Гранитный чертог

Вдруг подумалось, что если Младу и примут сегодня в дружину, то сначала придется прислуживать в доме вместе с малолетними отроками. Эта мысль даже позабавила: вот уж славно она будет смотреться рядом с сопливыми мальчишками! Однако решение принято, и теперь во что бы то ни стало ей нужно попасть в дружину, какими бы окольными путями это ни вышло. Пусть заставят чистить конюшни, а придется задвинуть гордость подальше и помалкивать. Умений это не уменьшит, а вот лишний раз кочевряжиться – только себе вредить.

Стражник, ни на мгновение не задержавшись, провел Младу стороной вокруг ристалищ к выстроившимся одна за другой дружинным избам. Все они были приземистыми, длинными, сложенными из толстенных бревен. Какие-то, видно, давнишние, другие – еще пахнущие сосновой смолой. Расспросив о чем-то сурового и чуть измученного на вид кметя, стражник махнул рукой Младе. Она подошла, чувствуя на себе колкие взгляды снующих кругом парней.

– Жди здесь, – заговорщически произнес часовой и скрылся в избе.

И уж как бы ни успела закалить жизнь, а стало не по себе. Многое приходилось слышать о княжеском воеводе Бажане. Что-то случайно, что-то выведывать нарочно. Поговаривали, прошлое у него настолько туманное, что другой раз люди не решались о нем судачить. Однако все твердили как один: воевода служил раньше у отца здешнего князя Драгомира – в расположенном далеко на западе Новруче. А потом ушел вслед за молодым правителем, попав при этом в большую немилость к его родителю. Семьей воевода так и не обзавелся… Может, потому что нрав имел крутой и ворчливый. Но князь его ценил и доверял ему.

Младе уже показалось, что она долго вынуждена будет праздно наблюдать за кметями, как над плечом грянул звенящий сталью голос:

– Как звать тебя, блоха?

Млада обернулась, не веря своим ушам. Это она-то блоха? И только увидев воеводу, поняла, что такое замечание из его уст не столь уж оскорбительно. Бажан возвышался над ней на целую голову, а в плечах был шире едва не вполовину. Окладистые, с проседью борода и усы его обрамляли твердо поджатые губы, прищуренные серые глаза излучали подозрительность. Млада, все же рассерженная небрежным обращением, шумно втянула носом воздух. Но ответить не успела.

– Ты что, Денко, немую ко мне привел? – глянул Бажан на стражника; тот лишь плечами пожал.

– Меня Младой зовут.

Воевода скрестил руки на груди.

– Не, ты глянь, разговаривает! Что, дорогой ошиблась… Млада?

Он в который раз оглядел ее с головы до пят, чуть задержавшись на висящих у пояса ножнах. Издевается, значит. Ведь такие, как он, сразу отличат воина от того, кто только хочет им казаться. И потому Млада удержалась от грубости. Пусть ерничает, раз охота. А ей лишний раз огрызаться не к лицу.

– Не ошиблась, – она окинула воеводу ответным взглядом. – В дружину поступить хочу. Или стражник ваш не сказал?

Воцарилось молчание, но через мгновение его нарушил раскатистый хохот воеводы.

– Да тебя разве что в поварню взять можно, стряпню готовить, – Бажан смахнул выступившую от смеха слезу. – Дружинники еще покалечат тебя мимоходом, – и добавил уже серьезно: – Думаешь, меч стащила у отца и уже воином стала?

Млада лишь стиснула зубы.

– Поставь против меня любого своего воина, воевода, и узнаешь, что я могу. А то так до утра препираться можно.

– Да, препираться любая баба сильна. Только не каждая мечом махнет так, чтобы себя саму не зарубить, – Бажан хмыкнул. – Но раз ты утверждаешь, что способна победить любого из княжеских воинов, то пойдем. Будем проверять твои воинские умения. А ты, Денко, на пост свой иди. Неча тут без дела слоняться.

