Летний детектив для отличного отдыха [сборник]

Габриель

Было уже начало первого, когда Габриель подошел к заветному окну, чтобы полюбоваться спящей Магдалиной. Но, к его огромному удивлению, кровать была пуста. Более того, не разобрана!

«Неужели гуляет? – подумалось Габриелю. – Но уже поздно для этого… А поверить в то, что девушка вместе с остальными смотрит стриптиз, я не могу… К тому же программа завершилась полчаса назад…»

Не успел он закончить свою мысль, как услышал приближающиеся шаги. Затем позвякивание ключей и легкий скрип открываемой двери. Обитательница бунгало вернулась.

Габриель спрятался за веткой шиповника, но встал так, чтобы ему было видно, что творится в комнате. А там тем временем зажегся свет, и у кровати появился свекор Магдалины. Старик не качался, но с первого взгляда было ясно, что он пьян. Напевая что-то себе под нос, он скинул ботинки, сорвал с себя перепачканную губной помадой рубаху и отправился в ванную.

«А где же Магдалина? – недоумевал Габриель. – Неужто на свидании? Нет, этого решительно не может быть… Такие девушки, как она, не позволяют себе подобных вольностей… Ведь она замужем!»

Василий вернулся из ванной с мокрыми волосами и следом зубной пасты в уголке рта. Подойдя к кровати, он, не снимая брюк и покрывала, повалился на нее и закрыл глаза. Но почти тут же вынужден был подняться – в кармане его рубашки запиликал сотовый.

– Слушаю, – проговорил он, зевнув. – Нет, доча, не волнуйся, не разбудила… Я только пришел… Что? Нет, не со свидания. С дискотеки. Там стриптиз показывали… Девочки, скажу я тебе, были отпад! – Он замолчал. Очевидно, слушал, что ему говорила Магдалина. – Ага, понял… А как ты это выяснила? Угу, я передам… – Тут он насупился. – Естественно, не забуду! Я, конечно, уже не молод, но склерозом пока не страдаю… И не пьян я, не придумывай! Да, выпил немного, но не настолько, чтоб… – Магдалина, по всей видимости, успокоила Василия заверениями в том, что верит ему, и старик сменил гнев на милость: – Ну, ты как там, доча? Нормально? Но сюда, поди, все равно хочется, да? Тут даже дышится по-другому, не то что в городе…

Василий отправился с телефоном к холодильнику, открыл его и принялся что-то искать на полках. Слышно его стало гораздо хуже, поэтому Габриель переместился к другому окну, которое подготовил для того, чтоб в нужную ночь беспрепятственно попасть в бунгало, и легонько надавил на створку, желая ее приоткрыть, но та не поддалась. Он нажал посильнее. Это не помогло. Форточка оказалась запертой!

– А ты скажи Мите, пусть тебя привезет хоть на денек… – продолжал разговор со снохой Василий. Отыскав в холодильнике бутылочку минеральной воды, он вернулся с ней к кровати. – А вечером опять в город поедешь… Не пустит, да? То есть ты ему предлагала, а он?.. Ни в какую? Ладно, Гоша, не расстраивайся! Вот кончится мой отдых в «Эдельвейсе», я домой вернусь, и мы с тобой на рыбалку рванем… Я буду окуней ловить, а ты воздухом дышать. Не знал я, что тебе он так пользителен, а то давно бы организовал совместную поездку на реку… – Он чмокнул губами. – Целую, милая! Спи спокойно…

И, отсоединившись, швырнул телефон на кресло. После этого выключил свет и бухнулся на кровать. Спустя минуту до Габриеля донесся громкий храп. Постояв у окна еще несколько секунд, которые ушли на размышления, он выбрался из кустарника и двинул к ограждающему территорию забору. Нужно было вырыть еще один лаз. Конечно, не хотелось опять в земле ковыряться, но деваться некуда. Теперь, когда стало известно о том, что Магдалина покинула «Эдельвейс», ему просто необходимо иметь возможность незаметно отлучаться из дома отдыха. Несмотря на возникшие трудности, он доведет дело до конца и отправит Магдалину на тот свет… Не завтра, как планировалось, а позже, но она непременно умрет… Убить ее – долг Габриеля, а он никогда не отказывался от своих долгов…

