СМЕРШ – 44

– Не убивайте! – прошептал другой боец и попятился назад.

Споткнувшись, он упал. Он умер моментально, не издав даже крика. Лесник нагнулся, поднял с земли, выпавшие из рук капитана документы, сунул их в карман гимнастерки и метнулся в развалины.

***

Служба наружного наблюдения НКВД засекла Лесника в указанном Лукичом адресе. Получив эту информацию от дежурного по НКВД, Костин направился в кабинет полковника Носова.

– Я предлагаю продолжить наблюдение за Лесником, – предложил Александр Носову. – Думаю, что через него мы сможем выйти и на резидента.

– А я считаю, что Лесника необходимо брать незамедлительно, – в приказном тоне произнес полковник. – Я больше чем уверен, что именно он совершил убийство комендантского патруля. Чего молчишь? Что ты предлагаешь, ждать, когда он еже убьет с десяток наших бойцов?

– Я уже высказал свое мнение, товарищ полковник. Больше мне добавить нечего.

Полковник ухмыльнулся. Мысленно он уже представил, как будет докладывать руководителю контрразведки Абакумову о задержании диверсанта и резидента немецкой разведки, который длительное время работал в штабе фронта. Однако, то что предлагал Костин, то же носило рациональное зерно. Лесник – диверсант опытный, хорошо подготовленный и дать сто процентную гарантию, что он сообщит о резиденте, было нельзя. Сейчас Носов колебался, и это колебание не осталось незаметным для Костина.

– Товарищ полковник! Где гарантия, что нам удастся взять его живым, что он не покончит жизнь самоубийством? Лесник хорошо знает, что его ожидает в случае захвата и наверняка, постарается не попадать нам в руки живым.

– А если контакта с резидентом не будет? Что тогда?

– Давайте посмотрим за ним еще дня два, а там решим.

Полковник задумался.

– А если он срисует наше наружное наблюдение и уйдет из города?

– Не уйдет, товарищ полковник.

Последнее утверждение Костина склонило чашу весов сомнения полковника Носова в его пользу.

– Хорошо, капитан. Два дня, не больше…

Костин козырнул и лихо развернувшись, вышел из кабинета. Сев в полуторку он направился в НКВД.

– Чего молчишь? – обратился он к Захарову.

– А чего зря болтать. Судя по вам, вы тоже не очень радостные. Видать влил вам полковник.

– Ты прав, сержант. Влили мне по полной программе. Вот сижу и думаю, что делать.

Захаров усмехнулся. За этот непродолжительный срок общения, он успел хорошо изучить своего начальника. Вот и сейчас, несмотря на внешнюю беспечность, капитан был предельно собран, словно его ожидал последний и жизненно важный для него бой.

– Куда едим-то? – спросил его водитель.

– А что, разве я тебе не сказал? В НКВД…

Машина свернула в переулок и, поднимая клубы пыли, помчалась на окраину города.

***

Лесник снова занял привычную позицию для наблюдения за штабом. Он сразу заметил Учителя, который вышел из штаба и, достав папиросы, закурил. Выйдя из укрытия, Феоктистов быстрым шагом, направился в сторону Учителя.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – бодро представился он.

Рука Учителя, державшая папиросу, дрогнула. Как показалось Леснику, подполковник втянул голову в плечи и стал даже ниже ростом.

– Не узнали?

– Узнал, – коротко ответил Учитель. – Ты почему сюда притащился? Запалиться хочешь?

– Мне срочно нужна связь с центром.

Подполковник с опаской осмотрелся по сторонам и, убедившись, что никого рядом с ними нет, тихо произнес:

– Сегодня в 18-00 у старого завода. Не опаздывай…

Учитель бросил недокуренную папиросу на землю и быстрым шагом направился обратно в здание штаба.

«Почему он не наведет авиацию на штаб? – подумал Лесник, наблюдая за тем, как резидент исчез в темном проеме двери. – Боится? Едва ли, здесь, что-то другое».

Он развернулся и направился к развалинам. Убедившись в отсутствии слежки, он направился домой.

– Арина Семеновна, вы не подскажите, где у вас в городе старый завод? – спросил он хозяйку дома, усаживаясь за стол.

– Зачем вам этот завод?

– Просто услышал от одного знакомого это выражение, стало интересно.

Женщина вытерла руки о полотенце и присела напротив квартиранта.

– Это на окраине города. Его разрушили накануне прихода немцев. Что там делали, то есть выпускали, я не знаю. Наверное, что-то военное, поэтому его и взорвали.

– Это далеко отсюда?

– Минут сорок, если пешком.

– Понятно. Спасибо вам, Арина Семеновна….

Он быстро поел и направился в свою комнату. Достав из кобуры пистолет, он разобрал его и начал чистить. Закончив чистку, он смазал его свиным салом и сунул «ТТ» в кобуру. Взглянув на часы, он начал собираться.

– Это вы куда собрались? – заметив его сборы, спросила хозяйка дома.

– Хочу навестить однополчанина. Сегодня случайно встретил его на улице.

Он вышел из дома и, посмотрев по сторонам, зашагал по улице. Чем дальше он отходил от дома, тем все больше и больше в нем росло чувство опасности. Он несколько раз проверился и, не обнаружив слежки, направился дальше.

«Нервы, – подумал он, – нужно непременно успокоиться. Страх и неуверенность, плохие советчики».

Летнее солнце коснулось крыш. Стало немного прохладней, но нагретые солнцем камни по-прежнему пылали жаром. Он мысленно строил свой разговор с резидентом, ожидая от того реальной помощи. Ему нужен был приказ о возвращении или иной приказ для осуществления реальной диверсии.

