Дьявол зимой

– Беспорядочную, – поправила Эви.

Он недовольно фыркнул:

– Беспорядочную, распутную – называй как хочешь. Я неплохо повеселился, и будь я проклят, если стану сожалеть об этом. Я никогда не спал с женщинами против их желания. И, насколько мне известно, ни одну не оставил неудовлетворенной.

– Суть не в том. – Лоб Эви перерезала морщинка. – Я не осуждаю тебя за прошлые грехи... во всяком случае, не пытаюсь наказать за них. – Проигнорировав его скептический смешок, она продолжила: – Но, согласись, такое прошлое не предполагает врожденной склонности к верности.

Себастьян помрачнел.

– Чего ты хочешь от меня? – сердито поинтересовался он. – Извинения за то, что я мужчина? Обета целомудрия, пока ты не решишь, что я достоин твоих милостей?

Пораженная этим вопросом, Эви молча уставилась на него.

Женщины всегда слишком легко доставались Себастьяну. Если она заставит его ждать, не исключено, что он просто потеряет к ней интерес. С другой стороны, если они лучше узнают друг друга, может, он начнет ценить ее не только физически? Может, у нее есть шанс стать для него чем-то большим, чем партнершей по постели?

– Себастьян... – осторожно спросила она, – ты когда-нибудь приносил жертву ради женщины?

Прислонившись плечом к стене, со скрещенными на груди руками и мрачной гримасой на лице, он напоминал падшего ангела.

– Какую жертву?

Она одарила его недовольным взглядом.

– Любую.

– Нет.

– Сколько времени ты способен выдержать без... – Эви запнулась, подбирая выражение, – без занятий любовью?

– Нелепое название, – буркнул он. – Это занятие не имеет ничего общего с любовью.

– Сколько? – не отставала она.

– Наверное, месяц...

Эви на мгновение задумалась.

– Тогда... если ты дашь зарок не иметь сексуальных отношений с женщинами в течение шести месяцев... я соглашусь спать с тобой.

– Шесть месяцев?! – Глаза Себастьяна на секунду расширились, затем презрительно сузились. – Ты уверена, что стоишь полугодичного воздержания?

– Отнюдь, – парировала Эви. – Ты единственный, кто может ответить на этот вопрос.

Было видно, что Себастьяну очень хочется сообщить ей, что она не стоит подобных жертв. Однако вожделение, мелькнувшее в его глазах, когда он прошелся взглядом по ее телу, свидетельствовало о том, что он отчаянно ее желает.

– Это невозможно, – бросил он.

– Почему?

– Потому что я виконт Сент-Винсент. Я не могу обходиться без женщин. Это общеизвестно.

У него был такой высокомерный, такой негодующий вид, что Эви пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

Справившись с неуместным весельем, она невозмутимо сказала:

– Думаю, не будет большого вреда, если ты хотя бы попытаешься.

– Ошибаешься! – Он стиснул челюсти, пытаясь найти убедительные аргументы. – Ты слишком неопытна, чтобы понимать такие вещи, но... некоторые мужчины обладают гораздо большей сексуальной потенцией, чем другие. Так случилось, что я один из них. Я не могу подолгу обходиться без... – Он раздраженно замолк при виде ее выражения. – Проклятие, Эви, мужчина должен иметь возможность регулярно избавляться от семени.

– Три месяца, – сказала она, – и это мое последнее предложение.

– Нет!

– Тогда найди себе другую женщину, – отрезала Эви.

– Мне нужна ты. Только ты. Хотя дьявол знает почему. – Себастьян свирепо уставился на нее сузившимися глазами, сверкавшими как осколки брильянтов. – Вообще-то мне следовало заставить тебя. У тебя нет никакого законного права отказываться от исполнения супружеских обязанностей.

Эви побледнела, но не дрогнула. Что-то внутри ее требовало, чтобы она держалась с ним на равных.

– В таком случае давай, – вызывающе сказала она. – Заставь меня.

В глазах Себастьяна мелькнуло удивление. Он хотел что-то сказать, но воздержался. И тут... Эви поняла.

