Элементали. Том 3. Голем

Глава 23

Ледяные щупальца ветра, пробирающиеся в малейшие промежутки между одеждой и телом, заставили Игоря зябко поёжиться и опустить голову ниже, прижав подбородок к шее. Ни плотная зимняя куртка с капюшоном, ни толстый вязаный шарф не могли полностью защитить от холода, становящегося тем сильнее, чем выше они впятером поднимались к вершине вулкана.

У Морозова действительно был собственный самолёт, но подходящая для приземления площадка была лишь у подножия Ключевской Сопки, поэтому взбираться пришлось пешком. Игорь уже почти жалел о том, что согласился на эту авантюру: он впервые покорял гору, и подъём давался ему совсем нелегко. Что уж говорить об остальных: если Морозов переносил трудности без особых проблем, как, что удивительно, и возрастной Тимофей, продвигающийся вперёд с удивительным энтузиазмом, то увязавшимся с ними Ангелине и Соне приходилось особенно тяжело. Из-за этого им уже не один раз приходилось останавливаться на привал, чтобы хоть немного отдохнуть, и это заметно раздражало Тимофея.

— Ну что, отдохнули? — нетерпеливо спросил он спустя каких-то пять минут после очередной остановки. — Тогда двигаемся дальше. Держитесь, осталось совсем немного!

Вздох Сони был слышен даже сквозь шум завывающего ветра. Лазарев предпочёл бы не брать с собой девочку, но она настаивала на своём участии, а когда рунист настоял на том, что ему может потребоваться помощь второго Идракиля, оставлять Соню в особняке не стали. Теперь ей приходилось, отчаянно потея и ругаясь себе под нос, прикладывать все силы, чтобы не отставать от взрослых.

Ангелина шла молча, но Лазарев видел, что и она порядком устала от бесконечного подъёма. Это проявлялось в болезненной бледности, раскрасившей её лицо, побелевших, упрямо сжатых губах и недовольных взглядов, которые она бросала на Тимофея, когда тот в очередной раз начинал их поторапливать. Игорь понимал её. В конце концов, они шли весь день, и матери, которая долгое время не подвергалась значимым физическим нагрузкам, приходилось несладко.

— Потерпите ещё чуть-чуть, — обернувшись, мягко сказал Морозов. — Вершина уже близко.

Особенность его стихии позволяла Аресу чувствовать себя гораздо комфортнее, чем остальным. Ангелина использовала свою силу лишь на привалах, создавая небольшие костерки, у которых можно было хоть немного согреться. Единственное, что радовало Игоря, — это тот факт, что его стихия — не иначе, как напуганная тем фактом, что её обладатель может околеть, потихоньку начинала отзываться на призывы Лазарева. Ещё не в полную мощь, но он уже мог использовать свои силы, потихоньку возвращая над ними контроль.

Когда они оказались на небольшом плато, расположенном в непосредственной близости от зева Сопки, вокруг стояла кромешная темнота. Морозов тут же принялся разбивать палатку, где они планировали заночевать: спуск с вулкана, хоть и должен был занять меньше времени, чем подъём, планировался уже на следующий день. Ангелина коснулась рукой относительно чистой каменной поверхности, создавая костёр.

— Ну что? — бодро поинтересовался Тимофей, словно не заметив многочасового подъёма в гору. Его лицо раскраснелось, но глаза горели энтузиазмом: похоже, рунисту не терпелось приступить к реализации собственной идеи. — Ты готов?

— Что, прямо сейчас? — удивился Игорь. Рунист пожал плечами:

— Ну да. Лучше сделать всё сегодня, чтобы завтра осталось просто спуститься вниз и вернуться домой. Нет никакого смысла откладывать наши планы на потом.

Смысл откладывать Игорь как раз-таки видел. Все устали. Соня, которая должна была помочь Тимофею, так и вовсе едва держалась на ногах.

Заметив красноречивый взгляд, брошенный Лазаревым на девочку, Тимофей пояснил:

— Не беспокойся. Основную работу по нанесению рун возьму на себя я. Соне нужно будет сделать сущую мелочь. Сейчас я ей всё расскажу.