«Сегодня я займусь Офелией, – решил Габриель. – Только сначала выкопаю лаз… На это не уйдет много времени, я найду участок, где почва рыхлая из-за того, что за забором почти сразу начинается обрыв. В таких местах еще и камер нет. А то в прошлый раз я сглупил, вырыл лаз поблизости от одной из них, и, когда собрался на дело, пришлось ее из строя вывести на тот случай, если дежурный охранник вздумает ее повернуть в другом направлении. – Он вспомнил, как, прежде чем пролезть под забором, обрезал кабель. – В общем, сейчас займусь подземным ходом… А потом умертвлю Офелию. Пока, правда, не знаю как. Хотелось бы ее утопить… Так еще никто не умирал. Это оригинально… И даже немного романтично, как раз в духе Офелии… Если получится, утоплю ее в реке, если же нет, то в ванне… А что? Теоретически это вполне возможно: покончить жизнь самоубийством, погрузившись под воду… Итак, решено, Офелия будет утоплена…»

С этими мыслями Габриель подошел к забору и, отыскав нужное место, начал копать. А чтобы не заскучать за работой, он стал развлекать себя воспоминаниями. Пусть они были не самыми радужными, но далеко не такими ужасными, как те, что связаны с Оксаной…

…Он уехал в Астрахань. Почему именно туда, он не мог сказать точно. Просто вдруг захотелось… Купил билет на теплоход (самый дешевый – в трюм) и отправился в плаванье. От Москвы трехпалубник под именем «Яков Свердлов» шел неделю. За это время Габриель успел налюбоваться на речные просторы и решить, что они его впечатляют не меньше, чем морские. Когда плыли по каналу, было не очень интересно, но, как только теплоход оказался в водах великой Волги, все стало по-другому. У Габриеля дух захватывало от восторга. Эта водная гладь, эти зеленые берега, белоснежные птицы, кружащие над песчаными отмелями… Как же все было красиво!

Астрахань, правда, его разочаровала. Пыльный, грязный город, где только главная улица производит приятное впечатление – остальные же его уголки находились в запустении и разрухе. Габриель снял себе жилье с видом на реку. Это была комната в двухкомнатной квартире, располагающейся в краснокирпичном доме прямо на набережной. Дом сей построили еще до революции и тогда, наверное, здание считалось шикарным. Двухэтажный особняк с аркой, высоким парадным крыльцом, просторным балконом с резными перилами и похожим на крышу китайского домика навесом – такие хоромы мог себе позволить только купец-миллионщик или икорный контрабандист. Но за сто с лишним лет дом обветшал, его кирпичные стены потрескались, крыша прохудилась, балкончик прогнулся, обещая в скором времени рухнуть, а перила источили жуки-короеды. Но, несмотря на это, Габриелю дом нравился. Особенно двор, полностью закрытый, уютный, вечно завешанный стираным бельем и вялившейся воблой. Летом, правда, из туалета (удобства были на улице) ужасно несло нечистотами, но зато зимой было тепло и уютно, так как ветер с Волги не мог проникнуть через старые кирпичные стены во двор.

А какой изумительный вид открывался с балкона! Габриель часами сидел на нем, рискуя жизнью (опоры в любой момент могли подломиться, и тогда он полетел бы вниз вместе с трухлявыми деревяшками), и любовался рекой, ее то зелеными, то заснеженными берегами. Вместе с ним на балконе частенько оказывалась хозяйская девочка Маша. Ей было семнадцать, она только окончила школу, после чего стала вместе с матерью торговать воблой на пристани. Девушка была очень милой и мечтательной. А еще откровенной. Она делилась с Габриелем всеми своими мыслями и переживаниями. Например, рассказывала, как в детстве – тогда выходить на балкон еще было безопасно – она часами просиживала на нем, наблюдая за плывущими по реке теплоходами. Особенно Маше нравилось смотреть, как они причаливали. Интересно было все: и как капитан, высунувшись из рубки, отдает команды в микрофон, и как матросы закрепляют швартовы, и как они устанавливают трап, и как по этому трапу спускаются первые туристы. О! Эти солидные мужчины, нарядные женщины, ухоженные старушки в шляпках! Эти детишки в невиданных джинсах и кроссовках! Маше казалось, что эти люди прибыли не из другого города, а из другого мира, так они были не похожи ни на нее, ни на ее маму, ни на брата, ни тем более на отца – вечно пьяного, битого, вонючего…

