Заговор Арбеллы Стюарт

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Слова не приходили; вдохновение иссякло. Со вздохом разочарования леди Арбелла Стюарт опустила перо в чернильницу и потерла глаза, прежде чем прочитать те несколько строк, которые ей удалось. Сморщив нос от своих усилий, она отодвинула пергамент в сторону. Тихое бормотание, доносившееся со стула рядом с ревущим огнем, привлекло ее внимание, и она поспешила к маленькой девочке, которая, вытянувшись, спала. Беспокойство в глазах Арбеллы сменилось облегчением, когда она посмотрела на спящую фигуру. Этим утром ее дочь жаловалась на головные боли, и, поскольку ее собственное плохое самочувствие постоянно омрачало ее жизнь, Арбелла беспокоилась, что у Энни могут проявиться похожие симптомы. Казалось, ее тревоги были неуместны — Энни мирно спала, и ее щеки были обычного здорового розового цвета.

Устроившись в кресле напротив дочери, Арбелла получала простое удовольствие, наблюдая за тем, как та спит. Летом Энни исполнилось бы восемь лет. Пришло время подумать о заключении брака, а также о собственном доме, где ее статус был бы полностью признан. Был человек, которого она рассматривала в качестве подходящей пары, но она подозревала, что окружающие воспримут это как подрывной союз.

Однако перед этим Энни нужно было бы обосноваться в ее собственном доме. Арбеллу опечалило, что они сейчас там не живут. Горькая улыбка играла на ее лице, когда она осматривала комнату вокруг нее. Он был роскошно обставлен, со всеми прикрасами роскоши, которые соответствовали ее статусу члена королевской семьи, но это был не ее дом. Дом, в котором в настоящее время проживали она и Энни, принадлежал ее бабушке, и Арбелла не имела права покидать его. Домашний арест, подумала она, тюрьма большой роскоши, но она остается тюрьмой, принадлежащей человеку, которого я люблю и ненавижу в равной степени.

Огонь затрещал, и Арбелла закрыла глаза, возвращаясь к размышлениям о будущем Энни. Браки между членами королевской семьи были государственными делами, но она боялась, что Энни может постигнуть та же участь, что и ее: годы разочарований в качестве иностранного принца за иностранным принцем, которых заставляли решать любую торговую сделку или политический переворот, раздражавший Тайный совет, только для того, чтобы их забрали, когда вопрос был решен иным образом. Только когда Арбелла взяла дело в свои руки и сбежала, она нашла мужчину, который удовлетворял ее требованиям к мужу. Прищурив глаза, она поклялась себе, что Тайный совет никогда бы не использовал Энни таким бессердечным образом. Ее дочь выйдет замуж за английского дворянина и останется здесь.

Скрип двери прервал размышления Арбеллы, и в комнату вошла Бриджит Шерланд, ее главная придворная дама.

«Миледи, ваша бабушка прислала сообщение, что скоро будет здесь», - прошептала она, затем, взглянув на Энни, спросила: «Как она?»

«Значительно поправилась», - ответила Арбелла мягким голосом.

«Вдовствующая графиня почувствует облегчение».

Шум в дверях возвестил о появлении бабушки Арбеллы, Элизабет Тэлбот, вдовствующей графини Шрусбери, более известной как Бесс Хардвик. Бесс, как обычно, была одета с великолепным вкусом, как будто она была при дворе. Часто комментировалось, что она управляла своим огромным особняком Хардвик-холл как королева. «Больше стекла, чем стены» — таковы были слова к ехидному стихотворению, вызвавшему насмешки у тех, кто считал Бесс карьеристкой, благодаря огромным и броским окнам ее великолепного поместья. Не было другого объекта недвижимости, который мог бы соперничать с его великолепием, а само зрелище дома превратило Бесс в живую легенду.

