Мои Снежные монстры

Глава 11

Яр

Напрягаюсь. Инстинкты орут - опасность! Зверь глухо ворчит, топорщит шерсть на загривке.

Мышцы сами по себе вздуваются. Щурюсь, оглядываю помещение. Веду носом, пытаюсь понять - в чем дело?

Охотники? Проникли сюда? Или что?

В пределах досягаемости - три оборотня. У двоих Звери совсем в спячке, а третий из клана Черных. У Снежных с Черными холодная война уже несколько столетий, но сейчас перемирие. Еще бы. От нашего, некогда огромного клана, остались только одиночки, как мы с Тони, но каждый из нас по силе стоит десятка Черняков. Они на наши земли больше не покушаются - территорий хватает. А оставшихся в живых членов клана - нет. Поэтому - холодное перемирие.

В воздухе висит запах дорогого алкоголя, парфюма и тусклых, чахлых искр магии. Кто-то из одаренных прошел, видимо ведьма. Она нам не враг — местная, привыкшая.

Оцениваю взглядом охранников. Так, один в углу, двое у входа, один у бара... Всего восемь. Стоят спокойно, следят за обстановкой. Говорят, Рикс Трой, владелец этого клуба, самолично отбирает персонал. Случайно сюда не затесаться. Каждый из них прошел Яму, каждый обладает даром. Охотников они бы заметили.

Все тихо, не считая музыки со сцены, там, где толпа. Скрипка, барабаны и электро. Шаманское причудливое сочетание, но внутренние Звери присутствующих урчат под ритмы, впадая в единый транс.

Не вижу потенциальной угрозы. Все спокойно. Однако Зверь просто так не возмутится, а значит что-то его реально триггерит.

И тут до меня доходит. Зверь считал изменившиеся эмоции Истинной. Наша с ней связь укрепляется, хотя даже суток рядом не провели. Хороший показатель.

Так, и что с Никой?

Кошусь на нее, вдыхаю поглубже, прислушиваюсь.

Ее сердце колотится, распространяя колебания волнения, дыхание частое — нервное. Сама побледнела, в сумочку свою со всей силы вцепилась. Смотрит куда?

На Черного. А он ее не замечает, пьет виски, сидит к нам боком.

Какого хрена она на чужих оборотней смотрит? И почему он такие эмоции в ней вызывает?

Давлю рык в груди.

- В чем дело, милая?

- Мне надо отойти.

- Почему?

- Там… У меня голова болит. Мне дурно. Надо на воздух.

Хмурюсь. Качаю головой. Девочка слишком часто лжет и увиливает. Даже после всех наших объяснений. Не доверяет, хитрит. Думает, что с нами так можно. Что-то задумала? Или только сейчас до нее дошли наши слова, что тут опасно?

Или она что считает, что я ее не смогу защитить?

Зверю лютует, требуя доказать Истинной силу и мощь. Чтоб знала свое место, чтоб правду говорила, чтоб трепетала и покорной была. Он беснуется, от того, что Ника все еще непокрытая и без метки. И я с ним солидарен. Девчонке давно пора побывать на члене.

Сжимаю зубы, норовящие превратиться в клыки.

Ника хватает меня за локоть, поднимается следом, но в глаза не смотрит, прячет лицо, отворачивается.

Залпом вливаю в себя оставшуюся медовуху. Ловлю ее лицо за подбородок, поворачиваю к себе.

- Посмотри на меня. Скажи мне, в чем дело?

Ника вскидывает глаза, глядит исподлобья. И тут же опускает. Губы поджимает, отстраняется.

Так не пойдет.

Она тихо спрашивает:

- А Тони скоро вернется?

Вздергиваю бровь. Волку, значит, симпатии отдает?

- Ты не поняла, да? - сквозь зубы цежу. – Мы тут по делу. Рабочие моменты я не отменял. Никаких воздухов. Никаких Тони.

Она вскидывает голову и тут же опускает. Хмыкает себе под нос:

- Рабочие моменты? В машине был рабочий момент, когда вы на меня накинулись?

- Рабочий. Ты подписалась на все. Так что выполняй, что я говорю. Ясно?

Она злится, напитывается возмущением. Но мне надоело возиться.

- Поела? А теперь пошли. Туда, - указываю рукой в глубину зала. Там вход в вип кабины.

Ника быстро кидает взгляд на бар, отворачивается и кивает.

Пропускаю ее вперед себя, скольжу взглядом по аппетитным формам. Красная тряпка, которую платьем называют, слишком обтягивающая, слишком короткая и вызывающая. И внимание других самцов притягивает, напрягая меня еще больше. Красный на ее теле действует, как на быка, а не на медведя. Член наливается кровью. Глаза тоже. Я слишком долго жду. Сдерживаюсь. Почему бы не прижать ее прямо сейчас в индивидуальном ложе?

Сжимаю браслет. Он холодом прожигает кожу. Досадливо морщусь - а на хрена он мне? Спустить Зверя, разрешить ему всё. И девочка тоже довольна будет, расслабится. Будет знать наверняка, что она под защитой. Моя.

И на оборотней чужих не посмотрит.

Проходим между столов, мимо людей и нелюдей. Она идет впереди, стремительно, торопливо, соблазнительно покачивая бедрами.

Сжимаю зубы до скрежета.

Останавливаемся напротив входа. Одна кабина сводное, об этом оповещает табло. Я прикладываю карточку к двери, система считывает пропуск и деньги за вход. Проходим внутрь. Закрываю за собой, чтобы изнутри никто не зашел.

