Упавшие с небес. Книга первая. Падшие

– А тот парень, с которым, ты постигала опыт земной любви, он тоже темная сущность или просто человек?

Инза опять промолчала, чтобы не уводить разговор в другое русло.

– Понимаешь, время от времени меня опутывало какое-то дымчатое цветное облако, – продолжила она.

– А тебе в свитере не слишком жарко? – насмешливо поинтересовался Диманов.

Инза виновато опустила голову и, закрыв глаза ладонью, то ли вздохнула, то ли простонала. Признаваться перед ним в своей вине и тем более озвучивать свое искреннее раскаяние? Нет… С какой стати? Это казалось ей унижением.

– Не отвлекай меня, Ди-има! – выдержав паузу, умоляюще попросила она. – Так вот, та девушка, с которой я…

– Предавалась блуду и разврату? – перебил ее Диманов.

Инза тяжело задышала. Секунду она раздумывала: признать ей свое ничтожество или… Гордыня оказалась сильнее. Терпение ее с треском разорвалось и выпустило наружу ее пылающее негодование.

– Ко мне это не относится, – запальчиво заявила она. – А ты, значит, так называешь свои бесконечные земные похождения. Для тебя это – блуд и разврат? Нет, а почему только тебе можно? – закипела она. – А я для тебя кто – безропотное домашнее животное? Почему я не могу с этим Денисом встречаться? Он, кстати, далеко не беден. Его приглашают на телевидение рекламировать всякие товары. Он украшает собой обложки гламурных журналов. Да он – картинка! Эталон мужской красоты. Какие бицепсы у него, какие кубики на животе… Да о таких, как он, просто грезят земные девчонки! – увидев, как Диманов переменился в лице, Инза ощутила странное удовольствие в том, чтобы дразнить его и усиливать приступы его ревности. – Между прочим, он звал меня с собою на Бали. И, скорее всего, я приму его предложение. Ты-то пал для того, чтобы в полней мере вкусить всех земных наслаждений. Чем я хуже тебя? – проговорила она с издевкой. – А с Дэри я хочу и дальше продолжать общение. Пусть она меня научит всяким приемам соблазнять мужиков.

И Инза повернулась, чтобы гордо удалиться, оставив Диманова в остолбенелом замешательстве. Но он повел себя не по ее сценарию.

– А ты быстро осваиваешься в мире людей, верно? Стоило только один раз пересечься в баре с типичными его представителями – и ты вмиг раскусила все его законы, переняла их ценности. А я-то думал, ты не такая, как эти бабочки-однодневки с предложением в глазах, стандартными уловками и мечтами о красивой жизни… Они настолько похожи друг на друга нарощенными ресницами и накаченными губами, что различаются только цветом волос и помады. А я-то думал, мне страшно повезло, что теперь у меня есть ты – чистая и настоящая.

На какие-то мгновения воцарилась тягостная тишина. Инза, которая так и застыла, стоя к нему спиной, медленно обернулась и перевела на него печальные глаза. Дмитрий сидел в кресле, склонившись и обхватив голову руками.

– Господи, как же я устал… Устал от людей… и от собственного презрения к ним.

– Ты несправедлив к людям, – тихо возразила Инза.

Дмитрий выглядел таким несчастным и уязвимым в этот момент, что у нее защемило сердце.

– Да ты же их не знаешь совсем! Ты же… как из пеленок недавно вылезла. Теперь я и сам себя перестаю понимать… Какого черта я так рвался на эту Землю! Все, что я здесь нашел – это мошенники, глупцы и шлюхи. Какое-то время, чтобы обрести финансовую независимость, я втерся в их круг и даже в азарт вошел: ну же, давайте! кто кого охмурит и кто кого обыграет? Но сейчас мне это наскучило. Я все чаще ловлю себя на глубоком разочаровании: для чего Господь создал людей такими? Их личности и их поступки настолько ничтожны и ведь не только в массах… Те, что правят народами, ни благородством, ни мудростью не отличаются от низов. А главное, они ничего не делают для процветания мира. Вместо этого они потопили его в склоках и войнах, чтобы диктовать слабейшим кабальные условия.

Инза впервые видела дерзкого, энергичного и ироничного Диманова таким раздавленным, почти плачущим.

– Я пришел к людям, чтобы глубже проникнуться их светом, но вместо этого опустился в грязь, стал жить по их порочным законам. И мне это понравилось. Этому сложно противиться. Я не вижу в себе сил изменить этот уродливый порядок жизни. И более того, я настолько жалок и убог, что даже себя самого изменить не в состоянии. Если существует какая-то высшая правда, то одной единственной жизни мало, чтобы ее понять! Сколько сотен или тысяч лет, скажи мне, человек должен прожить на Земле, чтобы прийти к постижению той вечной истины, которая проливает свет в душу, дарит гармонию и счастье?

И еще одна мысль сверлит мне голову: мы далеко не случайно получили эти перья. Прийдя в человеческом облике в мир, где живут потомки Адама, мы должны сделать что-то стоящее, не так ли? Ты скажешь: мечтать не вредно… За четыре прожитых здесь года, я понял, что розовые сны со сладчайшими иллюзиями люди видят только на заре своей юности, а потом впрягаются в борьбу за существование и забывают о высоких смыслах. Но пастухов, которые научились управлять стадами баранов, я вижу постоянно. Я бы тоже преуспел в манипулировании народом, если б захотел… Но это приносит лишь боль разочарований. Воспоминания о моей прежней жизни кто-то тщательно вычистил из моей памяти, но кое-что я все же смутно припоминаю, например, тот факт, что никто и никогда из всех обитателей Семинебесья не видел Создателя. Люди зовут его Господом. А мы его звали «Неведомый», потому что так и не поняли, чего же он хочет от нас. Временами я думаю: может, и вправду его нет? Или он покинул нас, крайне неудовлетворенный венцом своего творения? И что же тогда получается: и люди, и ангелы – это просто тупиковая ветвь эволюции?..

