Пхёнган и Ондаль

По ночам Ондаль сражался на мечах с собственной тенью, создаваемой светом костра, а днем скакал на Вихре по крутым склонам, упражняясь в стрельбе из лука. Мишенями ему служили дикие кабаны и олени, которых он потом готовил и ел. Юноша знал, что животное испытает меньше боли, если убить его с одного выстрела, поэтому всегда стремился попасть сразу в сердце. Иногда он спускался к реке и упражнялся во владении копьем, используя его, чтобы проткнуть рыбу, и вскоре уже мог пронзить сразу двух-трех рыбешек одним ударом копья.

Целыми днями Ондаль упражнялся в боевых искусствах, и невольно ему вспоминались слова матери о жестоком мире, которого он не знал все это время.

Его восприятие обострилось, и юноша мог различать на слух множество разных звуков. Теперь он одновременно слышал стрекот кузнечиков, топот белок по стволам деревьев, пение птиц, завывание ветра и течение воды в ручье…

Ондаль сидел у водопада и следил за падающими каплями воды, пытаясь поймать сразу несколько. Осенью он рассекал клинками летающие на ветру сухие листья, а зимой – белоснежные, тихо кружащие снежинки. Вскоре юноша достиг такого мастерства, что, используя силу ветра, научился двигаться так, чтобы во время ливня его одежда оставалась сухой. Выстрелив из лука тремя стрелами одновременно, он попадал сразу в трех рыбешек в ручье. Сидя на скачущей лошади, нанизывал на копье падающие листья, словно бусины на нитку.

Хотя Ондаль и поднялся один в горы ради того, чтобы успокоить смятение в сердце, основной причиной, заставлявшей его тренироваться так упорно, была Пхёнган. Юноша горел желанием измениться и стать лучше. Раньше он никогда не ставил себе таких целей, ради достижения которых готов был на все. Он упорно тренировал свои навыки в боевых искусствах не для того, чтобы стать прославленным воином, – все, что он делал, было только ради любимой. Ондаль хотел стать лучше для нее. Пхёнган бросила все и доверилась ему, поэтому юноша готов был положить свою жизнь к ее ногам. Если для принцессы Когурё была всем, то для Ондаля всем была сама Пхёнган.

Покинув дом зимой, он провел в горах еще одну зиму, а за ней – и весну. Многие сочли бы жизнь в горах одинокой и страшной, но юноша не испытывал особых неудобств: питался ягодами и фруктами, собирал мед и травы. Иногда охотился на фазанов, кроликов, кабанов или оленей, ловил рыбу в ручье. Ондаль знал горы как свои пять пальцев и чувствовал себя здесь в своей стихии. Застрелив однажды оленя и кабана и засушив мясо, он мог не беспокоиться о пропитании еще целый месяц.

Не забывал юноша и об упражнениях на дыхание: его навыки продолжали расти день ото дня. И все-таки где-то в глубине души он чувствовал себя неспокойно. Ондаль не мог избавиться от опасений, что его действия могут навредить невинному человеку.

Роды принцессы оказались легкими, и она быстро оправилась. Первое время она кормила ребенка грудью, а затем снова сосредоточилась на делах.

Своей первой задачей Пхёнган избрала встречу с королевой Чжинби. Она отправила бывшей наложнице записку с просьбой о встрече и небольшую шкатулку с драгоценностями.

Королева слышала новости о том, что принцесса недавно родила, но не могла предположить, зачем той понадобилось увидеться с ней. Теперь, став полноправной хозяйкой дворца Анхак, Чжинби больше никого не боялась. Ее новые покои были просторными и широкими, с высокими резными потолками и богато украшенными стенами. Круглые окна переливались редчайшими белыми нефритами и сапфирами, а полы устилал темно-синий мрамор, привезенный из далекой Персии. Стены нового здания специально сделали двойными, чтобы они не пропускали зимний холод, а края резной крыши – длинными: для удержания летней прохлады.

