Упавшие с небес. Книга первая. Падшие

– Ты серьезно? Ты так легко готова смириться с гибелью твоих творений на Земле? Из-за технократического влияния Люцифера люди вырубают леса и загрязняют океаны! А эйтраны создают стихийные бедствия: пожары, землетрясения, цунами – так они наказывают человека за небрежное отношение к природе. Неужели ты готова позволять им делать, что им вздумается? – изощрялся он в красноречии.

– У них свои задачи, а у меня – свои, – сухо ответила ему архея.

– Ясно. Сидишь тут на своем теплом местечке, и все тебя устраивает. Раб системы. Ты даже не можешь это контролировать. Они решают свои задачи, жертвуя твоими ресурсами. В этом нет справедливости.

Зоэль молчала.

– Разве ты не связана со своими созданиями единым нервом? Разве ты не испытываешь боли, когда они безвинно умирают? На земле бытует мнение, что каждая уничтоженная человеком тварь – это боль матери-земли.

Зоя снова ничего не сказала, но ее устремленный на него взгляд, прямой и насмешливый, ударил его своей энергетикой. «Ты – отступник, – говорил ему этот взгляд. – И этим все сказано. Подвиг любви, как у людей? Ах, не смешите меня! Что значит любовь к одному человеку по сравнению с любовью глобальной ко всему человечеству?».

Азраил не выдержал безмолвного напора и медленно опустил глаза: Зоя знает, что он пытается спровоцировать ее сломать Систему и уйти вслед за ним… Если ему, отступнику Азраилу, нельзя остаться здесь… почему бы тогда не увести ее с собой?.. Да и зачем эта витиеватая вязь слов, если они и так свободно читают в душах друг друга.

Так они и расстались. Молча. Он – отверженный и убитый печалью, а она – на свой обычный манер, прикрываясь маской безмятежности.

***

– Ты так красива… так похожа на Зою… – бормотал он. – И я хочу подчеркнуть это, создать образ, поистине невесомый, трогательный. Металл подчеркнет твою хрупкость и беззащитность, – говорил он, затачивая какие-то пластины и украшения из хирургической стали. – Сделаю из тебя мятежную жертву общественных пороков.

От тех веществ, которые были в емкости, кожа девушки стала прозрачно-белой с легким голубоватым отливом. Расчесав ее длинные волосы, трупный стилист распустил их по плечам. Шею теперь полностью закрывало серебряное ожерелье, по сути, фиксатор позвонков.

Вскоре на ней появилось белое платье в пол с искусственными дырами и потертостями. От тяжелого кожаного ремня-корсета, стянутого на талии, отходили толстые металлические цепи, прикрепленные к кандалам-браслетам на ее запястьях и щиколотках.

– Ну вот, готово, – наконец, сказал Сыч, оглядывая ее с видимым удовольствием. – Полупрозрачная, как призрак средневекового замка, и в то же время скованная цепями земного бремени… Нет, ты не Зоэль. Ты будешь зваться по-другому… Психея!