«Нужно будет предложить Учителю взорвать здание, в котором размещается штаб фронта. Сам он выполнить его не сможет, если в этом деле ему не поможет резидент, – размышлял он. – Может у него есть какой-то особый план, объект».

Впереди показались развалины старого завода. Лесник достал из кармана небольшой пистолет и, передернув затвор, сунул его обратно. Заметив стоявшего у развалин резидента, Лесник направился в его сторону.

***

Костин наблюдал за встречей Лесника с резидентом, используя бинокль. Подойти ближе, он опасался. Оба агента немецкой разведки были довольно опытными людьми и могли легко расшифровать сотрудников СМЕРШ и НКВД.

«Жалко, что нельзя эту встречи снять на фото», – размышлял Александр, продолжая наблюдать за встречей.

Встреча была недолгой. Они быстро разошлись в разные стороны: Лесник направился обратно в сторону дома, а резидент прошел в переулок, где его ждала легковая автомашина.

– Берем, Лесника, – произнес Костин, обернувшись к Дроздову. – Постарайтесь взять без шума.

Лейтенант козырнул Александру и побежал к «Виллису». Костин улыбнулся, он был доволен, что довел эту игру до победного конца. Взглянув на часы, он направился в Управление СМЕРШ.

– Товарищ полковник, разрешите доложить, – произнес Костин, входя в кабинет.

Носов посмотрел на Александра, лицо, которого просто светилось.

– Докладывай, – в предчувствии приятной информации, произнес полковник, вставая из-за стола.

– Контакт Лесника с резидентом произошел. Я приказал командиру опергруппы брать Лесника. Резидент немецкой разведки установлен, им является сотрудник оперативного отдела штаба фронта – подполковник Богомолов.

– Кто, кто? – переспросил Костина полковник Носов.

– Подполковник Богомолов.

Носов развернулся и направился к столу. Он снял трубку и стал звонить командующему фронтом. Он долго докладывал командующему о контакте диверсанта Лесника с сотрудником штаба фронта.

– Нет, товарищ командующий, ошибка исключена, – произнес полковник и посмотрел на Костина. – Принято решение о задержании немецкого диверсанта, группа задержания уже выехала.

….. Лесник шел по улице, мысленно переваривая информацию, полученную от резидента. Приказ был предельно ясным: совершить захват штабной машины, которая завтра должна была доставить разработанный план летнего наступления советских войск в Белоруссии. Охрана должна быть стандартной: офицер, водитель и два бойца из комендантского взвода.

До дома было совсем недалеко, когда он почувствовал на своей спине, чей-то пристальный изучающий взгляд.

«Неужели слежка? – подумал он. – Откуда она? Где я мог проколоться?»

Он оглянулся назад. В метрах тридцати позади него шел мужчина в сером штатском костюме.

«Интересно, один или меня ведет группа», – подумал он, сворачивая в переулок.

Лесник бросился бежать, заскочив в подъезд полуразрушенного дома, он расстегнул кобуру и достал «ТТ». Преследователь появился в проеме двери через несколько секунд. Он остановился в дверях и, достав пистолет из-за пояса. Медленно вошел в помещение. Он явно боялся человека, за которым наблюдал полдня. Рука его нервно подергивалась и, он то и дело оборачивался назад, ожидая нападения сзади или ожидая помощь.

Выстрел Лесника был неожиданным. Молодой человек словно переломился пополам и рухнул на груду битого кирпича.

«Если их двое или трое, то кто-то из них должен непременно появиться здесь, чтобы помочь раненому или констатировать его чью-то смерть», – решил он, наблюдая за проемом двери.

Шорох за его спиной заставил Лесника вздрогнуть и еще плотнее прижаться к стене. В этот раз, он увидел офицера, который стараясь не шуметь, медленно передвигался, прижавшись к стене. Похоже, офицер не догадывался, что вот уже с полминуты он находится под прицелом диверсанта. Он сделал еще два шага и молча, сполз по стене, оставляя на ней кровавый след. Пуля Лесника угодила ему в голову.

С улицы доносились крики. Диверсант понял, что здание, в котором он находился, заблокировано военнослужащими.

– Сдавайся! – донеслось до него, выкрик одного из офицеров. – Сопротивление бесполезно.

Он выстрелил на голос. Стало тихо. Он попытался переместиться в сторону, но автоматная очередь пресекла эту возможность. Сейчас он ощущал себя какой-то крысой, которую загнали в угол.

«Что делать? Сдаться или нет? Что меня ждет в первом случае? НКВД, допросы, пытки, а затем расстрел».

В какой-то момент ему стало жалко себя. Умирать в возрасте тридцати пяти лет было настоящим преступлением перед Богом. Он снова хотел сместиться в сторону, но новая автоматная очередь прошла над его головой, засыпав голову кирпичной крошкой и пылью. Отчаяние охватило его. Феоктистов представил себя, лежавшего на полу, мокрого от воды и избитого в кровь. Еще в Варшавской школе абвера их предупреждали и рассказывали, что их ожидает в случае их ареста органами НКВД. Это были страшные рассказы, от которых стыла кровь в жилах. Он сунул руку в карман галифе и, нащупав ребристую рубашку гранаты, вынул ее из кармана.

– Сдавайся! Дом окружен! Сопротивление бесполезно!

– Да пошли вы….

Взрыв разорвал полумрак. Стало тихо. К телу, а вернее к тому, что от него осталось, подошел Костин.

«Вот и все», – подумал он и направился к телу Дроздова.

Он присел на карточки и провел рукой по его лицу, закрывая глаза лейтенанту. Достав из кармана лейтенанта документы, он сунул их в полевую сумку.

– Уносите тела, – приказал он старшине.