Процесс по делу Скавениуса

Похоже, будто Хартвиг Фриш за последние годы потерял радость дрожать осенним листочком на ветру. В своей речи он советовал студенческой молодежи держаться подальше от диверсий и углубиться в изучение классического гуманизма.

Но перейдем теперь к допросу свидетелей, которому я придаю большое значение. Точка зрения обвинителя такова, что между министрами — политиками и неполитиками — в правительстве существовала глубокая пропасть и что именно политики прекратили игру тогда, когда они думали, что движение Сопротивления стало достаточно сильным. Иными словами, если воспользоваться примерами из зоологии, движение Сопротивления вылупилось из кокона соглашательской политики. Я прошу выступить в качестве свидетеля бывшего министра Альсинга Андерсена. Думаю, он не нуждается в представлении. Все знают его. Он один из самых значительных и влиятельных политиков социал-демократического движения.

Председательствующий: Я прошу вас, господин Альсинг Андерсен, занять свидетельское место и отвечать на поставленные вопросы.

Защитник: Вы подписали 2 сентября 1943 года обращение, которое было разослано таким организациям: центральному управлению социал-демократии, социал-демократической группе при ригсдаге и производственной комиссии Объединения профсоюзов.

Альсинг Андерсен: Да.

Защитник: Я прошу вас зачитать суду это письмо.

Альсинг Андерсен: Когда в шовинистических и коммунистических кругах стали утверждать, что коалиционные партии, начиная с 9 апреля и до событий последних дней, вели политику…

Защитник: Под фразой «до последних дней» вы подразумевали 29 августа, не так ли?

Альсинг Андерсен: Да. …соглашательства и выявили свою несостоятельность и что все развитие в стране дает повод шовинистическим и коммунистическим кругам для нападок, особенно на социал-демократию, и это, несмотря на баснословные колебания в политике самих коммунистов в эти годы, совершенно фальшивое представление проблемы, не выдерживающее никакой критики, должно быть опровергнуто и отвергнуто ради правды и ради важнейших событий в стране.

Защитник: Все сказанное свидетельствует, собственно говоря, о том, что отношения между политиками и движением Сопротивления тогда не были столь уж сердечными, как это пытаются сейчас изобразить. Если воспользоваться народным выражением, так «нет дыма без огня». Но прошу вас, господин Альсинг Андерсен, продолжайте дальше свои показания.

Альсинг Андерсен: Наша цель, начиная с 9 апреля, состояла в том, чтобы вести политику, которая спасла бы датское население от страданий и тяжких испытаний, к чему неизбежно привела бы другая политическая линия, и тогда война стала бы реальностью для населения нашей страны, как это случилось в других странах. Наша партия — самая большая партия в стране, и мы видели свой долг перед страной и народом в том, чтобы поддерживать эту политику, несмотря на все злостные тайные выпады. Помимо того существовала реальная опасность, что избиратели, оказавшие нам некоторое доверие, особенно могли попасть под влияние другой политики и тем самым поставить под угрозу себя и своих близких, свой дом и свой материальный жизненный уровень. В течение всех трех лет наша политика показала свое обоснование и свою состоятельность. Цель ее: оградить страну и народ от несчастий войны, насколько это было возможно. Никакая другая политика не могла дать даже приблизительно таких прекрасных результатов, и ее совершенно точно можно было бы продолжать до окончания войны на пользу всего датского общества и каждого отдельного датчанина.

Защитник: Обвинитель слишком поспешно сделал вывод, утверждая, что Скавениус намеревался еще немного остаться на своем посту. Но я вижу, что господин Альсинг Андерсен готов рассказать нам всю правду до ее горького конца.

Альсинг Андерсен: Но этот путь вперед…

Защитник: Простите, так и написано — «вперед»?

Альсинг Андерсен: Но этот путь вперед был подорван агитацией Кристмаса Меллера по радио в контакте с коалицией шовинистов и коммунистов, которые безответственно и скрыто…

Защитник: Несколько рискованно, я считаю, писать так открыто.

Альсинг Андерсен: …пытались поставить под сомнение цели и способы сотрудничества и содействовать диверсиям и волнениям среди населения и на рабочих местах как раз потому, что они хорошо знали — соотношение сил во время оккупации сложилось такое, что его нельзя было изменить, не нанеся вреда самим себе; они заманивали людей, слушавших их, глупыми фантазиями и мечтаниями, не имевшими под собой никакой реальной почвы. Поэтому ответственность за сложившуюся сейчас ситуацию лежит на них, и они обязаны ответить за эту двусмысленность, в которой мы сейчас оказались задолго до окончания войны.

