Беседы о живописи

Именно этим объясняется тревога, которую мы выражаем по поводу влияния формализма на того или иного художника. Искусство социалистического реализма принципиально чуждо беспросветному пессимизму, душевной опустошенности, неверию в красоту жизни, которыми насквозь пропитаны новейшие течения модернистского искусства. И эти идеи желали бы пересадить на нашу почву воинствующие идеологи антикоммунизма.

Вот почему отнюдь не случайно самая реакционная буржуазная печать на Западе затеяла шумную кампанию, поднимая на щит формалистические заблуждения некоторых наших художников. Можно не сомневаться, что делалось это совсем не из-за «бескорыстной заботы» о нашей живописи. Критики-формалисты высказывались вполне откровенно: в абстракционизме они видели средство оторвать молодых художников от коммунистической идеологии. Тщетные надежды! Ведь те художники, которых партия критиковала за их творческие заблуждения, категорически отвергли «заботы» своих буржуазных «защитников» и решительно возвращаются на путь социалистического реализма.

Таким образом, и само формалистическое искусство и оправдывающие его существование «теории» имеют вполне очевидный общественный характер; но они помогают не передовым, а реакционным социальным силам, в данном случае современной империалистической буржуазии.

Итак, искусство всегда было и остается большой силой в общественной борьбе, поскольку оно оказывает мощное воздействие на сознание людей, и вопрос лишь в том, на стороне каких общественных сил оно выступает или по крайней мере каким общественным силам оно способствует.

Когда оно несет правду, выражает благородные гуманистические идеалы, оно на стороне передовых; когда оно извращает истину и так или иначе затемняет сознание людей, мешает им найти правильные ответы на вопросы жизни — на стороне реакционных.

Вот почему марксистско-ленинская наука утверждает, что в классовом обществе искусство всегда классово, что оно всегда является активным орудием в социальной борьбе, что оно только тогда выполняет свою настоящую общественную роль, когда формирует сознание людей в духе прогресса, помогая народам бороться против сил реакции и угнетения.

История искусства подтверждает это бесчисленным множеством примеров.

Мы это хорошо можем уяснить себе, если вспомним, какое значение имело искусство, скажем, в жизни русского народа прошлого столетия.

Многие из русских писателей и художников были прямыми и непосредственными участниками освободительной борьбы, ее знаменосцами. Достаточно вспомнить Рылеева и Некрасова, Салтыкова-Щедрина и Горького, Перова и Репина. Но даже и тогда, когда они не были прямыми выразителями идеологии трудящихся, они воспитывали своими произведениями в людях свободолюбие, чувство собственного достоинства, веру в будущее, честность, самоотверженность, неподкупность и другие благородные и высокие качества. Пусть ни Пушкин, ни Кипренский, ни Чехов, ни Серов не были революционерами, но они формировали людей, непримиримых ко всякому угнетению и несправедливости

Не случайно В. И. Ленин так высоко ценил роль классической русской литературы в воспитании поколений русских революционеров. На стихах Пушкина и Некрасова, на повестях Гоголя, драмах Островского, романах Толстого лучшие люди учились, как жить честно, как любить правду и ненавидеть ложь, как найти действительно благородную дорогу в жизни.

И такую роль играла не только литература, но и другие искусства. Один из крупных деятелей большевистской партии, В. Бонч-Бруевич, вспоминает: «Еще нигде не описаны те переживания революционеров, те клятвы, которые давали мы там, в Третьяковской галерее, при созерцании таких картин, как «Иван Грозный и сын его Иван», как «Утро стрелецкой казни», как «Княжна Тараканова», как та картина, на которой гордый и убежденный народоволец отказывается перед смертной казнью принять благословение священника[1]. Мы созерцали «Неравный брак», рассматривая его как вековое угнетение женщины, подробно останавливались и на «Крахе банка» и на «Крестном ходе...», часами созерцали военные, жестокие и ужасные эпопеи Верещагина, и долго-долго смотрели на судьбу политических — нашу судьбу — «На этапе», и близко понимали «Бурлаков» и тысячи полотен и рисунков из жизни рабочих, крестьян, солдат, буржуазии и духовенства...»

Сами художники это отлично понимали. «Только чувство общественности дает силу художнику и удесятеряет его силы, — писал И. Н. Крамской, вождь и вдохновитель передвижников, общества художников-демократов, — только умственная атмосфера, родная ему, здоровая для него, может поднять личность художника до пафоса и высокого настроения, и только уверенность, что труд художника и нужен и дорог обществу, помогает созревать экзотическим растениям, называемым картинами. И только такие картины будут составлять гордость племени, и современников, и потомков».

Это «чувство общественности» влекло художников к жизни, к народу, к бурям социальной жизни. И так во все времена. Многие большие мастера искусства были активными и непосредственными участниками современной общественной жизни.

Великий греческий трагик V века до нашей эры Эсхил был воином, вместе со своими согражданами защищал родину от нашествия персов. Итальянский художник эпохи Возрождения Микеланджело, когда его родной Флоренции угрожали враги, бросил все и лично возглавил оборону города. Французский живописец Давид был во время буржуазной революции 1789— 1794 годов членом крайней революционной партии якобинцев и заседал в Конвенте. Пушкин и Грибоедов были связаны с движением декабристов, а поэт Рылеев был одним из его вождей. Герцен и Чернышевский бились с самодержавием не только пером писателей, но и своей прямой революционной работой. В революции участвовали Горький и Маяковский.

