Как закалялась сталь - 2057. Том 2

Глава 25

— Чего приуныли, бойцы? — спрашивал вечером того же дня Марат. Его женское воинство, словно набрав воды в рот, сидело за столами и хмуро пережевывало макароны из редупликатора с тушёнкой из ящеров.

— Вот что я вам скажу, товарищи бойцы, — сказал он и отложил вилку в сторону. — Этот Таур, мать его, Тариф — мужик дельный, вы за несколько минут от его обучения смогли вдвое уменьшить свой "коэффициент рыхлости", назовем это так. А вообще, мы уже здесь месяц, а участвовали в трёх самых настоящих битвах без поддавков. В трёх! И мы до сих пор дышим, а наши враги — нет. Хотя они если по честному, были гораздо сильнее вас. И если для того чтобы дойти до места нам нужно будет есть кошачье дерьмо — мы будем его есть…

— Маузер, заткнись, пожалуйста! — вдруг заорала Штанга. — Господи, ужас то какой! Что хоть ты за человек?

Он посмотрел на нее с удивлением. Ну да, понять можно, девчата наверно никогда не выгребали навоз из сарая, тех же нужников не нюхали, да и с системами канализации знакомы только снаружи. Да и вообще, за эти три дня совсем ещё мелких девчонок чуть не убили в чистом поле собакоголовые твари, заколдовывали, чуть в рабство не забрали, потом показали что они стоят, а на закуску совсем не понарошку с дерьмом смешали, в буквальном смысле слова. Ну, нехорошо получается.

— Вот что, — поднялся из-за стола Марат. — Тут у меня есть вино, пиво и другие, куда более крепкие напитки. Каждая нальет себе только один раз, но без ограничений, и выпьет до дна, и я вместе с вами. А потом мы встанем, встряхнемся, и пойдем к эльфам в их лагерь и будем танцевать со многосотлетними мужиками до полуночи. И это приказ. Каждой выбрать себе посуду, не стоим, наполняемость бокалы, пьем, курим, живём полной жизнью, дышим всей грудью.

Через два часа их изрядно повеселевшее воинство начало выбираться из палатки. Девушки готовились к внезапному нападению на лагерь эльфов основательно. Все благоухали сногсшибающими ароматами, от обилия голых длинных ног на высоченных каблуках кружилась голова.

Снаружи солнце уже село, но вокруг было еще светло. Эльфы, насколько можно было разобрать, уселись всей гурьбой вокруг большого костра. Завидев людей, выходящих из палатки, от них отделился примерно десяток "охранников" и "сынов" Леса. Марат вышел вперёд, справа встала Штанга, слева Вер-ба. Эльфы приблизились, собрались в шеренгу, и стояли молча.

— Добрый вечер, — очень доброжелательно вдруг поздоровался один из них. — Я и мои братья приносим вам извинения за доставленные неудобства и огорчения. Все таки это мы должны защищать и оберегать вас, а никак не наоборот.

Девчонки недоверчиво-обрадованно загудели.

— Чтобы загладить все недоразумения между нами и, вполне возможно — нашими народами, мы просим вас отужинать у нашего костра, попробовать наших напитков и вин, а также отпраздновать эту ночь, которую мы называем "Ночь жёлтой иволги".

— Хорошо сказано, — как можно мягче отозвался Марат. — Мы с удовольствием принимаем и ваши извинения, и ваше предложение. Будем у вашего костра через десять минут.

— Хорошо, — просто сказал эльф, и вся группа как по команде развернулась и заскользила к огню.

— Держать себя в руках, — вполголоса раздавал Марат последние инструкции под дружное хихиканье. — Сдаваться только если полностью уверены, что сдача неизбежна, и противник выполнит все оговоренные условия. Не нажираться, не блевать, курить изысканно, говорить внятно, желательно производить впечатление хорошо образованных и высокоморальных людей…

— Блядей, — сказал озорной голосок. — Хорошо подкованных и глубокооральных блядей.