Вслед за воеводой Млада прошла между ристалищ. И все это время ей хотелось поежиться, словно от чьего-то настойчивого взгляда, не тяжелого, но изучающего. Она даже несколько раз обернулась, но ни один из кметей не смотрел на нее так, будто разбирал на части и проникал под кожу. Странно. Видно, почудилось. И немудрено – столько народу вокруг.

Наконец воевода остановился у дюже людного ристалища. Там парни, кажется, из-за чего-то повздорили. То и дело слышались запальчивые выкрики дружинников, а им отвечали такие же злобные, но как будто на чужом языке.

Бажан мрачно обвел взглядом толпу, но разводить спорщиков по углам не стал. Только выждал маленько, еще раз посмотрел на Младу, насмешливо крякнул и обратился к дружинникам:

– Так. Кто желает сразиться с этой доблестной воительницей, чтобы мы смогли по достоинству оценить ее боевое мастерство?

Млада нахмурилась: его слова прозвучали с откровенной издевкой. Заинтригованные кмети притихли и как один повернулись к воеводе. Напряжение, которое ощутимо окутывало их мгновение назад, испарилось. Парни тихо запереговаривались. Послышались смешки.

– Ты что, Бажан, шутковать тут вздумал? – раздался откуда-то из-за спин зычный возглас. – Хочешь, чтобы мы ненароком зашибли ее? Ну уж нет! Ты бы еще с дитем сражаться велел!

Среди дружинников пронесся нарастающий гогот. Парни, переговариваясь, решили было вернуться к своим делам, кто-то начал расходиться, но Бажан нарушил общее веселье:

– Ну, раз ты тут самый разговорчивый, Медведь, то вот и выходи сюда! А то языком махать все горазды. Ты лучше мечом помаши лишний раз – может, толку будет поболе!

Прозвище будущего противника настораживало, но обещало интересный поединок. Пробурчав что-то неразборчивое, Медведь вышел из толпы. Его вид вызвал удовлетворенную улыбку: придется попотеть. Он, как и ожидалось, был похож на огромного зверя. Темноволосый, всклокоченный после целого дня тренировок, заросший неровной щетиной. Видно, недавно решил бороду отпустить. Ростом парень был не так высок, как воевода, но будто весь, включая голову, состоял из литых мышц. В огромной пятерне Медведь сжимал внушительный меч, и казалось, он с легкостью может разрубить человека напополам, едва махнув им. Кметь устало посмотрел на Младу, как на насекомое, недостойное внимания, но крайне надоедливое.

– Может, не надо? А, воевода? – Медведь сморщился, оглядываясь на товарищей.

– Поговори мне еще, – отмахнулся Бажан.

Затем воевода снова оглядел Младу, будто ожидая, что вместо нее сейчас возникнет дюжий воин, равный такому противнику, как Медведь. Она насупилась. И сколько можно-то?

– Мечи-то хоть турнирные возьмите: нам тут нечаянные убийства не нужны, – проворчал Бажан и нарочито безразлично отвернулся.

Медведь отдал свой меч собрату и взял вместо него увесистый и затупленный турнирный. Млада попросила для себя такой же. Ножны со своим клинком она сняла и, нисколько не смущаясь, отдала Бажану. Тот удивленно вкинул брови от такого нахальства, однако без возражений принял оружие. Ристалище, куда вышли Млада и ее противник, широким кольцом окружили любопытствующие дружинники. Послышались первые шуточки и подбадривающие возгласы. Некоторые весьма похабные. Бажан строго глянул на расшумевшихся кметей – и тут же стало тихо.

Млада приняла боевую стойку, зорко наблюдая за каждым движением Медведя. Дружинники затаили дыхание. Вдалеке послышался рассерженный окрик какой-то женщины и гомон отроков у конюшен. На лице кметя расплылась снисходительная улыбка, мол, не бойся, сильно бить не буду. Он, держа меч в опущенной руке, медленно обходил Младу сбоку. И нападать вроде бы не собирался. Млада улыбнулась в ответ одним уголком рта. Недобрая, знать, вышла улыбочка, потому что Медведь тут же помрачнел.