Прочитав записку Пхёнган, королева фыркнула. Принцесса писала, что просит о встрече в храме Ибуланса. Чжинби, не желавшая встречаться с принцессой и не видевшая для этого причин, с холодной усмешкой бросила ее послание в огонь. Фрейлина Ли передала ей шкатулку с драгоценностями, и королева с презрением произнесла:

– Ну открой, посмотрим, что там.

В шкатулке лежало обычное нефритовое кольцо.

– И как она смеет слать мне в дар такую мелочь? Должно быть, принцесса действительно терпит нужду вне дворца. Ха-ха-ха, фрейлина Ли, отправь ей через храм Ибуланса что-нибудь на пропитание.

В лицо фрейлины Ли, которая разглядывала кольцо, бросилась кровь. Удивленная королева поинтересовалась:

– Что такое?

– Ваше Величество, это кольцо принадлежит той девочке, Соне.

– Какая Сона? Кто это?

– Маленькая служанка, которую мы приставили к Ее Величеству Ёнби.

Королева все еще не понимала, о чем идет речь, и с раздражением смотрела на прислужницу. Фрейлина Ли осторожно продолжила:

– Та девочка, которая подкладывала яд в кушанья Ее Величества Ёнби, чтобы она потеряла ребенка.

Приказ отравить Ёнби исходил непосредственно от королевы. Осознав, что посланное принцессой кольцо оказалось непростым, Чжинби смертельно побледнела. Она торопливо спросила у фрейлины:

– Где сейчас эта девчонка?

– Я освободила ее отца из тюрьмы и выслала их на земли Кванно.

– Я же говорила тебе не оставлять следов!

– Отправлю гонца все проверить.

Посланец из дворца скакал без отдыха несколько сотен ли туда и обратно, и уже через три дня королева получила новости: Сона и ее отец исчезли без следа, и никто не знает, куда они направились.

Сона родилась в простой крестьянской семье. Ее мать умерла от голода во время засухи, и отец отдал едва начавшую ходить девочку в служанки. Он хотел, чтобы дочь хотя бы не голодала, ведь даже в самые неурожайные годы в богатых домах есть еда. Фрейлина Ли нашла Сону и привела во дворец, а затем госпожа Консон отправила ее в клан Чонно. Благодаря ей Чжинби первой узнала о прибытии во дворец новой королевской наложницы. Скромное нефритовое кольцо принадлежало матери девочки, и она везде носила его с собой, поэтому фрейлина Ли сразу узнала его. Если пропавшая в неизвестном направлении Сона находится под властью принцессы, проблем не оберешься. Если до короля дойдут сведения о том, что Чжинби намеренно избавилась от его семени в утробе Ёнби, он не пощадит никого.

Королева скрепя сердце вынуждена была отправиться в назначенный день на встречу в храм Ибуланса.

Монах Иён не позволил фрейлине Ли сопровождать королеву и повел ее в небольшую келью вдалеке от главного храма. Крохотная хижина находилась на вершине крутой скалы в лесу, куда почти не проникал солнечный свет. Внутри было так темно, что можно было разглядеть лишь неясные очертания предметов в отблеске свечи. В воздухе витал густой запах благовоний. Перед статуей Будды на коленях стоял монах с хрупким женским телосложением.

Когда глаза королевы немного привыкли к темноте, принцесса Пхёнган вышла из глубины комнаты:

– Приветствую вас, Ваше Величество.

Принцесса, одетая в белые траурные одежды, низко поклонилась королеве.

– Это еще что за выходки? Почему ты в траурном наряде? – визгливо спросила Чжинби.

– Ваше Величество, вы не узнаете эту монахиню? – спокойно поинтересовалась Пхёнган, указывая на человека, стоящего на коленях перед Буддой.

Монах, оказавшийся девушкой, медленно встал на ноги и поднял голову. Королева недоуменно посмотрела сначала на монахиню, затем на принцессу.

– Это Сона, бывшая служанка Ее Величества Ёнби. Вы, должно быть, слышали это имя? – продолжала Пхёнган.

Королева притворилась равнодушной:

– Впервые слышу.

