Капкан для шоколадного зайца

Зачем Каррерасу понадобился Илюхин ресторан… На Бали — вечное лето, даже в сезон дождей температура не опускается ниже двадцати пяти градусов тепла, все осадки выпадают ночью, и ливень длится не более часа, а к утру промытая зелень тропических деревьев и лиан сверкает, точно отполированная, и распустившиеся цветы благоухают, будто откупоренные флаконы с туалетной водой в парфюмерной лавке.

А в Питере зима частенько начинается в ноябре, а заканчивается к концу апреля, в долгожданное лето — плюс пятнадцать — стандартная температура, а при двадцати градусах горожане изнывают от жары и повышенной влажности, обливаются потом и томятся в пылище и духотище мегаполиса.

То ли дело бабье лето: еще тепло, но нет зноя, и природа торопится поделиться дарами полей, огородов и лесов, и все прилавки магазинов и ларьков ломятся от овощей и фруктов, а бабульки возле рынков и станций метро торгуют свежесрезанными гладиолусами, астрами, георгинами и пучками зелени с грядок.

В сезон бабьего лета Ангелина садилась на диету из арбузов, чтобы к зиме прочистить организм, промыть почки и сохранить до весны накопленную красоту. Было бы здорово перенести свадьбу на это время, но она заранее знала, какую бурю негодования вызовут ее аргументы у Анатолия, который обязательно посчитает их нелепыми отговорками, прикрывающими серьезные претензии невесты, и будет мучить ее идиотскими вопросами и странными подозрениями.

Удивительно, сколько всего может промелькнуть в хорошенькой женской головке, пока старенький лифт в панельном доме спускается на первый этаж. Но возле машины Ангелину ожидал следующий сюрприз: здоровяк сенбернар Дик, насладившись беготней по кустам и кочкам за быстроногим дворовым котярой, отдыхал, возлежа на багажнике ее красавицы «ауди». Металл на капоте вибрировал и прогибался в такт прерывистому собачьему дыханию, а слюна, капающая из пышущей жаром пасти, выжгла в льдистой корочке желтоватые дорожки.

Ангелина нажала на кнопку выключения сигнализации, кнопка не сработала. Наверное, сигнализация сломалась, а иначе бы сирена завыла на весь двор еще раньше, когда Дик устроился на багажнике машины. То ли проводка где-нибудь замкнула от внезапно стукнувших после долгой слякотной погоды морозов, то ли еще какая неисправность приключилась, но в электрике, как, впрочем, и в механике автомобилей, Ангелина не разбиралась.

Фары не моргали, двери не открывались, да еще гигантский сенбернар, как лягушка из анекдота, пятой точкой к машине прилип.

— Дик, Дикуля, — манила она упрямую собаку. — Слезай, тебя дома ждут. Бабка уже котлеток налепила, иди, а то оголодаешь.

Дик чмокнул, вылив изо рта поток вязкой слюны, но с багажника не слез. Ангелина обошла вокруг, приблизившись к лобастой голове пса. Дик замолотил хвостом и угрожающе зарычал.

— Ты, чудовище! — закричала на него Ангелина. — Пошел вон, а то сейчас как огрею тебя палкой по хребтине, мало не покажется!

Чудовище вскочило, запрыгало толстыми лапами по капоту, царапая черную лакированную поверхность, и громоподобно залаяло. Ангелина спрятала палку за спину и предусмотрительно отступила на несколько шагов назад.

Что же делать? Нельзя оставлять Дика на багажнике, а то он его промнет и изуродует. Ангелина снова поднялась на свою лестничную площадку и позвала на помощь суперспециалиста Мишку.

Второй раз трюк с котярой не удался. Дик два раза на одну и ту же наживку не клевал. Видно, его серое вещество и впрямь было высокоразвитым, он лишь недобро покосился на приманку налившимся кровью глазом и рыкнул так, что кот, будто ошпаренный, взлетел на макушку березы.

— Давай, Мишань, иди за бабкой, пусть она его едой завлечет, — предложила Ангелина.