Первый удар кметя пронзил пустоту. Млада отклонилась. Скользящим шагом ушла в сторону. Удовлетворенно хмыкнув, Медведь развернулся в новом выпаде. Меч его ударился о клинок Млады. Громкий лязг звоном отозвался в ушах. Она отступила, наклонила меч, давая оружию Медведя соскользнуть. Крутанула в развороте. Не тут-то было! Кметь рукоять не выпустил. Ну что ж – попытка не пытка.

Шаг назад. Выдох. Обманное движение острием меча.

А Медведь не промах. На уловки Млады не попался. Почти. Тяжелые, но не слишком точные удары посыпались один за другим. Быстро, в связке. Проворный кметь – и не гляди, что огромен, как валун. Двигается плавно и уверенно. Но слишком торопится отделаться от навязанной воеводой обязанности.

И потому ни один из его ударов не достигал цели. Млада уворачивалась и наносила удары в ответ. Кружила, то и дело доставая кметя кончиком меча со всех сторон. Она знала: воевода все видит. Но поединка тот не останавливал. Дружинники вокруг молчали. Лишь иногда тишина разрывалась шелестом их коротких шепотков.

Младу охватывал знакомый ритм боя, когда чувствуешь все движения противника наперед. Знаешь, куда он ударит в следующий момент, и успеваешь исчезнуть с этого места, прежде чем он занесет меч. Медведь гонялся за ней, как пес за осой, отставая на шаг, на полшага. И злился все сильнее.

А Млада будто снова слышала слова Ворона. Тихие, отрывистые, направляющие. Две зимы и два лета пришлось нарабатывать умения под его строгим руководством уже после расставания с Наставником. Бесконечные тренировки теперь давали о себе знать – тело работало уверенно и вместе с тем легко.

В свой ритм Млада вовлекла и Медведя. Загнала его в ловушку. Задавила скоростью и неуловимостью движений. Кметь хватал ртом воздух. Рубаха вокруг его шеи намокла от пота. Удары стали более размашистыми и далеко не такими быстрыми, как поначалу. Млада уже почти не отбивалась. Только отклонялась, уворачивалась – дразнила.

Очередная атака Медведя снова провалилась. Пора и честь знать. А то так и помрет здесь от разрыва сердца. Млада по дуге зашла ему в спину. Прошлась мечом по животу, а затем приложила между лопаток. Кметь не удержал равновесие, качнулся и рухнул на одно колено. Млада приблизилась. Обхватила ладонью его подбородок и запрокинула голову. Медведь оскалился и опустил взгляд на затупленное лезвие меча, которое уперлось ему в шею.

Среди дружинников пронесся удивленный вздох.

– Ты убит, – тихо произнесла Млада над ухом кметя. – Половчее надо быть.

Тот глухо рыкнул и дернулся из хватки. Млада отпустила его и отошла. Дружинники шумно встретили Медведя, кто-то похохатывал над ним, кто-то пытался утешить. Кметь только огрызался и исподлобья косился на Младу. Знать, сильно осерчал.

Бажан молча и хмуро взирал на поверженного воина, не сходя с места. А потом перевел взгляд на Младу, и в нем почудилось смутное узнавание. Как будто во время поединка он что-то понял или о чем-то догадался. Уловил в движениях Млады что-то знакомое. Это было бы скверно. Но догадки не всегда перерастают в уверенность, а вот доверия могут поубавить.

Млада спешно двинулась к воеводе, чтобы забрать меч, но не успела. Бажан медленно вытянул его из ножен, осмотрел – и помрачнел еще больше. Нехорошо.

– Гляжу, меч-то у тебя занятный, – проговорил он, лишь Млада подошла. – Правда из хадымской стали или ариванская подделка?

– Может, и подделка. Я у торговца не выспрашивала, – невозмутимо соврала она. – Хороший клинок – мне этого достаточно.

– Хороший… – задумчиво согласился Бажан, глядя ей за спину. – Им ты, думается, сражаешься так же ловко, как в поединке.

– Скромничать не буду…