— Боец Лютик, — строго сказал Марат. — Сейчас дома останешься.

— Да ладно, поняли мы всё, товарищ Маузер, — Штанга, похоже, чуть ли не приплясывала от нетерпения. — Не боись, тут большинство уж не первый год ноги раздвигает.

Он только рукой махнул. Похоже, отбирали ему команду не только по возрасту и длине ног, но и с учетом уровня сексуальной озабоченности и извращенности.

— Брать живьём! — басом заревела Штанга, приняв отмашку как сигнал к действиям. — Тауртирит — мой. Кто только посмотрит — глаза откушу, вместе с головой.

Спустя неделю Марат ехал на лошади, бок о бок с Тауртиритом. Равнина, покрытая рощами, скоро заканчивалась, до отрогов гор оставалось не более двух дней пути.

— Лошадей точно придется оставлять? — поинтересовался Марат у командира эльфов.

— Да. Там не пройти, там громадная лестница, некоторые ступени в два роста, и таких ступеней немало. Лошади точно не пройдут.

Их отряд слегка напоминал цыганский табор. Эльфы ехали вперемешку с женщинами, опасности нигде не было, по дороге они встретили вооруженными разве что пару разъездов. Все проезжающие рощицы были чьей-то собственностью, а то и личными домами эльфов из различных Домов. «Высокие» или «Высшие» Дома по всей видимости граничили с королевским дворцом, а «средние» и «малые» жили вот так — в общей массе и по окраинам. Это была их страна, собственное государство с четко очерченными границами, и внутри этих границ добропорядочным гражданам опасаться нечего.

— Дорога Мертвых на самом деле есть «дорога оживших», — вдруг произнес Тауртирит. — Мы просто так ее называем. На самом деле, колдуны и маги жизни — это и есть некроманты. Они могут вдохнуть жизнь даже в камень, а уж тем более в недавно умершее тело. Маг жизни на самом деле — это удивительно доброе и жизнелюбивое существо. Опасны те, кого он создает. Сильный некромант может оживить даже твой меч или доспехи, стрелу в колчане. Так что они в общем смысле очень опасны, в отличии от тех же магов смерти или стихийных.

— Маг жизни — это некромант? — переспросил Марат.

— Да, это тебе и объясняю. Маг огня просто разогревает предметы, тот же камень или воздух. А маг жизни может в этот раскаленный воздух вдохнуть душу.

— И как они это делают?

— Ну это дано далеко не всем. Это случайность. Такими рождаются. Слышал про «зеленый палец»?

— Да, конечно. Это когда человек может воткнуть палку в землю, а она выбросит побеги?

— Какое смешное слово, согласись? Побеги, — усмехнулся Тауртирит. — Но в принципе верно. То есть таких людей находят, и если он хочет — развивают талант. Это очень, крайне долгий путь. Если маг жизни умирает, то его воскрешают, и он обучается дальше, пока не сможет жить вечно. И воскрешать он будет вечно. Убить такого почти невозможно. Наша задача будет сдержать натиск его тварей. А твоя задача — пробиться к магу, и показать на что способен.

— Я? — удивился Марат.

— Да, ты. На нас нападут на этой дороге. Не здесь. Тут опасности нет, — успокоил эльф, почувствовав мгновенное напряжение собеседника. — Я уже много таких водил.

— Много? Таких как я или таких как мы все вместе?

— Таких как вы все вместе.

— И сколько конкретно?

— Раз пять, а может и шесть, — спокойно отвечал эльф. — А может и десять. Были отряды и поменьше твоего, и побольше, все тоже с железными огненными палками.

— Когда? — Марат был весь внимание.

— Давно. Лет сто, а может двести назад проходили последние.

— Как двести? — поперхнулся Марат.

— И до меня водили, — эльф сама невозмутимость. — Много раз. Все идут к порталу, тропами Мертвых.

— И многие прошли?

— Тропой то? Половина, раз на раз. А через портал пока не проходил никто.

— Да как это — никто? Ты нормально рассказать можешь, по-человечески?