Пхёнган кивнула, словно ожидала подобного ответа.

– Я с трудом нашла эту девочку. Она скрывалась на землях клана Кванно под чужим именем. Думаю, если допросить фрейлину Ли, она сразу же выпалит правду. Будет несложно выяснить, почему эта девочка сбежала от Ее Величества Ёнби и скрывалась на землях Кванно. Отец Соны, скорее всего, тоже будет только рад рассказать все без утайки. В итоге истина всегда всплывает на поверхность, не правда ли?

Королева изо всех сил пыталась оставаться безразличной, но ее голос сильно дрожал:

– Мы встретились с тобой впервые за столько лет, и ты смеешь мне угрожать?

– Если бы я хотела навредить вам, Ваше Величество, то сразу отправилась бы к Его Величеству. Если эта тайна откроется, вам не выйти сухой из воды, даже несмотря на ваше нынешнее положение. И даже если Его Величество не захочет придавать это огласке, королевские министры не оставят вас в покое. Как только ваш грех станет известен миру, юные принцы тоже окажутся в опасности. Гонму и Тэян – мои братья. Но если их мать обвинят в таком серьезном преступлении, им больше не жить во дворце.

Об этом королева не подумала. Расплата за ее грехи падет не только на ее голову, но и на ее детей и весь клан Кванно. Теперь все козыри были в руках Пхёнган, и Чжинби оставалось только признать поражение:

– Что ты хочешь этим сказать? Это угроза?

– Ваше Величество, Сона и ее отец принесли монашеские обеты и навсегда покинули суетный мир. Ваша тайна в безопасности. Вы теперь настоящая хозяйка дворца Анхак, и мне хочется, чтобы мы забыли старые обиды. К чему мне вредить вам? – сказала принцесса и крикнула в темноту: – Выходите!

Где-то в глубине темного помещения открылась дверь, и, к удивлению королевы, перед ней предстали наследный принц и Гонму. Следом вышли начальник внешней стражи генерал Ыльчжи Хэчжун и Им Чжонсу.

– Гонму, что ты здесь делаешь? – закричала Чжинби.

Побледневший Гонму молча взирал на мать. По выражению его лица можно было догадаться, что ему все известно. Чжинби растерялась. Несмотря на свою жестокость и злобу по отношению к другим, для своего сына она была нежной и заботливой матерью. Пхёнган прекрасно понимала, что чувствует королева. Она мягко продолжила, объясняя причину сегодняшней встречи:

– Ваше Величество, наследный принц и Гонму – братья по крови. Если они будут дружны и едины, Когурё ждет светлое будущее. Вон всегда будет защищать своих братьев и относиться к вам со всем уважением. Генерал Ыльчжи, наставник наследного принца, – честный и справедливый человек. Он выступит свидетелем нашей сегодняшней беседы и в будущем станет заботиться и защищать обоих принцев ценой жизни.

Королева устало прикрыла глаза. «Если уступить… тогда можно будет впредь ни о чем не беспокоиться», – подумала Чжинби. Как долго она жила в постоянном страхе! Когда наследный принц сядет на престол после отца, никто не сможет гарантировать спокойную жизнь ей и ее детям. Отец королевы Чжин Пиль слаб и постоянно мечется между Хэ Чживолем и Го Вонпё, выпрашивая их милость. Если король и наследный принц искренне примут их в семью и поклянутся защищать, это может оказаться выгодным решением. Королева тоже прекрасно понимала, кто такой генерал Ыльчжи. Он не ищет политических и финансовых выгод, честен, благороден и заслуживает доверия.

– Принц Вон, могу ли я верить тебе? Обещаешь ли ты, что будешь всегда защищать Гонму?

Наследный принц сделал шаг вперед и уверенно произнес, глядя прямо в глаза королеве:

– Ваше Величество, Гонму и Тэян – мои братья по крови. Клянусь перед великим Буддой, и пусть свидетелями мне будут небеса и земля, что я всегда буду защищать моих братьев и относиться к ним так, что весь белый свет позавидует нашим братским узам.