Хронум. Книга II

Глава 5

Полунин недовольно буркнул на дверь:

— Ну? Кого там черти принесли?

В допросную ввалился молодой полисмен и с волнением в голосе сообщил:

— Вячеслав Викторович, в «кресты» прибыл Пожарский!

— Этого еще только не хватало, — нахмурился грандмейстер и скользнул по мне недовольным взглядом, — Твоих рук дело?

— Не понимаю, о чем вы, — сказал я чистую правду, так как в действительности не знал всех этих высокопоставленных имен.

Грандмейстер спешно набросил на себя китель и удалился вместе с молодым офицером. Оставили меня одного. Я ненадолго задумался о побеге. Ведь что такое для хронума железки на руках или шее? Ошейник не способен подавить мой навык хождения в лимбе, а в руках имеется недюжинная сила. Но обдумав последствия, все же решил в цепях дождаться грандмейстера.

Вскоре в допросную вошел статный мужчина лет пятидесяти. Мне он не был знаком, но судя по тому, что Полунин, стоявший за его спиной, втянул живот и стоял по стойке смирно, этот Пожарский — серьезный тип.

Мужчина критически оценил убранство допросной, хмуро посмотрел на Полунина, поцокал куда-то в пустоту, сетуя, и обратился ко мне:

— Ахматов Лев Константинович?

В его голосе было столько власти, что я на корню погасил ироничный настрой, бывший в беседе с грандмейстером.

— Да, это я.

— Пожарский Игнат Данилович — глава службы имперской безопасности, — представился он коротко.

Я догадывался, что СИБовцы относятся ко мне лояльно. Чего только стоило их неучастие в деле Златана, но встретиться лично с главой… Такого я не мог ожидать.

Видя мое замешательство, Пожарский взял стул у стены и уселся по-хозяйски напротив.

— Так вот ты каков, «палач»?

— Э-ээ… Я…

— Что «я»? Не мямли.

— Да не мямлю я. Просто как-то неожиданно это все. И никакой я не палач.

— Ну мне-то лучше знать, палач ты или не палач. Поговорим?

— Поговорим, — пожал я плечами. — Что будете? Чай, кофе?

— Хе! А он мне нравится. Слава, оставьте нас одних, — обратился он к Полунину. — И пусть сделают кофе.

— И мне тоже.

— Два.

— Игнат Данилыч, может приставить к вам охрану? Ахматов очень опасен.

— Да с хера ли я опасен⁈ — вырвалось из меня.

— Опасен, опасен, — подтвердил Пожарский слова грандмейстера (видимо что-то обо мне знал), — Но охраны не надо.

Спустя пару минут нам принесли кофе, и все это время Пожарский сверлил меня взглядом.

— Итак, Лев, начнём. Почему ты пошел войной на цыганского барона?

В висках больно кольнуло. Я дернулся, перепутав чувство опасности и ментальный удар пейрама, но сразу же взял себя в руки. Находиться в одной клетке с одаренным, способным выбить из тебя правду, было опасно.

— Повторю свой вопрос, — с нажимом произнес он, и в глазах у меня появились иллюзорные мушки (Астай был более мягок со мной). — Для чего тебе нужно было избавляться от Златана?

— Он… запустил… руки… в мой… приют, — каждое слово давалось тяжело, зубы скрежетали от перенапряжения.

Пожарский несколько ослабил свой дар, видя, как я корчусь от боли.

— Расскажи подробнее. Мотивация, детали.

— У меня несколько приютов. В ходе проверки выяснилось, что дети работают на ткацкой фабрике, а девчонок после выпуска отправляют в Османскую империю заниматься проституцией. Так же Златан нанял Всеволода Римского для моего устранения, и в той бойне погиб мой друг.

— Как ты вовлек Романова и Багратиона в эту авантюру?

— Подстроил взрывы на рынках, а мой специалист, поработав с нейросетью, смонтировал видео, на котором…

— Можешь не продолжать, эту часть я знаю.

Вмешательство в мой мозг прекратилось. Я облегченно выдохнул.