А сколько советских мастеров искусства были связаны с жизнью не только своим творчеством, но и своей гражданской и военной работой! Так, Фурманов был комиссаром легендарной Чапаевской дивизии, на полях Великой Отечественной войны пал Аркадий Гайдар.

Но, конечно, главное, чем всегда участвовали передовые художники в жизни общества, — это само их творчество. Создание правдивых, глубоких, способных захватить художественных произведений является большой важности общественным делом, и не случайно многие и многие художники видели в своем творческом призвании свой личный гражданский долг. Быть, по выражению Л. Толстого, «учителем жизни» — большая ответственность.

Большой художник, начиная работать над произведением, чувствует над собою безраздельную власть жизни, повелительно требующей откликнуться на ее запросы. Никогда не творит художник, повинуясь своему капризу, своевольной прихоти. Эту мысль выразил Пушкин в своем аллегорическом стихотворении «Пророк».

«Глаголом жги сердца людей» — вот призвание поэта-пророка.

Л. Толстой советовал писателям писать только тогда, когда не можешь не писать, и для Толстого это прямо значило, что творчество для художника — долг, необоримая потребность говорить людям нужные, помогающие в жизни слова.

И не только как воин — копьем и мечом — боролся за родные Афины Эсхил. Он создал трагедии, которые служили гражданской и нравственной школой поколениям афинян, неся высокие идеи доблести, мужества, честности, любви к отечеству. Микеланджело участвовал в борьбе за свободу своего народа не только на крепостных стенах Флоренции, но и своими скульптурами и фресками, которые все — гимн героическому и свободному человеку. Якобинец Давид не только голосовал в Конвенте за декреты, направленные на благо народа, он создал полотна, увековечившие героическую доблесть борцов за свободу Франции — Марата, Лепеллетье, Барра. Говоря о значении Пушкина для русского общества, Герцен подчеркивал: «Литература у народа, политической свободы не имеющего, — единственная трибуна, с высоты которой он может заставить услышать крик своего негодования и своей совести», и добавлял: «Революционные стихотворения Рылеева и Пушкина можно было найти в руках молодых людей в самых отдаленных областях империи...»

Итак, художник участвует в общественной борьбе прежде всего своим искусством, своими произведениями.

Но раз художник хочет создавать произведения, действительно способные отразить важные стороны своей эпохи, он должен знать жизнь, изучать ее неустанно, не замыкаясь в четырех стенах своего рабочего кабинета или мастерской. Федотов, например, любил подчеркивать: «...моего труда в мастерской десятая доля. Я учусь жизнью...» Репин, задумывая картину, долгие месяцы, а иногда и годы изучал ту действительность, которую ему предстояло изобразить. Работая над «Бурлаками на Волге», он ездил на Волгу, жил вместе с бурлаками, стараясь проникнуть в мир простых русских тружеников. Готовясь писать «Допрос коммунистов», Б. Иогансон проделал многообразную работу, собирая материал для картины.

И вполне понятно, что Коммунистическая партия постоянно призывает советских художников изучать действительность, жить одною жизнью с народом, ибо без этого невозможно создание больших художественных произведений. «Когда автор свои рассказы посвящает теме, ему неизвестной, выходит нехудожественно», — говорил В. И. Ленин. Владимир Ильич ценил в искусстве прежде всего правду, глубокое раскрытие жизни и во внимательном наблюдении ее видел залог успеха художника.

Во всех документах нашей партии, обращенных к мастерам искусства, красной нитью проходит ленинская мысль о необходимости для художника жить одною жизнью с народом, волноваться его радостями и скорбями, бороться вместе с ним, изучать действительность не со стороны, а в самой гуще народной. На этом пути советского художника ждут самые большие творческие радости, ибо только так он сумеет создать произведения, которые будут могучим духовным оружием миллионных масс трудящихся в их благородной и героической борьбе за коммунизм.

Активное вмешательство художника в жизнь, участие своим правдивым, глубоко раскрывающим действительность творчеством в строительстве коммунистического общества — таков закон нашего искусства. Такое искусство и есть искусство социалистического реализма, искусство большой жизненной правды, до конца народное, проникнутое духом коммунистической партийности. Идея коммунистической партийности — животворящая идея нашего искусства. Ее творцом был Ленин, который впервые сформулировал ее в 1905 году в статье «Партийная организация и партийная литература», написанной в самый разгар событий первой русской революции.

В дни, когда вся энергия великого вождя, казалось бы, была направлена только на прямую организацию революционных выступлений, он счел необходимым заговорить о роли литературного дела в обществе.

«В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, «барскому анархизму» и погоне за наживой, — социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы...» — писал Ленин. Он понимал партийность литературы как открытую, свободную и сознательную связь писателя с народом, с партией, с идеалами коммунизма, подчеркивая, что только так, только на этом пути искусство может полностью развернуть свои возможности, оказывая всю мощь своего идейного влияния на широчайшие массы. И как пророчество о путях нашей советской художественной культуры читаем мы сегодня ленинские слова: «Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды. Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения «верхним десяти тысячам», а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность».