал он честно.
— Вы работаете на износ, лорд Сварог, а это никогда не обходится без последствий. Я не взялся бы выносить какие-то суждения без долгой беседы с вами, но уже сейчас могу сказать, что у вас может развиться «синдром штурвала».
— И что это такое?
— Человеку начинает казаться, что без него нигде и ни в чем не обойдутся. Что без него все рухнет, пойдет прахом, что подчиненные непременно завалят дело, что необходим постоянный контроль абсолютно за всем, в больших и малых делах. Незаметно для себя он начинает вникать в то, что и без него прекрасно работает, опека становится мелочной, навязчивой, фигурально выражаясь, человек боится хоть на секунду отойти от штурвала. Развивается это медленно, но приводит к самым печальным последствиям и для человека, и для дела. Перерастает в манию. Пока вам нечего опасаться, но вы, по моему глубокому убеждению, уже на этой тропинке. Поверьте, такие ситуации плохо кончаются. Я вам могу показать несколько историй болезни… разумеется, пациенты везде фигурируют под криптонимами. Вы сами убедитесь. Лорд Сварог, послушайте моего совета… Берите… жену и прилетайте на Сильвану. Кроме «Лазурной бухты», если вам там не понравится, у нас есть еще четыре курорта. Наконец, мы располагаем двумя базами на Селене. Многим там нравится — прекрасные пейзажи, экзотические местечки, да вдобавок сила тяжести гораздо меньше, чем на Таларе или Сильване. Как и этой очаровательной девушке, я бы вам посоветовал отправиться в одно из этих мест, не особенно откладывая. Сейчас в Империи и на Таларе полный порядок, можно даже сказать, благодать, никаких серьезных тревог и угроз…
Сварог уставился на него прямо-таки оторопело. Не сразу уяснил себе, что о происходящем знают люди, которых можно по пальцам пересчитать, а все остальное человечество, на земле и за облаками, полагает, что царит сущая благодать, и не следует их из этого приятного заблуждения выводить. Доктор, хотя и возглавляет медицинское управление департамента, знает только то, что ему необходимо знать по работе.
— Я непременно воспользуюсь вашим советом, доктор, — сказал Сварог. — Но — чуть попозже. Вы уж поверьте на слово — сейчас как раз сложилась довольно серьезная ситуация, когда мое присутствие просто необходимо. И никаких синдромов. То, что внешне царит благодать, ни о чем еще не говорит…
— Понимаю, — кивнул Латрок. — Как-никак, всю сознательную жизнь прослужил в восьмом департаменте. У вас чересчур озабоченное лицо, а до развития синдрома еще очень и очень далеко, так что я вам верю… Ну, а что мы решим с девушкой?
— Сейчас я с ней поговорю.
— Я подожду здесь, — сказал доктор. — Скажите ей, что никакого багажа собирать не нужно. У нас там отличные синтезаторы и каталоги. Любые платья и прочее, что ей может понадобится, будет сделано немедленно…
Бесшумным духом объявился лакей, судя по ухваткам, мнимый. Бросил быстрый взгляд на доктора Латрока, коего знать не знал, сориентировался в какие-то секунды:
— Малая каминная на втором этаже…
— Скажите, что я скоро буду, — кивнул Сварог.
Лакей улетучился. Доктор легонько коснулся локтя Сварога, уже взявшегося за ручку двери:
— Да, вот что еще… Я не стал выводить ее из транса. Хлопните в ладоши, можно не особенно громко, и она проснется.
Сварог вошел. Вердиана сидела в мягком кресле в той же позе, что и в начале визита к нему в кабинет: выпрямившись, не касаясь спиной спинки кресла, положив руки на колени. Глаза были не то чтобы бессмысленные, но лишенные всякого выражения, как у младенца.
— Медицина… — проворчал Сварог и легонько хлопнул в ладоши.
Взгляд Вердианы моментально стал осмысленным, чуть удивленным, она откинулась на спинку кресла:
— А где доктор? Он здесь только что был…
— Вышел, — сказал Сварог. — У меня мало времени… Ты мне доверяешь?
— Вам первому…
— Отлично, — сказал Сварог. — Доктор считает, что тебе нужно на пару недель поехать на курорт… и чуточку подлечиться. Тогда пройдет все, что тебя мучает. Понимаешь? Все.
— Ваше величество, вы тоже считаете, что это необходимо?
— Конечно, — кивнул Сварог. — Мне было бы очень приятно, если бы ты поехала.
— Ну, тогда я поеду. А где это?
— Тут недалеко, — сказал Сварог. — На Сильване. Полетите с доктором…
Хотел было доверительно положить ей ладонь на руку, уже лежавшую на подлокотнике кресла, но вовремя опомнился. Она, округлив глаза, посмотрела снизу вверх в совершеннейшем восторге, к которому, похоже, примешивалась капелька нешуточного удивления:
— Лететь? Да вдобавок и на Сильвану?
— Ну да, — сказал Сварог. — Я тебя уверяю, это просто и быстро. Прямо сейчас, доктор ждет…
— Но нужно же собраться… — проговорила она в полной растерянности. — Платья… и еще…
— Не нужно, — сказал Сварог. — Там есть такие штуковины… В общем, у тебя вмиг будет любое платье, которое ты захочешь. Ты таких и не видела. И все необходимое. Ну, пойдем?
