Дикие сны Кассандры

Глава 20

Несколько дней они шли по ровному лесу, пока не достигли гор. Все это время Кедедрин был настороже, прислушиваясь к звукам: нет ли погони? Однажды ему почудилось, что он увидел лошадь Кертиса, но это оказалось лишь наваждением.

Он не переставал удивляться способностям Кассандры, которая знала все о лесной жизни. Она могла точно определить, как найти источник воды или съедобную траву, знала свойства растений. В этом отношении она во сто крат превосходила его. Она чувствовала, где прячется заяц или олень, прежде чем он замечал появление зверя.

Кассандра никогда не жаловалась на неудобства кочевой жизни. Ее окружала аура гармонии и душевного покоя, которой он не встречал при дворе. Это и была истинная Кассандра? Эта женщина в разорванном платье, с дикими рыжими волосами, скакавшая с ним верхом на лошади без седла? Женщина, которая готовила еду на костре и ела руками, не пользуясь вилкой и ножом, которая бегала босиком по траве грациозно, как лань, разговаривала с птицами?

Неужели она соединяла в себе все то, что было свойственно леди Кассандре и одновременно «тигрице» Кейтлин?

Кассандра больше не заговаривала о том, что собирается его покинуть, но часто посматривала на своего любимого зверька, и в ее глазах было такое выражение, будто она разговаривала с ним. Если бы она попросила отпустить ее, он, наверное, отпустил бы. Кедедрин не мог насильно удерживать девушку, но она и не заговаривала об этом, а он, разумеется, не предлагал. Они двигались молча, ощущая внутреннюю гармонию, вместе делали все, что приходится делать в кочевой жизни, все ближе узнавая друг друга.

Вскоре они добрались до поросших вереском земель горной Шотландии, принадлежавших Кенмурам. Хотя впереди были родные просторы Эбердура, Кедедрин испытывал беспокойство, часто ерзая в седле.

— Рана еще болит? — спросила Кассандра.

Кедедрин пожал плечами.

— Вчера в лесу я нашла траву окопник. Если приложить ее к ране, боль утихнет.

— Не перестаю удивляться, как хорошо ты разбираешься в целебных травах! — восхищался Кедедрин, когда девушка меняла ему повязку. — Раны твоей кобылы тоже быстро зажили. Где ты этому научилась?

— В своей деревне. От местных жителей, — ответила она, искоса взглянув на него.

— Ах так? — с любопытством посмотрел на нее Кедедрин, желая больше узнать об ее детстве.

Кассандра вздернула подбородок.

— Я знаю не только о целебных травах, — похвасталась она, показав на растущую поблизости иву. — Кора ивы тоже обладает болеутоляющим свойством. Я знаю растения, которые помогают при поносе и болях в желудке, травы для срастания костей при переломах или для быстрого заживления ран. Я даже знаю средства для облегчения родов.

— Ты, наверное, была чудесным ребенком в детстве? Мне хочется как можно больше узнать о тебе.

— Это не очень интересно, — отмахнулась Кассандра.

Кедедрин смотрел на нее, чувствуя, что она многое скрывает от него. Ему хотелось задать ей множество вопросов, но он молчал. Пусть расскажет сама, если захочет, а до тех пор он готов ждать.

— Знаешь, до тебя я не встречал ни одной женщины, которая умела бы скакать верхом на лошади без седла. Тебе удобно без седла?

Кассандра нахмурилась:

— А тебе удобно было бы сидеть в боковом седле?

Кедедрин засмеялся и покачал головой.

— Понимаю. Дамское седло, должно быть, очень неудобная штука.

Откинув назад волосы, Кассандра с вызовом посмотрела на него.

— Кажется, тебе завидно смотреть на женщину, которая не уступает тебе в верховой езде?

— Да, есть немного. Моя мать никогда не старалась превзойти отца в мужских искусствах, как ты. Она обожала его, всегда поддерживала и хвалила.