— Дойдем — сам все поймешь. Там, перед порталом, тебя будут ждать твои самые страшные страхи, испытание не для всех. Люди обычно ломаются. Слишком дорожат жизнью.

— Это как?

— Никак. Дойдем — сам поймешь, у всех по разному, — ответил Тауртирит, и пришпорил коня, догоняя едущую впереди Штангу, которая давно и ревниво косилась на разговаривающих мужчин.

Горы начались не сразу. Сначала равнина сжалась, деревья почти пропали. Еще один день пути, и начались каменистые овраги и холмы. Лошадей оставили у первой же серьезной расщелины. Марат конечно, при очень большом желании мог войти в боевую форму и перепрыгнуть это препятствие и с лошадью на руках. Но четыреста всадников! Нет, девчонок можно и в палатку загнать, и с ней прыгнуть, но лошади то туда не входят. Здоровенные бугаи, это тебе не монгольские лошадки «метр в холке».

Шли также как и по Осоковой равнине. Половина девчонок в палатке до обеда. Следующая половина — после. Эльфы, конечно, шли на своих двоих, да и не выказывали никакого желания отдыхать. Ложились очень поздно, вставали крайне рано, такое ощущение, что лесные воины и не спали никогда. Всегда свеженькие, чистенькие, опрятные. Загляденье. С любым бы пошел в разведку.

Первого «ожившего» они увидели сразу. Тот стоял в лохмотьях на вершине скалы и просто смотрел. Ветер рвал на нем тряпки, но мертвец ни разу не шелохнулся, пока они проходили мимо. Оружия у него не было. Никто не стрелял — ни эльфы, не люди. Еще не хватало. Пусть сами нападают, если хочется. У нас ответка всегда готова.

Потом были еще, и еще, скоро счет пошел на десятки. Такое впечатление что чья-то воля концентрировала их вокруг отряда. Но не нападали. Марат судорожно соображал, на сколько хватит запасов топлива для перезарядки единственного ранцевого огнемета. И выходило, что дело швах. Во втором испытании он не удосужился набрать достаточно горючего, взял всего несколько канистр. С бензином, керосином, и дизельным топливом. И все. Перегружать палатку не хотелось, тем более что в реальном мире этого добра вроде достаточно. А здесь бензозаправок нет. Придется гранатами. Тоже, если честно, не самый лучший вариант, и вообще как справится с заранее мертвым противником — не очень понятно.

Хотя в целом ход будущего боя Марат хорошо понял. Отряд закроется щитами и будет держать мертвяков до тех пор, пока Марат «не договорится» с некромантом. Договорится — это прекрасно. А если не договорится?

— Вон там, — сказал Тауртирит, и указал рукой.

Довольно широкая расщелина, посередине которой маленькое плато, можно сказать — подиум. Один край, шириной, наверно, метров десять — пологий, а остальные подходы довольно круты. Взобраться можно, но вот обратно спихнуть щитом или копьем — легче простого.

— Там мы встанем до темноты, и будем стоять. Дальше нельзя. Дальше мертвяков будет все больше и больше, а если еще големы проход перегородят — считай, все поляжем. Здесь они соберутся, некромант почувствует опасность, и откроет вход в свой дом, чтобы выпустить тварей помощней. Он не злой, просто не любит когда его творений убивают. А они безмозглые, чем дальше, тем свирепей…

Всю ночь жгли костры. Слава богу, с дровами проблем не было — натаскали в палатку немало. В кровавых сполохах было видно, как скалы вокруг колышутся и меняют очертания. Или это только кажется? Но мертвяков все прибывает. Двуногих только половина, а то и меньше. В основном звери в ободранных шкурах, с торчащими наружу костями. Волки. Медведи. Олени. Лисы. Люди. И эльфы.

Как все это может жить — не понятно. Как это вообще может двигаться? Вот еще и солнце, как назло, спряталось за тучи. Того и гляди пойдет дождик, в воздухе пронзительно свежо и влажно.