– Ты не можешь, – протянула она. – Ты не собирался насиловать Лилиан. Это был блеф. Ты никогда бы не смог принудить женщину. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Ей ничто не угрожало, да? Ты совсем не такой злодей, каким хочешь казаться.

– Святая простота! – Словно желая доказать обратное, Себастьян стиснул ее в объятиях и сердито поцеловал.

Эви не сопротивлялась, позволяя ему делать все, что он пожелает. И вскоре он уже целовал ее с нежной страстью, заставлявшей трепетать каждый нерв. К тому времени, когда он поднял голову, они оба дрожали.

– Эви... – хрипло произнес он. – Не проси от меня этого.

– Три месяца воздержания, – твердо сказала она. – И если ты выдержишь, я буду спать с тобой так часто, как ты пожелаешь.

– И как долго?

– Всю жизнь. Но если ты не выдержишь... – Эви помедлила, пытаясь придумать самые ужасные последствия... нечто такое, что задело бы его до глубины души. – Если ты не выдержишь, тогда тебе придется пойти к твоему бывшему другу, лорду Уэстклиффу, и извиниться за похищение Лилиан Боумен.

– Тысяча чертей!

– Это моя цена.

– Твоя цена слишком высока. Я никогда не извиняюсь.

– Тогда тебе лучше отказаться от пари. Либо, если ты примешь его... постараться выиграть.

– Ты никогда не узнаешь, обманул я тебя или нет.

– Узнаю.

Повисла долгая пауза.

– Где твое кольцо? – внезапно спросил Себастьян.

Улыбку Эви как ветром сдуло. Стыдясь признаться, что она сняла свое обручальное кольцо в порыве раздражения, она смущенно пробормотала:

– Я сняла его.

– Где оно?

Эви полезла в карман платья.

– Здесь... Я могу надеть его, если хочешь...

– Дай его мне.

Уверенная, что он собирается забрать кольцо насовсем, Эви крепко зажала его в кулаке, внезапно обнаружив, что успела привыкнуть к чертовой вещице. Однако гордость не позволила ей попросить Себастьяна оставить ей кольцо. Неохотно вытащив его из кармана, она в последний раз прошлась пальцем по выгравированной надписи, прежде чем протянуть его Себастьяну. Он взял кольцо и надел его на собственный палец. Учитывая размер его рук, оно налезло только на кончик мизинца. Затем обхватил ладонью ее подбородок и свирепо посмотрел ей в глаза.

– Я принимаю пари, – мрачно произнес он. – И намерен выиграть его. Через три месяца я снова надену это кольцо на твой палец, уложу тебя в постель и проделаю с тобой вещи, которые объявлены вне закона во всем цивилизованном мире.

Решимость стоять на своем не спасла Эви от тревожного сердцебиения, которое почувствовала бы любая разумная женщина, услышав столь зловещее обещание. И не помешала ее ногам превратиться в желе, когда Себастьян резко привлек ее к себе и страстно поцеловал. Ее руки трепетно, как крылья бабочки, вспорхнули вверх. Не в силах противиться его нежному натиску, она запустила пальцы в шелковистые завитки у него на затылке и притянула его голову к себе.

Их языки переплелись, лаская друг друга, и Эви ощутила жар, разгоравшийся внизу живота... нет, глубже, там, где она однажды приняла его плоть. Ее потрясло сознание, что она жаждет, чтобы он снова оказался в ней.

Когда он наконец отстранился, оба терзались от неудовлетворенного желания.

– Ты не говорила, что тебя нельзя целовать, – заявил Себастьян с дьявольскими искорками в глазах. – Так что я буду целовать тебя когда захочу и сколько захочу, и чтобы я не слышал ни слова протеста. Должен же я получить хоть какую-то уступку в обмен на свое воздержание.

Он выпустил ее из объятий и, не дав ей возможности согласиться или возразить, направился к выходу.

– А теперь, надеюсь, ты извинишь меня... Я собираюсь убить Джосса Булларда.