Побег Арбеллы с Уильямом в 1594 году привел Бесс в ужас, но она помогла Арбелле скрыть свой брак. У Бесс был опыт в подобных делах, поскольку брак родителей Арбеллы вызвал скандал, и вдовствующая графиня сама едва избежала заключения в Тауэре. Свадьба Арбеллы и Уильяма совпала с продолжающимся восстанием в Ирландии и разворачивающимся экономическим кризисом после серии дождливых летних месяцев и неурожаев. Королеве Елизавете, которая была отвлечена этими важными государственными делами, не сообщили о женитьбе одного из ее потенциальных наследников.

Когда у Арбеллы начали проявляться признаки беременности, Бесс приказала ей вернуться в Хардвик-холл, где она и осталась, поддерживая связь со своими друзьями посредством плодотворного написания писем. Как бы ей ни хотелось похвастаться своей прекрасной дочерью, Арбелла была прагматиком и согласилась сохранить информацию о своем ребенке в секрете от всех, кроме немногих избранных. Когда несколько лет спустя она родила здорового сына и наследника, даже невозмутимая Бесс была обеспокоена потенциальным влиянием рождения этого ребенка на престолонаследие.

Несмотря на то, что сердце Арбеллы было разбито, мальчика перевезли в безопасное место. Его передали дальнему родственнику Стюартов, который согласился изменить их имена на Стюард, чтобы еще больше скрыть свои связи с Арбеллой. Маленькому мальчику не сказали о его истинном происхождении, хотя Арбелла регулярно писала ему, а Бесс обеспечивала его финансово.

Взрывной и жестокий характер Уильяма привел его в такое состояние, в которое Арбелла никогда бы не поверила, что это возможно. Даже сейчас, несколько лет спустя, она почувствовала приступ тошноты от стыда и вины, когда вспомнила действия Уильяма и его жестокий конец.

Арбелла поднялась со стула и сделала реверанс, как того требовал этикет. Бесс улыбнулась, показывая, что ей следует встать. Свет камина упал на ее лицо, и Арбелла была поражена тем, какой старой казалась ее бабушка этим вечером. Бесс приближалась к своему семьдесят шестому дню рождения, и сегодня она выглядела на свой возраст. Хотя, подумала Арбелла, ее ум по-прежнему остер, как всегда.

«Как поживает наша драгоценная девочка?» — спросила Бесс.

«Восстановилась», - ответила Арбелла.

Когда Бесс склонилась над ребенком, на ее морщинистом лице появилась улыбка. «Какое облегчение», - вздохнула она, устраиваясь в кресле, которое освободила Арбелла. «Я был обеспокоен. Дети такие нежные.»

«Бриджит, возможно, ты могла бы отвести Энни в ее спальню», - сказала Арбелла, когда ребенок зашевелился.

«Да, моя леди».

Когда Энни была в безопасности, Арбелла повернулась к Бесс.

«Я получила известие от сэра Роберта Сесила», - сказала Бесс без предисловий.

«Как он?» — спросила Арбелла.

Роберт Сесил, граф Солсбери, сменил своего отца, Уильяма Сесила, лорда Берли, на посту лорда-хранителя печати королевы Елизаветы. Арбелла проглотила тайную улыбку. Она не боялась Роберта или его власти, как большинство придворных; она знала, что он высоко ценил ее и даже говорил с ней о браке. Он был вдовцом и понимал, что брак с Арбеллой повысит его статус при дворе. И кто знает, где еще, подумала Арбелла, смогу ли я следовать по пути, уготованному мне судьбой.

«Есть ли у Роберта новости о наследовании?» Спросила Арбелла.

«Да», - ответила Бесс, в ее голосе прозвучали осторожные нотки. «В настоящее время предпочтительным кандидатом Роберта на наследование короны Елизаветы является ваш кузен Джеймс VI Шотландский».

Арбелла обдумала эту информацию, прежде чем заговорить. «Думает ли Роберт, что наследование произойдет без вызова?»

«Именно так он надеется все устроить», - ответила Бесс.

Арбелла почувствовала прилив гнева. Роберт мог быть ее другом, но временами его высокомерие было выше ее сил. «Как он надеется это устроить?» Ее тон был насмешливым. «Когда его назначили делателем королей?»