Когда балкон обветшал настолько, что на него стало страшно выходить, Маша начала наблюдать за приезжающими в Астрахань туристами из окна. Вид, конечно, был хуже, но ей уже не обязательно было видеть, что происходит на набережной, она и так все знала, и слаженные действия команды ее уже не интересовали, теперь ее волновали только туристы, а за ними можно наблюдать откуда угодно – хоть из арки. Шумной толпой они проходили мимо ее дома, даже не замечая жадного взгляда темноволосой девчушки в линялом платьице, их манил пруд с лебедями и белокаменный кремль. А они манили ее. Маша, как собачонка, таскалась за туристами, но не подходила к ним (если на нее обращали внимание, то убегала), а просто наблюдала, держась на расстоянии. Брат дразнил ее за это, мама ругала, отец колотил, но маленькая Маша все равно встречала и провожала каждую туристическую группу, а когда они отплывали, махала им из окна. Когда же кто-то из пассажиров отвечал ей тем же, она готова была расплакаться от счастья. Как же, ее, букашку, заметили и поприветствовали! Разве это не прекрасное событие?

Потом, когда мама стала брать ее на пристань, где она торговала воблой, Маша перестала воспринимать пассажиров теплоходов как небожителей. Она увидела, какими потными и пьяными (ну точно как ее папашка) возвращаются из города солидные мужчины, как злобно костерят их нарядные женщины и как мелочно интеллигентные старушки в шляпках торгуются из-за копеек.

Когда с ней познакомился Габриель, Маша так разочаровалась в родном городе, что мечтала уехать оттуда. Куда угодно, хоть на Северный полюс, лишь бы не видеть надоевшего: пыльных улиц, увешанного воблой двора, хмельных туристов, прокопченных контрабандистов, цыганок на пристани, торговцев анашой, бабулек с вареньем из айвы… А также пьяного братца (отец успел допиться до белой горячки и вскоре умер), измученной, вечно хмурой матери… Сменяющих друг друга квартирантов, пристающих к Маше с непристойными предложениями… Только последний их жилец был совсем другой породы. Не домогался ее даже взглядом. Не пил. Был хоть и не общителен, но приветлив. Всегда Машу выслушивал, иногда даже советы давал. А как-то на 8 Марта подарил ей три тюльпанчика. Девушка решила, что он в нее влюбился, но была не права. Габриель просто ей сочувствовал. Он как никто знал, что это такое – жить в ненавистном месте. И пусть Астрахань большой и местами красивый город, пусть он стоит на берегу великой реки, пусть в него приезжают люди со всех концов мира и в городском пруду живут лебеди… Все это не важно! Для Маши Астрахань все равно что для Габриеля его родной город… Проклятое место!

А сам Габриель Астрахань со временем полюбил. Но больше ему нравилось бывать в дельте Волги, куда он поначалу отправлялся в одиночестве, а позже в компании местных контрабандистов. Брат Маши промышлял незаконной ловлей осетров, но как-то раз напился до того, что не смог выйти в «рейс». Когда явившиеся за ним товарищи пытались поднять его на ноги, он протестующее орал и вновь падал на свое лежбище. Мужики негодовали. В их команде и так народу не хватало, и без одного ее члена им пришлось бы совсем туго. Тогда Габриель изъявил желание им помочь. Ему нужны были деньги, да и занятие это ему казалось небезынтересным. Контрабандисты сначала его «отшили», но когда за своего жильца поручилась Маша, взяли его в команду. И не пожалели. Из Габриеля вышел отличный работник. Он не ленился, был выносливым, отчаянным (иной раз и в драку вступить требовалось), быстро обучаемым и… молчаливым. Последнее качество оказалось немаловажным. Во-первых, ничего никому не растреплет, во-вторых, не отвлекает никого. Работает да помалкивает. А как он катером научился управлять! Не хуже старшого. Когда Габриель за штурвал вставал, никакой рыбнадзор становился не страшен.