— Не-е, этот зверь бабку не уважает. Тут Светка нужна, — чинно рассуждал Мишка под вопли качающегося на березе кота.

— Ну подсуетись, Мишань, — просила Ангелина. — А то он мне всю машину раскурочит!

— Светка в школе, а мне в школу нельзя показываться, — отнекивался Мишка. — Сегодня утром училка звонила, так я ей наплел, что у меня температура под сорок. Она заставила меня врача из поликлиники вызвать. Ну мне градусник докторше подсунуть — плевое дело, а справка — в кармане. Представляете, что будет, если врач придет, а меня нет! Мать с меня три шкуры спустит…

— Беги за Светкой, Мишань, — взмолилась Ангелина, глядя на топающего по багажнику Дика. — Смотри, что он с капотом сделал! У меня ж сердце не выдержит, помру — смерть на твоей совести будет. А я тебя здесь прикрою. Если врачиха без тебя подойдет, я ей наплету, что ты взял на себя героическую миссию по освобождению двора от взбесившегося пса-террориста и, рискуя собственным здоровьем, встал с постели, чтобы привести хозяйку этого монстра.

— Ладно, — согласился парень, прельщенный возможностью реабилитироваться в глазах Светки. — Я быстро. Ждите.

Появление Светки вызвало у Дика прилив нежности и восторга. Он спрыгнул с «ауди», обслюнявил хозяйку с головы до ног, но домой идти отказался наотрез. Светка повисла у него на шее вместо оборвавшегося ошейника и приказала Мишке, чтобы он бежал за бабкой, веревкой и поводком.

— Живее, — шипела она, отвлекая внимание собаки. — Я не смогу его долго удерживать. Не знаю, что у вас там в багажнике, но Дик по пустякам с катушек не съезжает. У него особый розыскной талант…

— Про его таланты твоя бабка нам все рассказала, — ответила девчонке Ангелина. — А в багажнике у меня была сумка с сувенирами, которую твой пес с утра раздавил. Он с разбегу заскочил вовнутрь и переколотил все мои подарки, а теперь вот капот помял и краску когтями поцарапал. — Ангелина вынула из сумки носовой платок и потерла им поверхность машины.

Дик зарычал и кинулся на Ангелину, словно она пыталась проникнуть на охраняемую им территорию. Светка, двумя руками вцепившаяся в его густую шерсть, повалилась на живот, но питомца не выпустила.

— Не двигайтесь и отойдите от машины! — лежа на асфальте, просила Светка. — У меня пальцы свело, еще один рывок и он снова запрыгнет на капот.

Ангелина послушалась девочку, отошла от машины, Дик обернулся к поверженной хозяйке и лизнул ее языком. Его хвост, как автомобильные дворники, мотался туда-сюда, хлеща жмурящуюся Светку по лицу.

Мишка и бабка подоспели вовремя. Бабка накинула на шею сенбернара веревочную петлю, а Мишка ловко прицепил поводок, смиряя свободолюбивое животное. Светка поднялась с асфальта, отряхнула брюки и полушубок, поправила сбившуюся набок шапочку, одарила влюбленного в нее кавалера лучезарной улыбкой и накинулась с упреками на бабку:

— Сколько раз я тебе говорила, надевай на Дика строгий ошейник с шипами! Ты его балуешь, пельменями с вилки кормишь, вот он тебя и не слушается. Правильно папа ругается, в нашей семье, что старый, что малый, все одинаковы. — Под старым Светка подразумевала своенравную бабку, а под малым — строптивого сенбернара. — Вот и допрыгались, теперь нам ремонт чужой машины в копеечку влетит! Хорошо еще, что мама в командировке, а то бы вам с Диком несдобровать.

Бабка спряталась за Мишкину спину и втянула голову в плечи. Всему двору был хорошо известен крутой нрав Светкиной мамаши, работающей переводчицей в немецком консульстве. Она любила, чтобы все в жизни происходило вовремя, по строгому распорядку и заранее утвержденному регламенту. Любое отклонение расценивалось ею как саботаж и каралось в соответствии с принятыми в их семье законами. Светкин папа принимал матриархат безропотно, подчинялся, словно паж великой царице, и по всему было видно, что женой своей он гордился, прямо-таки боготворил ее.

