Капкан для шоколадного зайца

— Неужели ты подозреваешь, что Платон Платонович принял какие-то наркотики? — как бывший профессиональный психолог Ангелина прекрасно знала, с чем соотнести такую симптоматику.

— И не просто наркотики, — заострил внимание Анатолий, — а галлюциногены или психотропные вещества.

— Вау! — Ангелина сунула в рот жвачку, чтобы перебить тошноту, возникшую после посещения больницы. — Хочешь? — она предложила мятные подушечки жениху. — Меня всегда мутит от запаха лекарства.

— Как правило, после приема галлюциногенов или психотропных веществ у людей в первую очередь изменяется восприятие окружающего мира. Усиливается периферическое зрение, по краям поля зрения обычно возникает некое движение, шевеление. Изменяется цветоощущение: цвета становятся более яркими и насыщенными. Ощущение перспективы также меняется: параллельные линии кажутся сходящимися, дальние предметы могут казаться крупнее близких. Примерно через час обострение в ощущениях достигает пика. При закрытых глазах в поле зрения возникают видения в виде калейдоскопических узоров, концентрических кругов, переливов цветов, замысловатых форм. Мышление претерпевает катастрофические изменения. Разрушается граница между внутренним «я» и внешним миром. Окружающие предметы оживают и приходят в движение. Логическое мышление отступает на задний план. Человек с трудом думает, бессвязно говорит и не может решить простейшую логическую задачу. При общении с другими людьми его реакция становится неадекватной. То есть других-то он понимает как прежде, но ответить внятно и разумно не в состоянии. В учебниках, научных трудах и книжках по психологии описаны переживания ужаса, витальной тоски, ощущения бессмысленности жизни, приступы беспричинной агрессивности. В итоге имеем случаи самоубийств и убийств во время приема препаратов и последующие несколько суток. Иногда, наоборот, человека беспричинно охватывает ощущение сверхсчастья, близости к Богу, неизъяснимого восторга. Примечательно, что эйфория, ну, скажем, присуща духу, а телу от этого ни холодно ни жарко. Да и аффекты, даже сильные, активными телодвижениями не сопровождаются, по крайней мере, в большинстве случаев…

— Хватит! Хватит! — Ангелина замахала руками и остановила Анатолия, оседлавшего свой любимый конек. — Я помню, что ты еще со студенческих времен бредишь и сходишь с ума по редким ядам, наркотикам и всяческой экзотической гадости, превращающей нормального человека в преступника, зомби или раба. Не нужно пичкать меня научными терминами. Мне это все равно ни о чем не говорит, а только нервирует. Лучше переведи все сказанное на человеческий язык, — попросила Ангелина, напуганная словами: неуправляемая агрессия, самоубийство, близость к Богу…

— Милая, я на девяносто девять и девять десятых процента уверен, что Платон Платонович попал в больницу из-за последствий приема галлюциногенных или психотропных препаратов, — растолковал Анатолий. — Сергей Семенович сразу после поступления пациента отметил несвойственные больным с гипертоническим кризом выражение восторга и счастья на лице Платона Платоновича. Обычно пациенты боятся последствий криза, а иначе, страшатся за свою жизнь. Они депрессивны, угнетены морально, а Платон Платонович нес какую-то ахинею про распустившиеся голубые фикусы, про покупку дачи на Луне и про жену, у которой на спине растут крылышки. Он беспричинно хохотал — как говорят наркоманы, «его на смех пробрало». И… — Анатолий выдержал многозначительную паузу, — Сергей Семенович сказал, что у Платона Платоновича наблюдалось сильнейшее сексуальное возбуждение.

— Про сексуальное возбуждение ты выдумал, — не поверила Ангелина. — Как всегда, хотел меня разыграть… Да?