Защитник: …и они обязаны ответить за эту… Да, так может говорить воистину разгневанный человек. Мне кажется, что это многозначительное послание разбивает вдребезги теорию обвинителя о взаимопонимании между правительством с его политикой сотрудничества и движением Сопротивления. Но продолжайте, пожалуйста, господин Альсинг Андерсен.

Альсинг Андерсен: Между коалиционными партиями не было разногласий относительно целей и методов датской политики, политики сотрудничества. Все правящие партии признали своим долгом вести страну и народ сквозь эти годы по возможности крайне осторожно, лавируя, не уступая, однако, там, где соглашательство и пассивность оказались бы непростительной ошибкой. Вплоть до настоящего момента нет основания упрекнуть правящие партии в такого рода уступчивости и пассивности.

Сознательно и с полной ответственностью следовали мы нашей политической линии, которая давала возможность выдержать все тяготы оккупационных лет. Свыше трех лет велась эта политика, и с полным правом можно считать ее единственно правильной; только со стороны шовинистов и коммунистов она вызывала постоянное раздражение; они знали, что оказались вне игры после того, как они пытались ослабить сотрудничество и вызвать кризисную ситуацию, которая могла создать условия для разного рода столкновений и привела бы к повсеместным изменениям условий в жизни страны и народа.

Защитник: Я не вижу здесь ни малейшего намека на отклонения от политики Скавениуса. Каковы бы ни были противоречия между политиками и неполитиками в правительстве, они ничто в сравнении с той бездной, что разделяла правительство и движение Сопротивления. Но важен конец письма.

Альсинг Андерсен: Перед всякой попыткой завуалирования или искажения этих фактов необходимо разъяснение истинного положения вещей. Правдивое изложение сути дела должно энергично проводиться всюду, где имеет место шовинистическая и коммунистическая пропаганда; оно должно быть направлено по верному адресу, организаторы профсоюзного и политического рабочего движения в свое время неустанно указывали, к чему ведет безответственная агитация.

Защитник: Спасибо, господин Альсинг Андерсен. Я считаю излишним просить вас прокомментировать это послание. Вам очень хорошо удалось выразить убедительнейшим образом те чувства, которые царили тогда в социал-демократическом центральном руководстве.

Это послание датировано 2 сентября 1943 года, и в нем содержится не более сведений о политическом соотношении сил 29 августа, нежели если бы оно было датировано сегодняшним днем. Оно рассказывает о едва сдерживаемом гневе на «шовинистические и коммунистические круги», которые «пытались поставить под сомнение цели и средства сотрудничества и пытались сформировать у большинства населения иные представления», чтобы, наконец, осуществить свои цели — «вызвать диверсии и беспокойство в населении и на рабочих местах». Шовинисты и коммунисты — это было движение Сопротивления, а иные представления — это всего лишь желание народа бороться, своеобразно проявившееся в те несколько дней, которые предшествовали 29 августа.

Это послание, послание социал-демократической партии. Альсинг Андерсен — один из ведущих лидеров этой партии, а его мнение и лезвием ножа не отделить от мнения, к примеру, Буля. Но в этом послании говорит не только социал-демократия: политика соглашательства взяла здесь свое слово. Политики были разными людьми, они вели себя соответственно своему характеру и темпераменту, проявляя, однако, схожесть в одном — они все хотели следовать прежнему курсу. Их устраивало правительство Скавениуса.

Последний призыв правительства Скавениуса был призыв к спокойствию и здравомыслию. Сколько раз в эти мрачные годы мы слышали эти призывы! Но теперь была налицо борьба, а не требуемые спокойствие и порядок. Вскоре после послания социал-демократии последовало нелегальное сообщение о том, что образован Совет свободы Дании.

Свою задачу он видел в том, чтобы организовать оккупантам сопротивление, по всем направлениям и всеми возможными средствами. Страна получила, наконец, свое настоящее правительство.

Председательствующий: Насколько я понимаю, обвинитель высказал свою позицию. Суд заслушал также свидетелей как со стороны обвинения, так и со стороны защиты.

Завтра обвинитель произнесет обвинительную речь, а защитник соответственно выскажет свои возражения. Обвиняемые, если они желают сделать специальное заявление, имеют право выступить. На сегодня судебное заседание объявляется закрытым.