Клан. Разбитые стекла

Глава 9. РАССТОЯНИЯ

– Мама, догоняй!

Заливистый детский смех смешался со шлепаньем маленьких ножек по деревянному полу.

– Лина, осторожно, лоб расшибешь! – донесся голос матери из соседней комнаты.

Расшалившаяся Полина не успела затормозить и с разбегу врезалась в дверь. Дверь, которой не существовало.

– Мама?

Девочка обернулась и уперлась в глухую кирпичную стену, покрытую копотью и какой-то склизкой мерзостью.

– Мамочка, ты где?

Полина растерянно оглядывалась по сторонам, теребя подол ситцевого платьица, сшитого бабушкой на ее седьмой день рождения. Но не увидела ничего, кроме обгорелой кирпичной кладки. Под ногами прошмыгнула крыса величиной с дворнягу. Издав отвратительный писк, тварь скрылась в вязком сером ничто, медленно расползающемся вокруг.

– Мама, мне страшно! – прошептала девчушка, вжавшись в стену. – Мамочка, забери меня отсюда! Я буду хорошо себя вести, только забери!

С потолка мерно закапала вода, срываясь крупными тяжелыми каплями. В абсолютной тишине этот глухой звук казался противоестественно громким и зловещим. Полина оцепенела от ужаса и попыталась зажать уши, но это не помогло – монотонный звук раздавался как извне, так и изнутри. Все громче. Еще ближе. Ближе… Полина выставила ручонки, словно пытаясь защититься от неведомой угрозы, безликого зла, которым пропиталось все вокруг. И вскрикнула: ее руки оказались по локоть в крови. Вместо воды с потолка капала кровь, собираясь в лужицы. Лужицы сливались, превращаясь в ручейки. Вскоре Полина стояла по щиколотки в крови, беспомощно вжимаясь в холодную обгоревшую стену, кроме которой не осталось ничего.

– Мама! Мамочка!!! – отчаянно закричала девочка, колотя и царапая стену окровавленными руками. Из глаз брызнули слезы, затянувшие все вокруг багровой пеленой. Вместо слез по щекам побежали кровавые капли, так же мерно разбивающиеся об пол, превратившийся в кровавую реку.

– Мама, помоги!

Крик Полины он услышал еще на улице, едва успев выйти из портала. Мольбу о помощи, крик испуганного ребенка, зовущего маму, которая никогда не придет.

Переместиться в комнату было несложно. Намного тяжелее оказалось увидеть скорчившееся дрожащее тело, забившееся в уголок кровати. Ивашин грубо выругался, тряхнув девушку за плечо. Полина дернулась, распахнув глаза в пустоту.

– Лина, это сон. Просто сон, – маг мягко притянул к себе дрожащее тельце. – Успокойся, тебя никто не тронет, обещаю.

Девушка замерла и встряхнула головой, пытаясь вырваться из паутины кошмара. Если днём она хоть как-то держала себя в руках, то ночи безраздельно принадлежали кошмарам. И она с этим почти смирилась. Сегодняшний кошмар на фоне прочих был еще не самым плохим. Стоило чуть забыться сном, ужас оживал, а память обретала плоть. Жестокие, безжалостные руки, тошнотворные липкие тела и взгляды, водянистые глаза, полные похоти, тяжёлое смрадное дыхание. Они приходили почти каждую ночь, раз за разом возвращая её в тот кромешный ад. Полина просыпалась от собственных криков и сдавленных рыданий, желая лишь одного - сдохнуть. Она бы молила об этом бога. Только вера в него была убита, вместе с верой в добро, надеждой, мечтами, и той маленькой девочкой, которая ещё могла мечтать. Она могла до рассвета просидеть в ванной, пытаясь отмыться и зная, что не отмоется никогда. Эта грязь словно въелась Полине под кожу. Даже смерть не сделает её чище.

– Простите, Андрей Аристархович, – едва слышно прошептала она, пытаясь отстраниться. – Я не нарочно.

– Первородная Тьма! – выругался иерарх. – Не собирался действовать так радикально, но отныне ты спишь со мной. Никакие возражения не принимаются.

Подхватив ничего не понимающую Полину на руки, маг переместился в свою комнату. Опустив девушку на постель, он подошел к бару, плеснул в стакан бренди и поднес к губам испуганной гостьи.

– Пей.

