Мордашка класса люкс

Глава 10

Майор Денис Игоревич стал понимать, что слегка переусердствовал в своем желании подражать герою сериала лейтенанту полиции США Коломбо. Что называется, взял да и сглазил себя. Дела ему в последнее время попадались одно запутаннее другого. Он сидел в своем кабинете напротив уже небезызвестного пластического хирурга с помятым лицом и курил сигару. Когда на место убийства Галины в галерею искусств была вызвана милиция, Венсан сам позвонил знакомому следователю, и тот, заинтересовавшись тем, что его подопечный снова попал в историю, связанную с убийством, договорился со своими коллегами и взял это дело под свое расследование. Тем более что оба убийства, по которым Венсан проходил свидетелем, были совершены в одном районе.

— Что же такое получается, Венсан Витальевич?

Тот поднял на следователя большие голубые глаза.

— Что? — тихо спросил он.

— Почему все убийства у нас в округе происходят при вашем участии?

— Что значит при моем участии?!

— Вы понимаете, о чем я говорю. Насколько мне известно, погибшая была вашей подругой? Примите мои соболезнования.

— Спасибо, я до сих пор не могу поверить…

— В такое трудно поверить. Вы ведь догадываетесь, что вы, Венсан Витальевич, первый подозреваемый?

— Меня этим уже обрадовали на месте преступления.

— Во-первых, это была ваша знакомая. Во-вторых, она, со слов свидетелей, объявила о вашей женитьбе, и вы явно в восторге не были. В-третьих, люди видели, как вы ссорились после ее заявления о предстоящем браке.

— Да, именно так я избавляюсь от женщин, которые хотят выйти замуж за меня. Я их убиваю, — хмуро ответил Венсан.

— Не утрируйте, Венсан Витальевич, ваше положение очень серьезное. Вы единственный, на ком из присутствующих гостей в галерее была обнаружена кровь.

— Потому что я — единственный, кто проверял, жива ли Галя, искренне пытаясь ей помочь. А потрогать ее, прощупать пульс, если вся голова ее, спина и пространство вокруг тела забрызганы кровью, и не испачкаться самому было нереально, — ответил Венсан.

— Однако все эти незначительные минусы складываются именно против вас, — следователь оставался непреклонным, — кстати, на осколках вазы обнаружены ваши отпечатки пальцев.

— Я трогал ее, когда ваза еще была в целом состоянии.

— Я знаю. Показания Серафимы Яковлевны, подтверждающие это, есть у меня. Но некоторым может показаться, что, потрогав вазу при свидетелях, вы обеспечили себе алиби на последующее обнаружение отпечатков пальцев, чтобы не надевать перчатки и потом не избавляться от них.

— В вашем представлении я просто расчетливый злодей. Зачем же я тогда убил Галину таким способом, чтобы подозрение упало на меня?

— Вы же не закоренелый преступник.

— А… понятно, я еще не успел поднатореть в этом деле, хотя с моей репутацией Синей Бороды…

— Венсан Витальевич, кто еще мог такое сотворить с Галиной Киреевой?

— Я не знаю… Я понимаю, что это должен быть кто-то из людей, присутствующих в галерее, но я никого из них не знаю. Это были знакомые Галины.

— Она была встревожена?

— Нет.

— Чем-то озабочена?

— Пожалуй, нет.

— Не замечали ли вы за ней что-нибудь странное в последнее время? — продолжал допрос следователь.

— Нет… она любила ходить в театр, а сегодня наотрез отказалась. Меня это несколько удивило. Эх, надо было настоять на посещении театра, Галина осталась бы жива.

— Почему она не захотела идти в театр? — заинтересовался Денис Игоревич.

— Тогда мне это показалось странным, но потом я понял ее каприз: Галина хотела объявить о нашей свадьбе публично при людях, которых она ценила.

— Вас она поставила об этом в известность?

— Нет.

— Ей угрожали?

— Нет, насколько мне известно.

— Она ссорилась с кем-нибудь в галерее?

— Я не видел.

— Послушайте, Венсан Витальевич, вы, вообще, были близки с гражданкой Киреевой?

— Я считал, что да…

— Вот именно, считал…

Следователь попросил принести сумочку убитой Галины и высыпал ее содержимое на стол перед Венсаном.

— Посмотрите, все ли на месте? Это вещи Галины. Может, чего-нибудь не хватает? Или, наоборот, что-то лишнее есть?

— Я, конечно, посмотрю, но точно ничего сказать не смогу, я никогда не заглядывал в ее сумку и точно не знаю, что она носила с собой.

— Как я вижу, вы мало что знали о своей подруге.

Венсан молча стал рассматривать вещи Гали, рассыпанные на лакированной, поцарапанной и испачканной чернилами поверхности стола следователя: пудреница, тушь, помада французской фирмы, визитница, кошелек из крокодиловой кожи, мобильный телефон одной из последних моделей, щетка для волос и ключи от квартиры.

— В кошельке кредитные карточки и большая сумма денег, ее не ограбили, — сообщил следователь.

— Обычные детали и предметы, которые могут находиться в любой женской сумочке, — пожал плечами Венсан, — ничем вам помочь не могу.