«Именно так он всегда воспринимал себя», - сказала Бесс.

«Но мой кузен Джеймс родился не в королевстве» — начала Арбелла.

Бесс подняла руку, призывая ее к молчанию. «Моя милая Арбелла,» - сказала она, мы подробно обсуждали это на протяжении многих лет. Закон, за который вы цепляетесь с такой преданностью, устарел окончательно».

«Согласно условиям завещания Генриха VIII, только те, кто родился в Англии, имеют право претендовать на трон. Если это так, то я...»

«Что?» прервала Бесс, ее голос звенел от предупреждения. «Даже произнесение этих слов является изменой, и многие люди, обладающие властью, уже относятся к вам с подозрением. Законодательство, на которое вы ссылаетесь, давно устарело — вы знаете это, Арбелла. Он был отменен королем Эдуардом, королевой Марией и королевой Елизаветой. Вы, как никто другой, понимаете причины, по которым Джеймс претендует на большее, чем вы, — вы были в центре этой уловки с самого ее начала. Шансы на то, что вас назовут королевой, невелики. У нас всегда была только надежда; закон никогда не был на нашей стороне».

Арбелла прищурила голубые глаза, ее лицо приняло расчетливое и злобное выражение. «Да, я была в центре этой тайны», - согласилась она. «Возможно, пришло время рассказать об этом миру. Это было бы манной небесной для тех, кто хочет помешать Джеймсу, иностранцу, претендовать на английский трон».

Бесс позволила тишине повиснуть между ними, прежде чем ответить. «Но ты женщина, и Тайный совет желает избавиться от нижних юбок королев».

«Это не их выбор. Это закон.»

«Который они пишут под себя», - парировала Бесс. «Законам короля Генриха о престолонаследии более 50 лет; они больше не имеют никакого значения».

Арбелла сердито посмотрела на свою бабушку. «А как же мой сын? Он королевской крови.»

«Но никто, кроме немногих избранных, не знает о его существовании,» вздохнула Бесс,» и даже если бы вы представили его ко двору, ему всего четыре года. Как вы думаете, стала бы страна рисковать ребенком неопределенного происхождения из-за короля Шотландии? Взрослый мужчина с женой и династией, которая обеспечит монархию и страну для грядущих поколений?»

Арбелла в ярости вскочила на ноги. «Мои претензии сильнее», - воскликнула она.

«Ты женщина, и ты вдова предателя», - огрызнулась Бесс. «Ваш муж был казнен. Вы действительно думаете, что страна примет вас или вашего сына в качестве монарха?» В карих глазах Бесс впервые появилось беспокойство. «Эпоха Тюдоров подходит к концу», - продолжила она. «Повсюду царит беспокойство. Королева не оставила завещания и не имеет прямого наследника. Вопрос о том, кто будет претендовать на корону, может стать спусковым крючком для еще одной кровавой битвы, которой не было со времен битвы при Босворте. Самые мрачные настроения пронизывают великие государственные дома, поскольку люди вооружаются и присоединяются к предпочтительному выбору кандидата. Мы должны защитить себя от тех, кто возмущен вашими притязаниями на трон, и на данный момент самым мудрым решением будет скрыть обоих ваших детей».

«О, бабушка, ты просишь слишком многого». Голубые глаза Арбеллы вспыхнули яростью.

«Мы семья; ссоры — это часть нашего общения, но наша цель одна и та же, и я действительно очень сильно люблю тебя, мое милое дитя. Держать вас здесь, под моим присмотром, было единственным способом, которым мы могли гарантировать, что вы не будете обвинены в измене, как ваш муж».

Прошло несколько мгновений, прежде чем Арбелла смогла заговорить, и, когда она заговорила, ее ответом руководил этикет, а не ее истинные чувства. «Мои извинения, бабушка», - выдавила она спокойным тоном, хотя ее дыхание было прерывистым, и она избегала встречаться взглядом с Бесс. «Это был трудный день, и я устала. Вы совершенно правы; мы должны действовать с осторожностью».