— Значит, тебе не нравится мое умение обращаться с лошадью и скакать верхом?

— Не совсем так. Просто ты меня удивляешь.

Опустив голову, Кассандра застенчиво улыбнулась. Ей было приятно слышать от него похвалу в свой адрес. Она затрепетала от радости.

— А у тебя… у тебя было счастливое детство? — спросила девушка.

— Да, когда мои родители были живы, у меня было счастливое детство, а потом все пошло прахом. Сначала умерла мать, потом отец отправил меня из родного дома, кроме которого я ничего не видел в своей жизни. Я был опустошен, обозлен, не мог понять и простить отцу, что он выгнал меня из дома. Мы так и не помирились, когда его убили. Тогда я совсем отчаялся. Думал только о том, чтобы вернуть себе титул. Так мне было проще всего.

— И ты не пытался найти убийцу отца, никого не подозревал?

— Горе помутило мой разум, и обида пересилила чувство потери. Я оказался малодушным, поверил людям, которым удалось меня убедить в том, что отец покончил с собой. В своих подозрениях я признался только одному человеку, которого считал другом.

— Кертису Маккеферти?

— Да.

Перевалив через холм, Кедедрин показал на линию горизонта.

— Вон там находятся владения Фергюсов. Часть этих земель досталась отцу Морганы в качестве приданого невесты. Эти земли мог получить мой отец, если бы женился на ней. Да, это земля Фергюсов. У него не было сыновей, поэтому, если бы я женился на Корине, то после смерти сеньора Фергюса стал бы владельцем этих земель, включая собственность Морганы, доставшуюся ей в приданое.

— А что будет после твоей смерти?

Кедедрин внимательно посмотрел на нее.

— Если я умру до женитьбы, Эбердур достанется любому сеньору, кто захватит его, потому что у меня нет прямых наследников. И тогда начнется междоусобица. Многим захочется завладеть этими землями. Вот чего боится король, стараясь предотвратить беспорядки и мятежи.

— А если ты женишься и умрешь?

— Если у нас не будет детей, тогда мои владения и титул достанутся мужчине, который женится на моей вдове.

Кассандра удивленно уставилась на него.

— Едем дальше, — сказал Кедедрин, натянув поводья.

Им оставалось пройти последнюю часть пути. Перевалив через следующий холм, он показал на расстилающуюся впереди долину, которую замыкал массив из серого камня, где возвышались семь оборонительных башен, окруженных двумя крепостными рвами. Часть сооружений лежала в развалинах, свидетельствующих о том, что этими землями владели многие поколения Кенмуров. Даже на таком расстоянии мощные стены замка выглядели устрашающе.

— Это и есть замок Эбердур, — торжественно объявил Кедедрин. — Мой дом.

От замка Эбердур тянулись бескрайние просторы невозделанных земель с хижинами, окруженными небольшими садами. Многие дома выглядели запущенными и заброшенными. На лугу сиротливо паслись редкие стада неухоженных овец. Из некоторых домов высыпали крестьяне, с любопытством глядя вслед проезжающим всадникам.

— Да, раньше все было иначе, когда землями управлял мой отец, — с грустью заметил Кедедрин. — Помню, как здесь колосились поля, а на пастбище бродили тучные стада овец. Крестьяне обленились, трудиться не хотят. Мне давно пора было вернуться домой и навести порядок.

Приближаясь к замку, Кассандра волновалась все сильнее. Впервые за много дней она вдруг снова застыдилась своих волос, откинув с лица огненные непослушные пряди.

Триу-кэр высунула мордочку, сидя у Кедедрина за пазухой.

— Но теперь ты здесь, и все пойдет по-другому. В доме должен быть хозяин.

— И хозяйка, — добавил он.

Кассандра отдернула руку от Кедедрина.

— Ты меня любишь? — спросила она.

