Короли и королевы. Трагедии любви

* * *

13 февраля 1542 года серое утро вставало над Тауэром. Было холодно, в небе пролетали стаи каркающих ворон.

Екатерина была готова. В ожидании она стояла в своей камере у окна и смотрела на черный эшафот внизу во дворе.

С тех пор, как ее участь была решена, она изумляла окружение своим хладнокровием. Вечером она попросила Кингстона позволить принести в камеру плаху и добрую четверть часа примеряла, как следует положить голову на грубое дерево и куда убрать волосы.

Внизу, во дворе, туман постепенно рассеивался. Кордон солдат группировался у эшафота. Ни один мускул ее лица не дрогнул, когда она увидела одетого во все красное великана с мощными мускулами. На плече он нес тяжелый топор с блестящим лезвием. Это был палач.

В это мгновение дверь камеры растворилась, появился комендант Тауэра, снял шляпу и поклонился.

– Уже пора, мадам, – сказал он глухо.

Она подобрала полы черного платья, которое одела в знак траура по своему возлюбленному, и подошла к придворным дамам, которые, всхлипывая, стояли на коленях. Прощаясь, она возложила каждой руку на склоненную голову и лишь затем вышла.

Когда она перешагнула порог башни, барабаны выбили дробь. Молодая женщина холодно посмотрела на эшафот и человека в красном, затем, высоко подняв голову, с улыбкой на устах, пошла навстречу смерти, как и подобает королеве.

Генрих, который заперся в комнате в одной из своих загородных резиденций, мучился приступами боли и исходил слезами. Молча и испуганно ожидали его придворные в приемной. Лишь три человека – Сеймуры и Кранмер – осмелились украдкой обменяться улыбками.

Они еще не знали, что и им однажды придется положить свои честолюбивые головы на ту же самую плаху, на которую они отправили девятнадцатилетнюю королеву.