Город спит, просыпается магия

* * *

А мы вначале хихикали, не зная, насколько близки были к истине.

Игорёк был ещё совсем крохой, гулькал-булькал, глядя вокруг не очень осмысленными, но весёлыми глазёнками. Манька сидел рядом с кроваткой и хищно пожирал взглядом этот клятый мобиль – подарок (наряду со всякими одеялками, пелёнками и подгузниками) от города молодым родителям. Дурацкая крутилка с яркими висюльками вертелась над младенцем, из её динамика лилась сонная, однообразная мелодия. Кот тянул лапу хватануть за верёвочки, а мы шикали на него: «Брысь!», боялись, что скинет всё это добро на ребёнка. Но опаска наша была напрасной – к появлению нового члена семьи кот отнёсся с трепетом и нежностью. Даже когда Игорёк, научившись сидеть, стал хватать его за хвост и тянуть к себе в лежбище.

«Программируют детей, а потом лет через восемнадцать – раз, из всех утюгов как врубят, и давешние младенцы замаршируют в определённом направлении», – смеялась Алька, а я кривился. Потом крутилка мне осточертела окончательно, и я надумал её выкинуть.

Но она упёрлась: «Не вздумай! С паршивой овцы хоть шерсти клок. Пусть работает, ребёнку нравится». Я разозлился, но губу закусил, сдержался – знал, что сейчас нужно всего себя гасить, не до разборок, главное вон, Мелкий.

Но не съем, так поднадкусываю – я этот агрегат перепаял, перевернул, переполюсовав моторчик. И мобиль стал крутиться теперь в другую сторону. Если выбросить не дали, то пусть хоть вертится им наперекор.

И когда Игорёк освоил горки и научился формулировать свои пожелания, это всё и началось.

Вдруг он становился узурпатором и эксплуататором; что не по нему, сразу пронизывал нас своей недетской волей, подёргивая ниточками – делайте, что велят. И поперёк его желаниям и пальцем было не шевельнуть.

Поначалу я думал, что так в детском саду муштруют, и, когда как-то раз накалился от Игоряшиных выкрутасов добела, схватил жену и ворвался в садик, прямиком вломившись к заведующей. Пожилая охранница сзади отдышливо причитала: «Куда же вы? Постойте…». Заведующая же улыбнулась холодно. И также холодно меня отбрила.

«А вот мобиль… Да-да, который от города в дар новорождённому, вы его не трогали?», – спросила она. «Трогали! В другую сторону я его пустил, хреновину вашу дурацкую!», – проорал я в ответ. «Ну, во-первых, не нашу, а мэрскую, а во-вторых, зря вы это».

– При оригинальной работе мобиля, – продолжила она, – ребёнок был бы адекватен вашим ожиданиям и, – пробормотала она тихо (не могла, видно, не сказать, это как в разных подлых контрактах иезуитских мелким шрифтом, в самом конце, в дальнем углу, чтоб понезаметней), – и чуть-чуть городским. А теперь уж извините, всё наоборот, его чаяния вы должны оправдывать. Триггер у вас какой? … Как какой? Там же в инструкции сказано – не читали? А надо было прочитать.

Я уже дальше не слушал, я вспомнил. «Да-да, спасибо. Извините», мимо охранницы, взяв Алину за руку, потащился на выход.

Я ж ему под этот мобиль стандарты читал, ГОСТы, нормативы и прочие ЕСКД. Кондовым языком бубнил канцеляризмы – сын под них хорошо засыпал. Нормальные родители Пушкина там, Монтессори, Выготского и Макаренко, кто-то Генри Форда – так в инструкции, которую я всё-таки изучил, советовали. И вставляйте, написано, какие-нибудь триггеры, спусковые крючки, то есть. А у меня ландшафтный дизайн детских площадок, горки-лесенки и прочая гимнастика с песочницами – я как раз проект запускал – качели верёвочные, карусель винтообразная, горка с покрытием…