Дикие сны Кассандры

— А мне кажется, что вы сами больше похожи на хвост, чем на лошадиную голову, — дерзко отрезала она, сверкнув на него голубыми глазами.

Кедедрин засмеялся, откинув назад голову, и расслабился в седле.

— А теперь возьмите себя в руки, миледи, — одернул ее Кедедрин. — Почему мы все время ссоримся друг с другом? Садитесь ко мне, а по пути спокойно поговорим. Обещаю, что пойдем медленным шагом.

Кассандра улыбнулась.

— Давайте сравним, кто больше назовет мастей лошади, которые он знает, — задорно предложила Кассандра.

Кедедрин протянул к ней руки и, подняв, усадил ее за своей спиной, натянул поводья, и они тронулись в путь.

— Начинайте вы, — сказал он, рассмеявшись.

Испытывая приятное волнение, он не просто смеялся, а хохотал от души, сотрясаясь всем телом так, что у него заболел живот. Он обернулся и, видя ее открытое лучистое лицо, ощутил необыкновенное чувство умиротворения, которого не испытывал с тех пор, когда были живы его родители.

— Как вам пришло в голову затеять это пари? — спросил он.

— О лошадях я многое узнала от одной старушки, у которой была белая пони с коричневым пятном на ушах и макушке, словно на ней была корона. Эта старушка называла такую масть королевской.

— Какие у вас темные волосы, — неожиданно серьезно заметил он, — и такие голубые глаза. Редкое сочетание.

Кедедрин вдруг почувствовал, что сделал неуместное замечание. Какое ему дело до этого сочетания, когда за рощей в хижине его ждала рыжеволосая тигрица, удивительно похожая на Кассандру.

— Да, — ответила она, также вспомнив о хижине.

Лошадь неожиданно встала. Толкнувшись о теплую спину Кедедрина, Кассандра автоматически схватилась за его пояс, чтобы не упасть на землю, и задрожала от охватившего ее волнения. Когда лошадь успокоилась, девушка отдернула руки от Кедедрина, глубоко вздохнув.

Чувствуя, как она дышит ему в затылок, Кедедрин испытывал приятную дрожь, втайне ругая себя за свою слабость. Он хотел полностью сосредоточиться на своем тигренке, ожидающем его в крестьянской хижине. Это была доступная девица, в объятиях которой он мог утолить плотскую страсть.

— Не ерзайте, сидите спокойно, — сказал он Кассандре, — вы нервируете коня.

Кассандра выпрямилась.

Ему стало холодно, когда она отстранилась от его спины. На мгновение он совершенно забыл, что собирался поскорее отвезти ее в замок, а потом вернуться в хижину.

— Надеюсь, теперь вы будете вести себя более осмотрительно. Вас хотели убить. Кто-то решил, что мы связаны друг с другом, и это поставило вас под удар. Забудьте о своих снах и забудьте меня. Я принесу вам только страдания, а мне бы очень этого не хотелось. Советую вам не отлучаться далеко от замка и развлекаться там, как все остальные.

Кассандре вдруг стало его жаль. В его голосе сквозило одиночество. Она чувствовала, что он нуждается в ней, сам не сознавая этого.

— А как развлекаетесь вы? — спросила она.

— Чаще всего мне не до развлечений, — ответил он.

— Не хитрите. Я уверена, у вас их множество, — заметила Кассандра. — А как насчет женщин? Вы сами сказали, что каждый мужчина нуждается в женщине для удовлетворения своих желаний.

Сердце Кедедрина сильно забилось. Он заставил себя успокоиться, стараясь ровно дышать. Хрипловатый голос Кассандры был очень похож на голос женщины, с которой он был вчера ночью. Выпрямившись в седле, он постарался взять себя в руки.

— Вам не следует задавать подобных вопросов, — оборвал ее Кедедрин.

— Но вы сами посвятили меня в мужские тайны, — не унималась Кассандра.

— Вы довели меня до такого состояния, что я тогда по неосторожности сболтнул лишнего.

Кассандра снова прислонилась к его спине, обвив руками его туловище.

— Мне кажется, вы напряжены, — сдерживая улыбку, сказала она. — Вам надо немного расслабиться.

— Это я и собираюсь сделать, — ответил Кедедрин, пытаясь высвободиться из ее рук.

— Хорошо. — Кассандра прислонилась щекой к его спине. — Надеюсь, вы найдете способ расслабиться.

— Не беспокойтесь, — сухо отрезал Кедедрин, — у меня есть такая возможность.

До вчерашнего дня у него была абсолютная ясность в жизни, а эта странная женщина полностью нарушила равновесие, заставив забыть о его планах. Кедедрин сделал для себя вывод: если он хочет достичь своей цели, ему надо держаться подальше от синеглазки.

— Кому еще, кроме меня, вы рассказывали о своих дурацких снах о вечной любви? Может быть, этот человек воспылал ревностью, решив отомстить вам?

Кассандра была уязвлена до глубины души его словами.

— Я никому ничего не рассказывала, и они вовсе не дурацкие. Даже ваш друг Кертис Маккеферти интересовался, что я видела в своих снах.

Кедедрин напрягся.

— О чем он вас еще спрашивал?

— Он спросил про убийцу вашего отца. Он ваш друг. Он вас любит, и ничего удивительно, что он хотел знать, кто убил вашего отца.

Ревность поднялась в Кедедрине.

— Не смейте говорить с ним об этом, прорычал Кедедрин, впившись в нее разъяренным взглядом.

Кассандра насмешливо повела бровью.

— Почему я не могу говорить с ним об этом? Мы очень по-дружески поговорили друг с другом.

— Но это он врезался в ваш караван, а вы обвинили меня!

Кассандра возмущенно отвернулась.

— Какой вы мелочный! — фыркнула она.

Схватив ее за плечо, Кедедрин повернул ее к себе лицом.

— Это не он убил для вас кабана. Он не рисковал ради вас! Так почему вы так восторженно говорите о нем, а меня ненавидите?

От удивления Кассандра широко раскрыла глаза. Его лицо исказилось от бешенства, а глаза почти почернели от боли. Кассандра чувствовала, что он глубоко страдает.

«Дагда, — прошептала она про себя. — Разве я могу тебя ненавидеть? Ты растерян… Ты потерялся в этом пустом мире. Ты запутался в своих желаниях. Ты боишься оскорбить короля, чтобы вернуть себе титул, — вот что тебя волнует больше всего на свете. Идем со мной. Будем вместе жить в нашем лесу, и ты забудешь о своих страданиях».

Кедедрин смотрел на Кассандру, ожидая увидеть ее гневные глаза, но они были полны сочувствия и понимания. Она ласково коснулась его руки, которой он держал ее за плечо, и Кедедрин почувствовал, как по его телу пробежала волнующая дрожь. Он резко вырвал руку и отступил назад.

— Я не люблю вас, миледи, — резко произнес он. — Оставьте меня в покое.

— Не я причина ваших страдании, — мягко заметила она.

— Но вы стали источником моих бед, — со злостью сказал он. — Мне надо идти. Вы заставили меня опоздать на важную встречу.

Одним махом вспрыгнув в седло, Кедедрин пустился в галоп.