— А неплохо ты держался после катарсиса. Какой у тебя ранг дара?

О чем это он? Что за катарсис? Так называется вмешательство пейрама? Нужно будет спросить у Астая.

— Тринадцатый.

— Хм, а мои источники сообщали, что шестой. Обманываешь меня, Лев? — нахмурил брови суровый безопасник, и мою голову вновь пронзили острые иглы.

Пытка продолжалась недолго.

— Похоже, что не обманываешь. Будь ты шестого ранга, после второго катарсиса валялся бы на полу. В чем сила, хронум?

— В правде.

Наверное он спросил другое: «Где ты взял такую силу?» Я же предпочел ответить иначе и не соврал.

СИБовец улыбнулся, но сразу посерьезнел. Если он напрямую начнёт задавать вопросы про источник моей силы, боюсь, мне придется что-то с этим делать. Я уже готов был запустить пелену времени и бежать отсюда. Но он спросил другое:

— Зачем ты убил Фон Таубе?

Как бы мне ни хотелось возразить Пожарскому и опровергнуть обвинения в убийстве барона, воля пейрама не позволяла мне лгать:

— Он был насильником и убийцей. Ненавижу таких.

— А ты сам не убийца?

— Безвинных я не трогаю. И насилие над слабыми не приемлю.

Пожарский слегка кивнул, как бы принимая мой ответ.

— Еще ты забыл упомянуть, что он также участвовал в нападении на морской порт в Кенигсберге, принадлежащий тебе. Знаешь, кто заказчик?

— Арбитры.

Выпалив это слово, я охнул и прикрыл было себе рот, но не рассчитал в силы и вырвал из стола крепление наручников.

— Одна-а-ко, — искренне восхитился он увиденным, но даже не сменил положения. Неужели не боялся? Или уверен, что я не стану причинять ему вреда? А может быть пейрам так же чувствует опасность, как хронум? Вряд ли. Иначе бы Астай не действовал так глупо в битве с приспешниками Асмодея.

— Арбитры, — задумчиво проговорил он это ненавистное мне с некоторых пор слово, — есть сведения, что их главный не что иное, как полубожество. Сильный некромант, способный оживлять мертвых. Говорят, что вместо человеческой головы у него голова змеи.

— Левиофан, — проговорили с ним одновременно. И оба удивились. Он, наверное, совпадению или моей осведомленности, а я тому, что это имя всплыло из глубин моего сознания.

— Может быть он носит реалистичную маску и подражает Князю Тьмы?

— Может и так. Ты веришь в эти сказки? Про Левиофана.

Я ничего ему не ответил на этот вопрос. Бредово звучало бы из моих уст, что с одним из его братьев я уже встречался. К счастью, Пожарский не стал выбивать из меня эту информацию. Чему я был благодарен.

— Теперь я спрошу главное, и от этого будет зависеть твое будущее. — Пожарский выдержал паузу и пристально посмотрел мне в глаза. — Почему ты пошел на диалог с князем Романовым, вместо того, чтобы исполнить поручение Организации?

Пожарский решил перестраховаться, снова включил свой дар. Я стиснул зубы и, ведомый волей одаренного, принялся рассказывать ему о причинах, побудивших меня ослушаться приказа арбитров:

— Во-первых, Романов лоялен к империи и нужен ей. Во-вторых… Я умираю. Мне нужно обеспечить своим близким спокойное будущее и как можно скорее разгрести проблемы семьи.

Мужчина скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула. Деревянный стул жалобно заскрипел под его крепкой фигурой, но все же выдержал.

— Так вот для чего ты просил женить своего брата на одной из его дочерей?

— Да.

— А что за болезнь такая, от которой нет лечения? Что говорят лекари? Ты вообще обращался к ним?

— Обращался.

— Может быть, не к тому обращался?

— Обращался к кому нужно.

Пожарский похлопал себя по карманам, достал пачку сигарет марки «Ахмат» — я отметил это машинально — прикурил и со вкусом выпустил кольца дыма. Я попросил и себе.

