Соль земли

2

На стан к Тунгусскому холму они приплыли в сумерки. Сумерки – самое невыгодное время в тайге. Всё многоцветье природы исчезает в этот час. Тьма, смешавшись с туманом, скрывает очертания берегов и лишает их обычной выразительности. Отдельные деревья и складки земли, придающие местности неповторимость, расплываются, становятся бесформенными.

– Вот это место, Соня, самое прелестное по побережью Таёжной, – сказал Краюхин, когда лодка ткнулась носом в берег.

Софья берёзовым веничком ожесточённо отбивалась от комаров, которые, казалось, кусали только её, и в ответ равнодушно протянула что-то неопределённое.

– Ну, ничего. Вот дождёмся утра, и тогда заговоришь по-другому, – задетый её равнодушием, сказал Краюхин.

От палаток, возле которых приветливо светился костёр, шёл человек. В сумраке он показался Софье огромного роста.

– Кто это прибыл? Кого бог послал? – послышался густой певучий голос.

– Здравствуйте, Марей Гордеич! Ну, как вы тут живёте-можете? – спросил Краюхин.

– О, да это Алексей Корнеич? Здравствуй, Алёша, здравствуй, родной! Давно тебя поджидаем. Миша сегодня на Синее озеро умчался, проведать Улю с докторшей! И всё о тебе толковал. А ты – вот он, сам припожаловал! А ещё кто с тобой, Алёша?

– Нас тут целая артель, Марей Гордеич. Вот Софья Захаровна – специалист из Высокоярска, а это изыскатели, из Мареевки. Будем работать по поискам металлов.

– Знать, добился своего! Ай, молодчина, Алёша! Михаил Семёныч всё утро нынче тебя хвалил. «Вот, говорит, Марей Гордеич, попомни моё слово, а он добьётся своего».

– Люди добились, Марей Гордеич!

– Люди, они чуют, на чьей стороне правда. Ну, проходите, проходите к огню! Сейчас чаевать будем.

Марей взял из рук Софьи её чемодан. Она попыталась остановить его:

– Не беспокойтесь. Я сама донесу.

– А вы бегите скорее к костру. Как дымком хватит, комар сразу отстанет. Дождь, видать, ночью будет, к дождю комар свирепеет.

– В самом деле, Соня, иди: с грузом без тебя справимся. И вы, Марей Гордеич, идите.

Марей и Софья пошли на стан. Краюхин принялся помогать рабочим разгружать лодку.

Только у костра Софья по-настоящему рассмотрела Марея. Она много слышала о нём от Краюхина и готова была встретить человека удивительного и необыкновенного. И её ожидания оправдались. Старик был прост, но эта простота захватывала с первой минуты. Он делал и говорил самое обычное, а всё получалось как-то величественно.

– На минутку встаньте сюда. – Марей осторожно взял Софью под руку и вместе с ней спокойно шагнул в поток густого дыма. Потом он так же спокойно объяснил: – Теперь комар вас обходить будет. Дымком вас обдало. А через полчасика он и вовсе до рассвета уляжется. Чуете, свежинкой от реки потянуло?

– Да, да, посвежело, – сказала Софья.

– Вы тут присядьте, – Марей показал Софье на круглый чурбак, – а я тем часом чайники навешу.

Старик из ведра наполнил водой один чайник, потом другой, поменьше, и повесил их над костром. И опять Софья залюбовалась, глядя на то, как он все это делал: неторопливо, точно, без единого лишнего движения.

– Ну вот, теперь и поговорить можно. – Марей сел напротив Софьи.

– Быстро вы с чайниками управились, – сказала она, желая хоть как-нибудь выразить своё отношение к старику.

– Нехитрое дело! За мои годы этому-то можно научиться. – Он добродушно засмеялся, и Софья почувствовала, что старик не принял её похвал. – Ну, а вы, голубушка, не запомнил, как вас звать-величать, бывали в наших краях или в первый раз? – разглаживая ладонью бороду, спросил Марей.

– Впервые, Марей Гордеич.

– Вон оно как! А вы по какой части образованны: по лесам или, как Алёша, по земным богатствам?

Софья помолчала, затрудняясь с ответом. Ей казалось, что старику надо объяснить всё как можно проще, иначе он не поймёт. Но едва Софья начала говорить об археологии, как старик прервал её:

– Да не поясняйте, голубушка. Приходилось мне работать на Дальнем Востоке на таких раскопках. Один учёный приезжал, северные народы изучал. Вскрывали мы их древние поселения и захоронения. Был этот учёный предоволен!

– Зовите меня, Марей Гордеич, Соней, – сказала Софья, радуясь тому, что старик оказался сведущим в её специальности.

– О нет! Не могу так звать, голубушка. Беспременно скажите своё имя-отчество.

– Почему же, Марей Гордеич? – изумилась Софья. – Я ведь совсем ещё молоденькая, мне будет неудобно, если вы начнёте меня навеличивать.

– А я поясню почему. Дело тут не в годах. Вы хоть молодая, а учёная. А учёный человек к мудрости людской прикоснулся. Сотни лет люди эту мудрость по зёрнышку собирали, чтоб через книги по белому свету сеять. Вот и выходит, что учёный человек не годами славен, а своими познаниями.

Объяснение Марея показалось Софье довольно убедительным.

– Если так, то зовите меня Софьей Захаровной.

– Вот и добро! И скажу вам, Софья Захаровна, в нетронутый край вы попали. Многое он людям сулит.

– И Алексей Корнеич вот так же думает!

– И не он один! Люди так думают.

– А как по-вашему, Марей Гордеич, обитаем был этот край в далёком прошлом?

– Беспременно. Тут жили тунгусские племена. Они знали улуюльские места куда лучше, чем русские люди. Только оказалось это знание ни к чему. Погибли эти племена.

– А как думаете, памятники о тех временах сохранились?

– Во множестве! Только разгадать надо, где поселения у них были. Куда их пути лежали? С кем они торговлю вели?

– Если б это разгадать, Алексею Корнеичу легче бы с поисками пришлось.

– Уж это беспременно!

Вдруг послышался голос Краюхина:

– Спасай, Марей Гордеич! До крови нас заели!

К костру подошли рабочие, а за ними и Краюхин.

– Под дымок вставайте! Труту сейчас подброшу, – сказал Марей и бросил в костёр несколько грибов-наростов, сбитых со старых берёз и осин.

Тихая, густо замешанная темнота непроглядным покрывалом укрыла тайгу. В вышине над Тунгусским холмом загорелись неяркие летние звёзды.