— На такие темы я никогда не шучу. Клянусь, что говорил правду и ничего, кроме правды, — Анатолий выразительно постучал себя по левой половине груди. — Эта тема для меня святая. Пусть на меня обрушится кара бога Эроса со всеми вытекающими последствиями, если я тебе солгал, — он наклонился к невесте и поцеловал ее в уголок губ. — Поехали домой, а то я по тебе соскучился. Ты как вышла утром на кухню в розовом халате и в розовых тапочках, не женщина — ангел, вся такая нежная и цветущая, у меня аж зубы свело и в глазах потемнело. — Анатолий завел машину, не сводя с Ангелины голодного горящего взгляда. — Домой, да?

— Нет! — во весь голос закричала опомнившаяся Ангелина.

Анатолий с испугу разжал пальцы на баранке.

— С тобой все в порядке?

— Я забыла! Я такое узнала! — выпалила Ангелина. — Я узнала, почему Виктор Каррерас сбежал из апартаментов адвоката…

— Когда это ты успела? — Анатолий неуверенно улыбнулся, решив, что ее реплика — ответный розыгрыш.

— Пока ты беседовал с Сергеем Семеновичем, я завербовала нового секретного агента — бабу Зину, которая по совместительству работает уборщицей в той же больнице, куда доставили нашего Платона Платоновича, — отчиталась перед женихом Ангелина. Теперь пришла пора рассказа о сольном концерте бабы Зины и особенностях ее исполнения полюбившейся Виктору песни о черноглазой казачке.

Анатолий хохотал до колик в животе. От вибрации даже двигатель заглох.

— Ха-ха, — передразнила его Ангелина. — Мне тоже было смешно. И я бы не отказалась побывать на том концерте и даже наградила бы бабу Зину бурными продолжительными аплодисментами. Но где теперь искать Виктора Каррераса…

— Это я возьму на себя, — добровольно вызвался Анатолий. — У меня есть пациент, работающий в сети гостиничного бизнеса, для него выяснить местонахождение клиента — пара пустяков. Я сейчас же с ним свяжусь. — Анатолий набрал по мобильнику номер своего знакомого, но девушка с писклявым голосом доложила, что тот на совещании и будет после шестнадцати часов. — Вот и отличненько! Есть время вздремнуть. А если ты опоздаешь в агентство на пару часиков, я тебе наглядно продемонстрирую, что бог Эрос очень милостив ко всем эскулапам вообще и ко мне в частности.

— Думаешь, откажусь? — провоцировала его Ангелина. — И не надейся. Я дам тебе пару часиков и сама продемонстрирую, как милостива богиня Афродита ко всем агентам недвижимости и ко мне в частности. Поехали домой! Быстрее! — скомандовала она, намереваясь принять душ и снять с себя одежду, насквозь пропахшую больницей.

Два сердца бились в унисон в одной летящей на крыльях любви машине. Зеленая волна светофоров сопутствовала им, поощряя прекрасное стремление. «Ауди», превратившаяся в колесницу любви, не попала в пробки, избежала притаившихся в засаде гаишников и преодолела половину города за каких-то полчаса.

Анатолий припарковал машину под окнами Ангелины и ринулся в парадную.

— А сумки?! — вернула его назад невеста. — Открывай багажник и тащи все наверх!

— Может, попозже? — с робкой надеждой в голосе попросил Анатолий.

— Нет! Мне нужны мои вещи, косметика и одежда. Оставь только сувениры для девчонок, — распоряжалась Ангелина, в нетерпении постукивая ногой об ногу.

— С приездом, Ангелина Станиславовна! Доброго вам здоровьичка, Анатолий Дмитриевич! — услышали они за спинами голос соседки. — Дик! Стоять! Нельзя! Фу! — кричала она большущему, словно теленок, сенбернару, прыгнувшему с разбегу в раскрытый багажник «ауди». — Я ж тебя, нехристь непослушный! — тщедушная старушка нырнула вслед за собакой, болтая ногами в суконных ботах, но игривый сенбернар забрался вглубь багажника и задышал так, что машина закачалась, будто на заднем сиденье резвилась парочка любовников. — Вылезай! Тебе говорят! — старушка нащупала в густой шерсти ошейник, вцепилась в него обеими руками и потянула на себя со всей силой, на которую была способна в своем преклонном возрасте. — Раз-два, взяли, еще взяли! — дергала она лежащую собаку, словно бурлаки на Волге — застрявшую на мелководье баржу. — Сейчас я его вытащу, уже поддается, — успокаивала она Анатолия и Ангелину. — Раз-два, взя… — кожаный ошейник лопнул, старушка, не успев ойкнуть, выпала из багажника на обледенелый асфальт. — Чтоб тебя черти разодрали, мешок безмозглый! — ругала она своего упрямого питомца. — Помогите мне, пожалуйста, подняться.