Опасаясь ослушаться, Полина проглотила огненную жидкость. В груди разлилось тепло и странное спокойствие, вытеснившее ужас. Девушка уже осознанно оглядела комнату. Личные апартаменты начальника особого отдела впечатляли. Мягкий полумрак, рассеиваемый лишь пламенем камина, прихваченное инеем окно, огромная медвежья шкура, слегка поблескивающая коллекция разнообразного холодного оружия на стене. Ничего лишнего. И в то же время – непередаваемый уют и чувство защищенности, сравнимое разве что с тем, что она испытывала в раннем детстве. Кошмар медленно таял, растворяясь в тепле, исходящем от камина и рук странного мужчины, ласково поглаживающего ее по спине.

– Андрей Аристархович, что все это значит? – растерянно пробормотала Полина, еще не успевшая прийти в себя, щурясь на жаркое пламя.

– Ты во сне кричала, будто тебя убивают. Я разбудил тебя, перенес сюда и успокаиваю.

– Это же ваша комната! Зачем вы меня... перенесли?

– Чтобы свести подобные ситуации к минимуму. Иначе ты своими криками мне добавишь седины, да еще всех оборотней, умертвий и мантикор распугаешь. Демон с ней, с сединой - чай, не девица, но зачем же издеваться над милыми беззащитными созданиями? - маг хитро прищурился, пряча в глазах смешинки. - Успокоилась? Вот и отлично. Закрывай глазки и спи. Ничего не бойся, я рядом. Приму душ и вернусь.

Маг поднялся и направился в сторону боковой двери, за которой, по-видимому, располагался душ.

– Постойте, - Полина вскочила. - Послушайте!

– Слушаю, - обернулся Ивашин.

– Вы... считаете это нормальным?

– Лина, для тебя прошла пара часов, а я провел на службе двое суток, из которых сутки - на оперативных мероприятиях. Так что желание принять душ и отдохнуть - самое нормальное и естественное. Да и побриться стоит, уже на старого пирата или пьяницу похож, перед дамой стыдно, - чекист задумчиво провел по щеке ладонью, оценивая степень небритости.

– Вы же... пошутили, правда? Насчет того, чтобы я спала здесь?

–Совершенно серьезен.

– Я... не буду спать с вами, лучше мантикора! - побледнела Полина.

– Зачем мне здесь мантикора? Солнышко, не капризничай. Я демонски устал. Скоро начну рычать и на окружающих бросаться, оправдывая гордое звание Полкан, - бросил маг, скрываясь в душе.

Девушка какое-то время простояла в ступоре, потом отчаянно заметалась по комнате. Попытка удрать через дверь провалилась – дверь оказалась безнадежно и намертво запертой. Ходить сквозь стены, как Лена и Роман, Полина не умела, а от мысли сбежать через окно она сама отказалась. Химера права – на переломанных ногах далеко не убежишь.

Когда свежий и гладко выбритый маг, переодевшись в легкие домашние брюки, вышел из душа, Полина, уставшая метаться и понявшая бесполезность сопротивления, сидела на кровати, забившись в уголок. Девушка напоминала загнанного зверька, в глазах застыл испуг и обреченность.

- Что вы собираетесь делать? - испуганно прошептала она, пряча под одеяло дрожащие руки.

- Спать, Солнышко. Просто спать.

- Вы без рубашки!

- Я не на службе, - мужчина улегся на кровать и бесцеремонно притянул испуганно пискнувшую девушку к себе за талию, прижав ее спинку к своей груди. Сверху облаком опустилось пуховое одеяло. - Сладких снов.

- Андрей Аристархович, отпустите! Я так вообще не засну, - взмолилась Полина, безуспешно пытаясь отодвинуться от нелюдя. - Я вас... боюсь!

- Лина, ты прекрасно спала у меня на руках, и ничего страшного не случилось. Ты же сама отлично понимаешь, если бы я хотел тебя обидеть или сделать с тобой что-то плохое - давно бы это сделал. Жестоко, цинично и неоднократно. Но мне это не нужно. Я не человек, но и не изверг.

- А что вам нужно?

- На данный момент - помочь тебе справиться со страхами. И быть рядом, когда понадобится моя помощь. Даже не думай, я не оставлю тебя одну, наедине с болью и кошмарами.

- Да что вы с ними сделаете? - горько вздохнула Полина.

- Я ментал и способен проникать не только в мысли и память, но и сны.

- Вы меня пугаете еще сильнее, - девушка попыталась сжаться, свернуться в клубочек, но мужчина не позволил. Сильные теплые руки держали девушку бережно, но крепко, не оставляя ни единого шанса вырваться. Полина кожей ощущала его дыхание, тепло его тела, ровное биение сердца.