А Светка унаследовала материнский характер, потому и повелевала семьей в отсутствие родительницы.

— Ангелина Станиславовна, не ябедничайте маме, — попросила девчонка. — Папа сегодня вечером отгонит вашу машину на станцию, у него там друг в начальниках, они поменяют крышку капота так, что комар носа не подточит. Понимаете, мама и так на Дика постоянно ворчит: то он обивку мебельного гарнитура обслюнявит, то шерсть на ковер вычешет, то от него псиной за версту пахнет. А мама — чистюля, когда она дома, я ее без тряпки в руках не вижу. Это, конечно, неплохо, но в нашей стерильности даже мухи от скуки на лету дохнут. Мне и подруг в гости приводить нельзя, мама не выносит праздного времяпрепровождения, Дик — единственный друг, скрашивающий мое затворничество.

— Ладно, не переживай! Я не ябеда, — успокоила Светку Ангелина. — Вот ключи от машины, передай их отцу и попроси, чтобы на станции заодно разобрались с сигнализацией, а то у меня ни двери, ни багажник не открываются.

— Я могу открыть любую машину, — неожиданно заявил Мишка, сдерживая на поводке рвущегося к «ауди» Дика. — Сейчас отволоку зверюгу в дом, вернусь, посмотрю, в чем у вас проблема.

— Мишаня, а как же врач?! — напомнила ему Ангелина.

— Вы меня прикроете, встанете на стреме возле угловой парадной. Под аркой асфальт раскопали, теперь к нашему дому другой дорогой не подойти. Как врачиху запеленгуете, свистнете мне, я тут же исчезну, — Мишке не терпелось продемонстрировать соседке таланты механика.

— Миш, — Светка подошла к парню, встала рядом и ухватилась за поводок, — хочешь на выходных вместе в кино сходим? В «Колизее» начали «Пиратов Карибского моря» крутить…

Мишка хмыкнул, сдерживая переполнявшие его чувства:

— Заметано. Куплю билеты и позвоню. Жди.

Ребята вместе оттащили сенбернара от машины, заволокли в парадную, дальше — в лифт и домой. Ангелина еще долго слышала жалобное повизгивание и полаивание Дика, рвавшегося назад к вожделенному багажнику с раздавленными сувенирами.

Вернувшийся Мишка вынул из кармана набор отмычек, поковырялся в замке, и водительская дверца распахнулась как по волшебству. Парень нагнулся, открутил отверткой приборную доску, вытащил наружу проводки в цветной оплетке, отсоединил их, затем соединил заново, в машине замигали фары и завопила сигнализация. Светка еще больше его зауважала.

Ангелина нажимала на кнопку брелка, но машина не реагировала, фары не гасли, а сигнализация вопила, как оглашенная.

— Мишка, выруби ее, — попросила Ангелина, затыкая уши. — Не то нас добрые люди кипятком из окон польют.

— Момент, — пообещал Мишка. — Только проводки переставлю. У вас какая-то нестандартная схема.

— Не мудрено, — подумала Ангелина, поглаживая перчаткой дверцу машины. — Это ведь подарок Голубева, а Голубев — известный оригинал и любитель приключений на свою и чужую задницу. — Миш, давай скорее, — добавила она вслух.

В окнах стали появляться злобные физиономии жильцов. Некоторые принялись грозить юному Кулибину кулаками и красноречивой комбинацией из вытянутого вверх среднего пальца левой руки.

— Сейчас, сейчас, — твердил Мишка. — Погодите чуток, я справлюсь.

— Чего, пацан, мамке помогаешь машину чинить? — высокий здоровяк в кожаной куртке и кепке склонился над нервничающим парнем.

— Да вот, зараза, орет и не замолкает, — оправдывался Мишка. — Хоть провода на хрен вырывай!

— Вах, вах, какой ты горячий! — пошутил незнакомец. — Вынь-ка голову из машины, я тебе подсоблю.