— Мы просмотрели сотовый телефон Галины. Уже работаем со всеми абонентами номеров телефонов, которые были обнаружены у нее в списке. Может быть, кому-нибудь что-нибудь известно? Кроме того, у нее телефон с записной книжкой, мы посмотрели записи ее встреч. Конечно, нас больше всего интересуют дела и встречи, назначенные Галиной на день гибели.

— И там была отмечена встреча со мной? — догадался Венсан, уже понявший, что сегодня всех собак вешают на него.

— Нет, как раз про вас там не было ни слова. Видимо, о встрече с вами Галя помнила без дополнительной записи в книжке. С утра у нее была встреча со своим управляющим Никитой, а днем она встречалась с женщиной по имени Фрида. Телефона ее нет. Не знаете женщину, которую так звали? Очень редкое имя.

Венсан побледнел.

— Фрида?

— Да, Фрида. Знаете ее? Похоже, она последняя видела Галину живой до ее прихода в галерею.

— Нет… я не знаю никого с таким именем, — ответил Венсан и вытер испарину со лба.

— Почему вы изменились в лице, — пытливо спросил следователь, — почему вы опять мне лжете? По-моему, мы уже сталкивались с этим именем, когда вы говорили, что провели ночь с женщиной по имени Фрида, а в тот момент был совершен налет на семью вашего погибшего хирурга?

— Мы же не нашли эту женщину… значит, ее нет… — опустил голову Венсан, — вы все равно не верите ни одному моему слову. Возможно, я был просто чертовски пьян.

— Как-то вы паршиво выглядите, Венсан Витальевич, — задумчиво произнес следователь.

— Я? А как вы выглядели бы, если б убили вашу любимую женщину, а вас уже два часа допрашивают по этому делу, вместо того чтобы дать остаться одному и прийти в себя?

— Понимаете, Венсан Витальевич, что вы все равно остаетесь одним из подозреваемых?

— Понимаю, — опустил тот голову.

— Конечно, Галина была деловой женщиной, хозяйкой фирмы, и, возможно, ее убили из-за профессиональной деятельности.

— Я все-таки не был последним человеком для Гали и думаю, что, если бы ей угрожали, она бы поделилась со мной, — ответил Венсан.

— А где гарантия, что вы не были в сговоре с убийцами и не скрываете что-либо от следствия? — затянулся сигаретным дымом Денис Игоревич.

— Опять вы начинаете!

— Ну, хорошо! Чтобы мне не пришлось вас задерживать, я надеюсь на ваше благоразумие — распишитесь в документе о невыезде.

— С удовольствием, тем более что я никуда не собираюсь, — ответил он, — но я искренне надеюсь, что вы найдете убийцу Галины. Она не заслуживала такой кончины.

— Постараемся.

Венсан, наконец-то, был отпущен. Он распрощался с Денисом Игоревичем и вышел из следственного управления.

«Я тоже проведу собственное расследование, я не дам сделать из себя козла отпущения. Ох уж эта Фрида… Почему Галина встречалась с ней? А почему я решил, что моя Фрида и та, с которой встречалась Галина, одна и та же женщина? Слишком редкое имя… это и подозрительно… Ничего, завтра я поеду в театр и надеюсь, что найду беглянку, — размышлял Венсан по дороге домой. — Пока не поговорю с ней сам, ничего не сообщу следователю, чтобы опять не попасть в дурацкое положение».

Несмотря на глубокую ночь, его мать не спала. Она сидела внизу в холле с глубоко несчастным выражением на лице, укрывшись теплым пледом, и машинально нажимала кнопки пульта от телевизора, по которому шли ночные развлекательные передачи.

— Где ты был? — спросила она его, вскакивая с дивана при виде сына.

— В следственном управлении.

— Это по делу убийства Гали? Дорогой, нам уже звонили! Мы с Жюли в шоке! Я очень тебе сочувствую.

— Спасибо, мама, я сам не могу прийти в себя… Женщина, полная жизни, планов на будущее, — и такой страшный конец.

— Ты же там был! Неужели ты ничего не заметил подозрительного?

— Нет, мама, на маньяка там никто не был похож, — мрачно ответил он.

— Зачем тогда тебя вызывали к следователю и держали полночи? — допытывалась Мари.

— Как подозреваемого в убийстве Гали, — невозмутимо ответил Венсан.

— Что! Что за глупость? Моего мальчика обвиняют черт знает в чем! Я буду жаловаться. Вы с Галей любили друг друга, разве ты бы стал ее убивать?

— Ты — умница, мама. Только не называй меня мальчиком, я тебя уже просил об этом. А сейчас, извини, я хотел бы остаться один.

— Конечно, дорогой. Боже, куда мы катимся! Кто-то сглазил нашу семью черным сглазом. Сначала твои неприятности на работе, гибель Миши, теперь гибель Гали… Какой кошмар!

Венсан поднялся к себе в комнату, упал в верхней одежде на кровать и беззвучно затрясся в рыданиях, чтобы никто не видел и не слышал. Ему было безумно жаль Галину, и нервировало собственное бессилие.