Но Анатолий уже склонился над замученной домашним любимцем соседкой, подхватил ее под мышки и поставил на ноги.

— Кажется, я сломала ногу, — прошептала побледневшая женщина и, потеряв сознание, повисла на руках Анатолия.

— Только ее-то нам и не хватало! — пробурчал Анатолий и уложил обратно в багажник обмякшее старушечье тело. — Ангелина, — приказал он растерявшейся невесте, — залезь в машину, достань из аптечки нашатырь, валидол и стрихнин.

— Какой стрихнин? — опешила Ангелина.

— Для собаки, надо отравить это бесполезное, более того, зловредное существо, — объяснил Анатолий.

— Но здесь ничего из того, что ты просил, нет! — выкрикнула из салона машины Ангелина.

— И быть не должно! — рассердился врач. — По поводу стрихнина я пошутил! Ты слышала что-нибудь про черный юмор? Давай, тащи нашатырь и валидол! Быстрее, чего копаешься!

— В аптечке нет ни валидола, ни нашатыря, — повторила Ангелина. — Здесь вообще нет никаких лекарств!

— А что есть? — Анатолий почувствовал себя полным идиотом.

— Только презервативы, — краснея, прошептала Ангелина.

— Что? Что? — не расслышал Анатолий.

— Презервативы, — громче ответила она.

— Ты надо мной издеваешься? — он выпрямился в полный рост и грозно скрестил руки на груди.

Ангелина подошла к нему с раскрытой аптечкой и сунула под нос найденные противозачаточные средства в неимоверном количестве, всевозможных сортов и расцветок.

— Сдается мне, что это сокровище досталось нам в наследство вместе с машиной, — первой догадалась Ангелина. — Да, Голубев, силен! Хотя правильно, зачем ему таблетки, сие средство сразу от всех болезней спасает.

— Ну, Илюха! Я еще докопаюсь до истины. Если он по забывчивости одарил нас годовым запасом резиновых изделий, я его прощу, так и быть. Но если это его очередная хохма, опозорю перед всем миром. Я самолично надую все презервативы, вместо воздушных шариков, и украшу этой гирляндой вход в его ресторан! — Анатолий выбрал жестокий способ мести. — Пусть посетители посмеются над хозяином-недоумком!

— Как там наша старушка? — Ангелина застегнула аптечку, бросила ее обратно в салон машины и подошла к багажнику.

Глупый сенбернар замолотил хвостом, выметая наружу пыль. Ангелина чихнула, Дик раскрыл пасть и лизнул неосторожную дамочку, стерев огромным шершавым языком губную помаду, тональный крем и тушь с левой половины лица. Густая клейкая слюна покрыла нежную кожу, будто маска из замоченного для холодца желатина.

— Анатолий! — затопала ногами Ангелина. — У меня сейчас вся кожа облезет!

— Уйди, не мешай! — Анатолий отодвинул ее в сторону и дал чистый носовой платок. — Вытрись, а лучше сбегай домой и умойся. На собачью слюну нередко бывает аллергия, и лицо покрывается зудящей сыпью.

— Ой! — Ангелина кинулась в подъезд. — У меня уже вся кожа чешется!

— Это самовнушение. Вымойся теплой водичкой, а заодно принеси валидольчик, на всякий случай. Кажется, твоя соседка приходит в чувство. А я пока ее ногу прощупаю, — уже из багажника послышался его глухой голос.