Она послушно встала и пошла за ним. В коридоре Сварог негромко сказал доктору:
— Покажите ей, пожалуй, Талар с орбиты… — повернулся к Вердиане: — Ну, будь умницей. Девушки наверняка прилетят к тебе в гости… Но в любом случае ты там скучать не будешь, честное слово. Всего хорошего, Вердиана…
Кивнул и пошел прочь, оставив ее в легоньком ошеломлении. Поднялся на второй этаж, вошел в одну из малых каминных. Яна сидела за столиком, задумчиво вертя меж пальцев пустой бокал. Сварог присел напротив, улыбнулся, он надеялся, лучезарно:
— Налей и пей. Коли уж передышка выдалась…
Она молча наполнила пузатые золотистые бокалы маррунского стекла «Драконьей кровью». Ее чуточку печальный вид Сварогу категорически не понравился — тем более что он, кажется, знал причину. Чтобы как-то разрядить обстановку, взял прислоненный к креслу виолон — явно Гаржак оставил, знакомый инструмент — прошелся по струнам.
Следовало пустить в ход одно из верных, испытанных средств.
Когда выпадало время для дружеских посиделок, и Яне, и его юной гвардии из Девятого стола очень нравилось, когда он пел по-русски. Вся компания только теперь столкнулась с понятием «иностранный язык». Учившие детей наставники о том, что на Таларе в древности существовали разные языки, обычно упоминали одной фразой, как правило, тут же забывавшейся. Все старательно пытались угадать, о чем очередная песня — о любви, о смерти, о войне? Чаще всего угадывала Канилла — то ли кровь дриад тому причиной, то ли интуиция острее, чем у остальных…
Еще раз прошелся по струнам, надеясь, что пальцы сами отыщут подходящую мелодию. В памяти всплыло вовсе уж полузабытое:
— Штанишки до колен,
бинокль наперевес —
английский джентльмен
приехал в Бенарес.
И холоден, и горд,
стоит надменный бритт.
В боях за Красный Форт
Был отец его убит.
Над ним со всех сторон —
британская земля.
Здесь жил и умер он
во имя короля…
И замолчал — дальше он не помнил. Это была песня не его поколения, а предыдущего. Совсем пацаном ее слышал от старших во дворе, а когда и их компания заняла место старших, появились другие песни. Впрочем, продолжать и ни к чему — сразу видно, испытанное средство не помогло, Яна по-прежнему сидела мрачная, напряженная, глядя так тоскливо, что у Сварога защемило сердце. Он осторожно сказал:
— Вита, в чем дело?
— Сам прекрасно знаешь, — сказала она тусклым, безжизненным голосом. — Опять ждать… Я и не знала, что это так мучительно — ждать…
Перед глазами у него встало прошлое: каменистые отроги, сухие как мумия, заполошный треск бивших наугад ручных пулеметов, шелест летевших сверху вниз зарядов из гранатометов, показавшиеся на горизонте припоздавшие «крокодилы», жарко и чадно пылающий БТР, из которого никто не успел выпрыгнуть, включая прапорщика Вильчура. И вспомнил, как они потом, дома тянули спички — кому идти к жене Вильчура и сказать. И как чертовская спичка досталась ему…
— Яночка, — сказал он негромко. — Иногда это просто замечательно — когда есть кого ждать. А вот когда ждать некого… — И он вспомнил классиков. — Ты знаешь, не было случая, чтобы я не вернулся. В конце концов, работы там на пару дней, а то и поменьше. День, чтобы осмотреться, ночь, чтобы пустить шмелей. Если им все удастся, завтра утром будут работать уже без нас. А если у шмелей провалится, мы тут же, ночью, улетим с планеты, и все опять-таки будет без нас. Два дня…
— Ты уже не так давно уходил на два дня. Вы уходили всемером. А вернулся ты один… какое там «вернулся», Акбар тебя принес. И жить тебе оставалось всего ничего — пока опухоль не дойдет до сердца. Будь Заводь побольше…
— Помнишь «Трактат о случайностях» Жембло?
Под этим наименованием здесь знали то, что на Земле именовалось теорией относительности.
— Смутно, — сказала Яна. — Это Кани в точных науках, как рыба в воде, а у меня с ними вечно не ладилось…
Ну хоть в более-менее нормальный разговор втянул, подумал Сварог. И сказал:
— Я тоже смутно, но кое-какие основы помню. Очень уж ничтожный шанс на то, что событие повторится в точности, два раза подряд. Наука на нашей стороне. И везение тоже.
— И все равно…
— Ну, что же делать… — сказал Сварог.
Вновь прошелся по струнам — мелодию он давно подобрал.
— Алео траманте,
беле аграманте,
чедо каладанте,
э виле…
Сложные у него были отношения с этой песней, в которой он не понимал ни словечка. Он ее ненавидел: когда она звучала, погиб Леверлин. И в то же время она чем-то притягивала, едва ли не завораживала. Сварог пел ее снова и снова, словно надеялся однажды понять, о чем она все-таки. Благо Яна, и Грельфи, и боевые монахи были едины во мнении: заклинаний в ней нет, не то что злых, враждебных, вообще никаких. Просто песня на незнакомом языке, и все тут…
Конченто ланте,
мале нефоренте
теле наджаленте,
тале…
Таре аталанте,
белео даранте
чере кондаранте
годе…
Отставив виолон и вновь наполнив свой бокал, он сообразил, что с Яной уже обстоит чуть получше: лицо не такое горестное, глаза сухие, даже бледная улыбка появилась на губах. Может, песня тому причиной — кто скажет, как с ней обстоит? Или она взяла себя в руки?