Не теряя времени, он отошёл к Соне. К Игорю приблизилась Ангелина.

— Волнуешься?

Он помедлил. От сопки вулкана их отделяло всего несколько десятков метров, и Лазарев вдруг подумал, что, если сейчас произойдёт извержения, спастись ни у кого из них не получится.

— Да, — честно ответил он. — Есть немного.

Ангелина вздохнула:

— Я понимаю, это необходимо, Игорь. Стать Големом — чуть ли не единственная возможность победить Прометея. Но иногда мне кажется, ты слишком много на себя взвалил.

Лазарев не ответил. Ему все чаще приходила в голову предательские мысли, что можно всё оставить, как есть. Своей главной цели — освободить мать из заточения — он уже достиг. Так ли для него важно было победить Прометея? Была ли необходимость идти на безумный риск, проверяя теорию Тимофея, чтобы снова столкнуться с Главой огненного Дома?

Он помотал головой. Конечно же, была. Прометей не отстанет от него и будет принимать всё новые и новые попытки, чтобы добраться до внука и вернуть сбежавшую дочь. Единственный способ этого избежать — атаковать его первым.

«Или уехать, — отстранённо подумал Игорь, глядя на тонкую струйку дыма, поднимающуюся из зева вулкана. — Уехать так далеко, чтобы он никогда нас не нашёл, и прожить спокойную, размеренную жизнь, лишённую постоянных сражений между элементалями».

Игорь потёр обветренное лицо. Сбежать не получится. Прометей, с его ресурсами и рвением, обязательно найдёт их — рано или поздно. И тогда Лазарев пожалеет о том, что не воспользовался шансом стать сильнее.

— Всё в порядке, — он ободряюще улыбнулся матери. — Я справлюсь.

Ангелина кивнула, принимая ответ. Скоро раздался голос Тимофея:

— Игорь! Мы готовы. Иди сюда.

Лазарев с готовностью проследовал к нему. В середине плато, прямо у костра была расчищенная от снега площадка в пару метров. Рунист указал на неё.

— Раздевайся и ложись.

— Полностью?

— Да, — твёрдо кивнул Тимофей. — Чтобы руны сработали, их необходимо накладывать на голое тело. Сам понимаешь, мы должны по максимуму исключить все возможные риски.

Игорь вздохнул. Он не знал, что смущало его больше, — холод, не исчезающий полностью даже возле костра, или необходимость обнажаться в присутствии матери и Сони, — но выбора не было, и Лазарев принялся послушно снимать с себя одежду.

— Надеюсь, после того, как руны будут готовы, я смогу вновь одеться? — стуча зубами, уточнил он у Тимофея. Мужчина отрицательно помотал головой:

— Ни в коем случае. Видишь ли, после того, как мы нанесем руны, тебе предстоит войти в контакт с лавой внутри вулкана, а этого, в отличие от твоего тела, не выдержит никакая одежда. Вряд ли ты захочешь спускаться с горы голым! — он весело хохотнул собственной шутке. Игорь смеха не поддержал и обреченно кивнул, укладываясь таким образом, чтобы оказаться как можно ближе к огню. Получить обморожение до того, как их цель будет достигнута, он не хотел.

Словно прочитав его мысли, Ангелина повела рукой над костром, и он вспыхнул с новой силой, обдав плато ощутимым потоком тепла. Игорь с благодарностью ей улыбнулся. Её щеки налились пунцом, никак не связанным с холодом, и она отвернулась от обнажённого сына. Морозов подошёл к ней и начал что-то негромко говорить. Что именно — Лазарев не расслышал, но всё равно был благодарен Аресу за то, что тот старается отвлечь мать от происходящего.

В отличие от Ангелины, Соня позволить себе отвернуться не могла. Отчаянно краснея, она наблюдала за тем, как Тимофей, склонившийся над Игорем, делал руками пассы, вычерчивая в воздухе одному ему понятные узоры. Тело Лазарева бросало то в жар, то в холод, когда руны одна за одной впивались в его кожу. Стараясь не показывать собственного смущения, элементаль прикрыл глаза.