— Хочешь, я посодействую в поисках нужного человека?

— Посодействуйте, — пожал я плечами и тут же пожалел о своем решении. Сильные лекари не смогли мне помочь. Что сделает человек Пожарского? Разведет руками после осмотра и расскажет князю о моем недуге? Этого бы я не хотел. А еще я не слышал, чтобы в империи кто-то из одаренных перешагнул десятый ранг. Лекарский дар развивался крайне медленно. Чудо, что я смог урвать Матвея. С другой стороны, что я теряю? Вдруг и вправду поможет?

Князь сделал запись в своем блокноте.

— Игнат Данилыч, вы что-то говорили про мое будущее. Я правильно понимаю, мой ответ вас устроил, раз вы решили посодействовать в лечении?

— Более чем, Ахматов. Более чем.

— Для чего я вам нужен?

Пожарский пристально на меня посмотрел, не решаясь что-то говорить. Я же успел сделать для себя кое-какие выводы.

Про связь с арбитрами ему рассказал сам Романов. Все остальное СИБовцы узнали сами. Возможно пристально следили за мной последние месяцы. И то, что Пожарский до сих пор разговаривает со мной, а не ведет на плаху, означает, что мои грехи нивелируются моей жертвенностью ради блага многих. Осталось выяснить, для чего я им нужен.

— Арбитры, Лев, — угроза национальной безопасности. Но подобраться к их главному, который копирует адского персонажа, мы не можем. У Организации четко выстроенная иерархия. И в ней ты находился примерно во-о-от здесь.

Он наклонился к полу и ладонью отметил уровень где-то у носка туфли.

— Ты выполнил их первое задание — устранил Романова. После освобождения из СИЗО тебя, наверняка, поднимут на одну или две ступени.

— А меня скоро выпустят из СИЗО?

— Скоро, скоро. Не перебивай меня. И так они будут поручать тебе дело за делом. Если ты не умрешь от своей болезни и не сгинешь на очередном задании, тебя поднимут на самый верх. И вот тогда с твоей помощью мы сможем накрыть их разом.

— С чего вы решили, что я буду это делать?

— А у тебя есть выбор? Откажешься работать на арбитров, они тебя в порошок сотрут. Не будешь работать на нас? Не работай. Вот только не жди лояльности в ответ.

— А можно еще сигаретку?

Пожарский казался нормальным мужиком. Говорил по делу, не пытался блефовать. Служба сделала его таким или дар пейрама? Он мне импонировал. Глядя на то, как я пускаю дым кольцами, глава СИБа и сам закурил, перед этим размягчив сигарету пальцами.

— Нравится? — указал ему глазами на пачку в руке.

— Хорошие. Погоди. «Ахмат?» — до него наконец дошло, — Так это твоего производства что ли?

— Хе! А сказали, что все про меня знаете.

— Сыроват последнее время твой табак. Ты там скажи своим технологам, чтобы не халтурили.

— Скажу.

После небольшой паузы я задал интересующий меня вопрос:

— А что, если заданием будет убить царя-батюшку или вас, и я его выполню?

— Типун тебе на язык! Провалишь задание и все тут. Все так делают.

— И будете молча наблюдать?

— Ну не совсем так. Реагировать мы будем. Привлекать тебя к ответственности тоже. Мы ведь не хотим, чтобы арбитры прознали о нашем сотрудничестве? — вопрос был скорее риторический.

— И много у вас двойных агентов?

— Сейчас только ты.

— А до меня были?

— Восемнадцать или девятнадцать было. Не помню точно.

— Ну ничего себе! И где они?

— Одни не справились с очередным заданием Организации, другие были заподозрены в связях с СИБ и убиты.

— Да уж, — задумчиво докуривал я свою сигарету.

— Тебя нужно еще поуговаривать? Так у меня нет времени рассусоливать прописные истины.

— А нужно было озвучить свое согласие вслух? Вроде и коню понятно, что за яйца меня схватили крепко. За одно тянут ублюдки Левиофана, за другое… кхм, уважаемый князь Пожарский.