В вип - комнате фиолетово-оранжевое освещение, в углу стол для бильярда. В середине тоже два стола – один с кальяном, другой с шестом. Вокруг них кожаные диваны. Атмосфера интима. Атмосфера секса. То, что нужно.

Ника останавливается, глядя на шест, спрашивает, добавляя иронию в голос:

- И что мы тут будем делать? Работать?

В ответ приподнимаю угол верхней губы:

- Не совсем.

- И чем же займемся?

Смотрит с вызовом. Мне это нравится.

- Немного поиграем, милая, - шагаю к ней, расстегивая на ходу пиджак.

Она закусывает губу, хмурится, отступает, вжимаясь в стенку. Озирается. Замечает бильярдный стол:

- В бильярд поиграем, - не спрашивает, а утверждает.

Хмыкаю:

- Погоняем шары.

- У меня мало опыта.

- Я научу.

Ника подходит к столу. Берет в руку кий, проводит по нему рукой, трогает большим пальцем по всей длине. Чуть наклоняется, примеряясь к шарам. Оглядывается на меня. Замечает мой оценивающий взгляд, смущается, отворачивается.

Подхожу к ней впритык, со спины, упираюсь бедрами в ягодицы. Ника замирает, напрягается, но я прижимаю ее к столу так, что ей не шевельнуться. Откидываю ей волосы с одного плеча на другое, прижимаюсь губами к обнаженной коже плеча, а пальцами подцепляю цепочку кулона, стаскиваю.

Она ловит его рукой, вцепляется:

- Зачем?

- Хочу почувствовать твой запах. Тебя всю.

Перехватываю ее руку, сжимающую кулон. Ника колеблется, но отпускает. Снимаю с нее кулон, кидаю на стол. Ника пытается развернуться, ко мне передом, не позволяю. Рецепторы сразу забивает ее запахом. Рот наполняется слюной. Веду языком по ключице до шеи. Прикусываю там, где ощущается пульсация. Втягиваю в себя кожу. Ее дыхание учащается. Запах малины усиливается. Это притяжение заработало. Она его чувствуется, сопротивляться не может.

- Что ты делаешь? - ее дрожащий шепот пробирает до нутра. – Перестань…

- Не перестану. Ты такая сладкая. Охрененная.

- Не надо… Слышишь?

Не слышу. Пальцами подцепляю ее юбку, рывком вверх задираю. Скольжу пальцами по треугольнику трусиков, через тонкую сетку колготок, ощущаю как там уже влажно. Ника издает короткий стон, вздрагивает всем телом. Я насыщаюсь ее волнением и трепетанием в моих руках. Член пульсирует, яйца уже оттягивает. Сжимаю зубы на ее коже больше, чем следует. Зверь требует пометить свою собственность. Он забирает контроль, в голове все мутнеет. Ника что-то говороит, пытается оттолкнуть, но я уже не понимаю слов.

Разворачиваю ее к себе передом, чтобы посадить на бильярдный стол, сорвать к херам все эти тряпки. Она дергается, бьет кулаками в грудь. Сердится.

А смотрит опять не на меня, а за мою спину глазами стреляет. Оглядываюсь. Там зеркальное окно. Нас снаружи не видно, а из вип-кабины есть обзор на сцену и часть зала.

Что она там высматривает? Ждет Антона? Или Черного? Или что?

Какого хрена?!

Антон свое получит и вдвоем мы ее возьмем, но сейчас она со мной. Все ее внимание и желание должно принадлежать мне. Одному.

Рык рвется из глотки.

Распалюсь все больше. Злость вперемешку с возбуждением - дерьмовый коктейль. Меня опять накрывает. Как в кабинете. Хочется что-либо разнести. Или всадить ей поглубже. Проклятье. Сорвусь, если не переключусь. Сделаю ей больно, не буду считаться. Так нельзя. Сжимаю браслет, возвращая контроль человеческому рассудку.

Отпускаю ее, отступаю на шаг. Выхватываю из кармана портсигар и зажигалку, кидаю на столик. Что-то звякает, не обращаю внимания.

Ника дышит тяжело, плечи ходуном ходят. Она отбегает за край стола, поправляет платье, хватает кий, направляя его на меня, как волшебную палочку:

- Не смей меня больше трогать!

Прикуриваю сигару, выпускаю вверх струю дыма. Ненавижу табак, но таким образом глушу ее запах. Чтобы не сорваться. Здесь хорошая вентиляция и вытяжка: сизые клубы сразу поднимаются вверх, рассеиваются, не оседая в замкнутом помещении. В голове проясняется. Говорю, прищурив один глаз:

- Тебе же нравится.

- Нет, не нравится!

- Маленькая лгунья, - качаю головой. – Наказать бы тебя за это.

Ника дергает головой, кидает на меня убийственный взгляд. Резко разворачивается, отчего ее волосы разлетаются за спиной. Отбрасывает в сторону кий:

- С меня хватит, ты… ты… хуже, чем… - она давится словами и умолкает.

Цокает каблуками мимо меня, поворачивает ручку, распахивает дверь, намереваясь выйти. Я с размаху тушу в пепельнице сигару. Делаю к ней шаг и хватаю за руку, подтягивая к себе.

Хочу сказать, что она забыла кулон. Но из груди рвется только рычание. На глаза накатывает пелена, я плохо соображаю, рассудок мутится, запах ее во мне целиком - сигара не помогла, я теряю контроль. Сжимаю браслет…

Но в кармане пусто.

Вот что звякнуло, когда я доставал портсигар.