«Просто потерпи, Игорь, — мысленно увещевал он сам себя. — Это скоро закончится».

Он заблуждался. Минуты текли одна за одной, и в любой другой ситуации Лазарев уже наверняка бы уснул, однако сделать это, будучи голым на высоте более чем в пять тысяч метров, было отнюдь не просто. Ему казалось, что прошло больше часа, когда над его головой раздался усталый голос Тимофея:

— Готово. Софья, теперь твоя очередь.

Игорь распахнул глаза. Старый рунист отошёл в сторону, уступая место, и теперь Соня водила над ним подрагивающими руками, нанося новые руны. Тимофей впервые повысил голос:

— Сосредоточься! Если ошибёшься, вся работа пойдёт насмарку.

Соня резко выдохнула и посерьёзнела. Несмотря на по-прежнему заметное волнение, она сосредоточенно рисовала над Игорем сложные узоры, серебристыми волнами окатывающие тело Лазарева.

— Я всё.

Едва закончив, она отступила от Игоря и отвернулась. Лазарев вздохнул. Происходящее смущало даже его, что уж говорить о девочке, совсем недавно ходившей в школу, но выбирать не приходилось.

— Как хорошо, что мы взяли её с собой! — энергично заявил Тимофей, придирчиво осмотрев Игоря и хлопнув в ладоши. — Честно говоря, в одиночку я вряд ли бы справился, — неожиданно признался он. — Руны затратили больше сил, чем я рассчитывал. Но всё готово! Поднимайся, Игорь. Осталась финальная часть… Ритуала.

«Как ловко ты заменил слово эксперимент», — хмыкнул про себя Игорь, вставая с каменной площадки.

— Что дальше?

— Идём, — Тимофей развернулся и направился в ту сторону, откуда в небо бежала струйка сероватого дыма. — Я всё тебе объясню. Остальных попрошу просто ждать! — добавил он, увидев, как Ангелина дёрнулась было идти за ними следом. — Вы ничем не поможете, так что просто побудьте здесь, пока мы с Игорем не вернёмся.

Мать Лазарева уже собиралась возразить, когда ей на плечо мягко легла рука Морозова. Арес принялся шептать ей что-то на ухо. Недовольно фыркнув, девушка скинула его ладонь и скрылась палатке.

Чем дальше они отходили от плато, тем сильнее Игорь начинал дрожать. Ему хотелось думать, что это от холода, а не от страха перед предстоящим делом: с каждым последующим шагом затея соприкоснуться с лавой казалась ему всё более безумной.

— Не дрейфь, — видимо, что-то заметив, посоветовал Тимофей. — Пусть мы и первые, кто пробует шагнуть на ступень Голема, элементали, взаимодействующие со своей стихией, были и до нас. Удар током не способен навредить тому, кто использует силу молнии, как и пожар не может спалить огненного элементаля.

С этим Игорь мог поспорить. Во-первых, о лавовых элементалях кроме себя он ничего не слышал. Во-вторых, Лазарев, как обладатель сродной с огнём стихии, уже получал ожоги, пусть это и произошло, когда он полностью утратил свои силы.

«Какая уже разница, — со злостью подумал он, сжимая кулаки. — Мы столько всего сделали, чтобы оказаться здесь. Отступать уже слишком поздно».

— Я могу использовать стихию? — вместо рвавшихся наружу возражений спросил он, чувствуя, как зубы отбивают ритмичное стаккато. — Здесь… Довольно холодно.

— Конечно, — кивнул рунист. — Я бы даже сказал, тебе нужно это сделать.

Сила элемента уже достаточно подчинялась Игорю. Он активировал её на ходу, чувствуя, как побежавшие по телу потёки лавы разгоняют окружающий холод. Лазарев с облегчением прикрыл глаза: пусть возможность управлять стихией ещё не вернулась к нему в полной мере, её постепенное восстановление обнадёживало.