- Не пугаю. Сейчас тебе так кажется, Солнышко.

- И перестаньте меня так называть! – вспыхнула девушка.

- Почему? – лениво уточнил иерарх, касаясь кончиками пальцев золотистых волос. – Разве я сказал что-то страшное, обидное или оскорбительное? Ну, если так – можешь и меня назвать Солнышком. Из соображений справедливости.

Он что, издевается? Какое он солнышко? Чекист! Самый натуральный! В глазах Полины вспыхнул гнев вперемешку с досадой.

- Вы… настоящий кошмар! Ненавижу вас!

- И это тебе просто кажется. Хотя, ненависть - не так уж плохо. Можешь ненавидеть, злиться, обижаться и считать меня редкостным гадом - на здоровье. Это всего лишь значит, что ты не сломалась. Равнодушие, безразличие и апатия - намного хуже, Солнышко, - в голосе мага не было издевки – лишь тень улыбки и бархатные нотки. - А теперь положи головку мне на плечо и засыпай, еще успеешь меня от души отненавидеть.

- Вы обещали, что не причините мне вреда, - еле слышно напомнила девушка.

- А я разве причиняю? Да, пока тебе дискомфортно, ты дрожишь и готова бежать хоть под пули, лишь бы подальше от меня. Но даже сейчас ты уже больше препираешься со мной, чем боишься. А наутро твой страх передо мной станет еще слабее, если не исчезнет совсем. Ты же не боялась спать с Химерой?

- Она женщина! И совсем не страшная, - неуверенно ответила Полина.

Начальник особого отдела едва не рассмеялся.

- Скажи это тем, кому она помогла распрощаться с жизнью. Химера не страшна тебе не потому, что она безобидна, а потому что ты ей доверяешь. А я на допросе испугал тебя и причинил боль, чем подорвал твое доверие. Мне жаль, что пришлось заставить тебя через это пройти, теперь понадобится больше времени, чтобы ты мне доверилась.

- Ну зачем вам это надо? Пристрелили бы - и дело с концом.

- Лина, я устал, как собака, и зол, как пять тысяч демонов, - вздохнул Андрей, вдыхая пьянящий запах ее волос. – О моих целях и методах их достижения потом поговорим. Спи, Золотинка моя. Кошмаров больше не будет.

Услышав про пять тысяч демонов, дальше спорить с чекистом Полина не решилась. Да и не представляла, как с ним спорить, если все ее доводы напрочь разбивались о его непоколебимые решения, а ее мучительные, разрывающие на части эмоции - о непрошибаемый монолит нерушимого спокойствия нелюдя. Неужели он и убивает без малейшей тени эмоций на жестком непроницаемом лице? Полкана... полковника Ивашина разумно опасались даже подчиняющиеся ему головорезы и собственный фамильяр. Ей ли, беспомощной девчонке, которая еще ходит и дышит лишь по его милости, бросать ему вызов или противиться его воле? Да иерарх ее на одну ладонь положит, другой прихлопнет. Полина покорно замерла в его руках и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться - близость мужчины ее пугала не меньше, чем его непонятные намерения. Любой мужчина в кривом зеркале пережитого ужаса казался опасным чудовищем уже потому, что родился мужчиной. Да, Андрей Аристархович до сих пор ее и пальцем не трогал без необходимости, но зачем уложил в свою постель? Поразвлечься, имей он такое желание, глава особого отдела мог бы где, когда и с кем угодно, и с ней в том числе. Что ему стоит прямо сейчас разорвать или стянуть с нее бельишко и подмять ее под себя, грубо раздвинув ноги? Правильно, ничего. А посмеет сопротивляться - ей же хуже, бить и ломать кости спецназ умеет профессионально. Таким, как Ивашин, не отказывают. Тем более - такие, как она. Грязные. Пользованные. Б/у. Полину передернуло от омерзения. Нет, она не может его интересовать, как женщина. Видимо, действительно напала блажь, пожалел попавшую в переплет девчонку. Или она для него нечто вроде домашнего кота, раненой птички или новой забавной игрушки. Но не для издевательств, утех или вымещения зла, а скорее что-то типа плюшевого мишки. И слава богу. Ну, побудет у экзарха домашним любимцем или мишкой до завершения операции, это не больно и не страшно. Пожалуй, это самое безобидное применение, которое он только мог ей найти.