Он окинул ее пристальным взглядом. Любил ли он ее? Этого Кедедрин не знал, но чувствовал, что она нужна ему. Она обладала тем, чего не было ни в одной другой женщине. Кассандра знала то, чего не знали другие. Ему хотелось заботиться о ней, защищать ее. Она разбудила в нем чувства, дремавшие в нем много лет. Но любил ли он ее?

— Я хочу жениться на тебе, — сказал он. — Но не понимаю, почему ты упорствуешь, сопротивляешься. Ты же искала и нашла меня! Ты сама сказала, что мы созданы друг для друга. Разве ты не хочешь стать графиней?

Вместо ответа, Кассандра пришпорила лошадь и галопом понеслась к замку.

Немного проскакав вперед, она остановила кобылу, ожидая, когда Кедедрин догонит ее. Со смутным чувством тревоги она всматривалась в очертания замка. Такой крепости она еще никогда не видела. По сравнению с Эбердуром замок ее сестры Кэлиел выглядел деревенской хижиной. Даже королевский дворец выглядел крохотным по сравнению с этой горной цитаделью.

Затаив дыхание, Кассандра рассматривала бойницы и сторожевые башни на крепостных стенах. Около сотни стражников, сверкая стальными щитами и мечами, охраняли подъездные ворота. Поверх лат на них развевались длинные красно-черные плащи, расшитые серебром. Ни один из них не приветствовал прибывшего сеньора. Хуже того, на Кедедрина с грозным видом смотрели свирепые лица стражников.

Мост через крепостной ров медленно опустился на железных цепях, и Кедедрин со спутницей подошли к нему. Два ряда стражников верхом на конях проскакали через первый мост и, подняв копья, преградили им дорогу.

Кедедрин, величественно восседавший верхом на вороном коне, остановился перед первым воином.

— Роберт Макдуф, — приветствовал он главного стража, — прошло десять лет с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Тебе, должно быть, уже стукнуло пятьдесят, но ты совсем не изменился со времен, когда я был десятилетним мальцом.

Стражник не сразу узнал хозяина, глядя на него со второго моста.

— Молодой Кедедрин Кенмур?

— Граф Эбердурский, к вашим услугам. — Кедедрин сделал легкий поклон. — Я вернулся в свой дом. Надеюсь, мне здесь рады?

— Граф? — изумленно воскликнул Роберт Макдуф и, нарушая правила этикета, подскочил на коне вплотную к Кедедрину. Он внимательно всматривался в его лицо и лишь беглым взглядом окинул Кассандру. — Былой титул отца?

— Да, король вернул мне наш родовой титул, — ответил Кедедрин, с удовлетворением глядя на выправку солдат и хорошо укрепленный крепостной ров. — Вижу, в своих докладах ты не преувеличил своих заслуг. Замок в хорошем состоянии. Отец был бы доволен тобой.

— Я всегда был предан Лайэму, да упокой Бог его душу, а сейчас я ваш верный слуга, Кедедрин Кенмур. К сожалению, должен вам доложить, что крестьяне совсем распустились, работать не хотят, боятся, что их земли и стада захватят соседние кланы. Возможно, теперь, когда вы вернулись домой, господин, наконец прекратятся эти набеги и распри и люди снова выйдут на поля?

Упираясь в стремя, Макдуф сделал круг на лошади.

— Трубите во все горны! Наш сеньор вернулся! Пусть знают все: наш сеньор вернулся!

Стражники опустили копья, сбившись по краям моста, а молодой воин со всех ног бросился разносить известие о прибытии хозяина Эбердура среди остальных солдат.

Вскоре вся округа огласилась звуками горнов и звоном мечей, возвещавшими о возвращении хозяина, которые были слышны на несколько миль вокруг.

Кедедрин и Кассандра торжественно въехали во двор в сопровождении Роберта Макдуфа и дюжины других стражников.

Навстречу им торопилась полноватая пожилая женщина с седыми волосами, сияя от радости.

— Кедедрин! Ты вернулся, мой мальчик! Мы знаем, что ты был у короля, и ждали известия о твоем приезде. Гонец опоздал, и ты прибыл раньше его!