Инза удивилась новому выражению лица Диманова. Никакой иронической маски, сложившейся от глубокого убеждения, что он все про всех знает. Дима всегда был уверен, что человеческая жизнь со всеми взлетами, падениями, достижениями уже расписана на небесах, и от его собственных усилий мало, что зависит. Он не раз говорил о том, что люди живут, отрабатывая заложенную в них программу.

Два основных рычага направляют действия человека. Первый вектор им движет с древнейших времен. Это чувство голода. Когда-то кочевые племена убивали друг друга, отбирая кормящие их стада. В цивилизованном мире мало, что изменилось. Современный гомосапиэнс никогда не насытится. Ему всегда всего мало. Надо еще и еще и еще… («Сколько же высокомерия и циничной усмешки сквозило в этой Диминой концепции… Но откуда столько тоски в его человеческой душе? И когда же она успела вызреть и скопиться в нем?»)

Второй рычаг – генитальный. Страсти, бушующие в каждом индивиде, зависят всего лишь от игры гормонов. И часто с этим связаны мечты, страдания, разочарования, надежды, вожделения…И даже счастье свое царь природы стремится осуществить и немедленно извлечь через свой инструмент сладострастия.

С этим его постулатом Инза, скрепя сердце, была вынуждена согласиться, ведь как ни крути, человек был все-таки животным, хотя и разумным, но… отбрасывать божественную искру из этой пресловутой программы, по ее мнению, было нельзя, ведь иначе не существовало было высоких порывов духа, всплесков любви и жажды красоты в лучших представителях человеческого рода.

Надо было что-то ответить на неожиданную исповедь Диманова. Однако же ловко Дима подколол ее на тему быстрого усвоения бытующих в некоторых кругах моральных ценностей…Но оправдываться перед ним, Инза не собиралась. Да и сам он не раз устраивал ей дурацкие розыгрыши. Обойдется без извинений. Он-то считает себя альфа-самцом и оставляет за собой право на интрижки…

– Знаешь, не все так просто в той обстановке, которая сложилась сейчас в Элеазаре. Об особой миссии, возложенной на нас перьями, я и раньше предполагала и даже попыталась объяснить тебе это сегодня, но не смогла прорваться сквозь твою иронию. Когда успокоишься, мы с тобой обговорим этот вопрос, хорошо?

4

Через час Диманов тихонько постучался в комнату бывшей ангелицы. И Инза снова была удивлена: смущение было в его глазах и следы переживаний. Надолго ли? – загрустила Инза.

– Ты извини, что я тебя плохо слушал, – сказал ей Дмитрий. – Я понял, о чем ты хотела меня спросить. Тебя тревожит вопрос о перьях?

– Как ты узнал? – удивилась Инза. – Я тебе про них не говорила.

– Та девушка похожа на демоницу, да? У нее черные волосы и чумазое лицо. Правильно я говорю? Одета в грязные лохмотья из прозрачной ткани, так? Она хотела украсть у тебя перо, но поскольку у тебя его нет, пыталась выведать, где ты его прячешь…

– Дэри сказала, что она так же как и я, владелица пера и поможет мне понадежнее спрятать наши перья.

– Сразу видно, что газет не читаешь и теленовостей не смотришь. Страшилки про нее в городе ходят. Она летает по ночам и ворует у людей перья. Не всякие, а именно те, что надо, – магические артефакты. А теперь смотри сюда. – Дмитрий показал ей снимок из газеты. – Кто-то засек ее и сфотографировал прямо над паркингом возле ресторана «Райком». Она была в полете. По времени снимок сделан в тот же час, когда мы с тобой отъехали от ресторана. Возможно, что она следила за нами. Ты что-то говорила про потустороннюю сущность…

– Вот об этом я тебя и хотела предупредить. Я тогда в ресторане почувствовала рядом с собой чью-то темную энергетику. Вначале я думала, что эту энергию излучает Дэри… Но потом она отделилась от девушки и существовала отдельно от нее, в виде едва уловимого тумана.

– Иди сюда, – проговорил Дмитрий, присев на диван. – Вот смотри, – он снова показал ей газетный фотоснимок. Ты сказала, что у девушки – крылья настоящие. А в остальном она – обычный человек из плоти и крови. Я вот о чем подумал: крылья у нее от пера! СМИ писали, что у каждого, кого оно коснулось, открывается новый дар.

– Дима, я всегда тебе доверяла, но… – вот сейчас у меня возникло сомнение. Зачем ты спрятал наши перья? Они целы? – задумчиво спросила у него Инза. – Если обычные люди обретают сверхвозможности, но мы свои отчего-то утратили… Если открылась охота на эти перья, и при этом замешаны какие-то темные сущности, то нам, наверно, надо быть начеку… Я думаю, что Дэри не по своей прихоти крадет у людей эти перья, ею кто-то руководит.

– Я понял тебя, – согласился Дмитрий. – Возможно, мы не зря сюда попали. Надо восстанавливать свои способности.