Волк Севера

Френа, недовольная отсутствием уединения и пространства в общем убежище, поставила палатку на остатках их дома, которую теперь дополнял прочный деревянный каркас, установленный с тех пор, как Вулфрик взял южанина посмотреть лошадей. Как бы он ни ценил работу, Вулфрик не хотел особого отношения к себе, потому что он был Первым Воином. Были и те, у кого не было даже палатки, чтобы назвать ее своей.

Адальхаид остановилась у нее, но для Вулфрика места не нашлось: он и другие воины разбили лагерь неподалеку от деревни. Сначала он пошел в палатку матери, чтобы проведать их, и с удивлением обнаружил там Белгара, который стоял снаружи с одним из южан.

"Что происходит? сказал Вульфрик. 'Что-то случилось?'

'Не из-за чего волноваться', - сказал Белгар. Это Аэльрик. Ты, наверное, не помнишь его. Он прошел Путь Джорундира, когда ты был еще мальчиком".

Аэльрик сказал: "Все еще не больше, чем мальчик". Рад видеть тебя, парень. Мне было жаль слышать о твоем отце".

'Я не помню тебя'.

Не удивлен. Я дядя Адалхаид. Ты был не выше колена своего отца, когда я уехал".

Память вернулась к Вулфрику. Аэльрик был копьеносцем, как и отец Адальхаид, который, не имея никакой собственности, выбрал Путь Джорундира. Адальхаид время от времени упоминала о нем; она жила в его доме, пока получала образование на юге. Судя по всему, он процветал и был капитаном дворянской гвардии. Теперь, похоже, он возвращается в трудную минуту. Может быть, найдутся и другие, кто поступит так же? Достаточно, чтобы сказать рурипатийцам, чтобы они засунули свою помощь в кучу мусора?

'Значит, ты вернулся, чтобы помочь?' сказал Вулфрик.

'К сожалению, нет', - ответил Аэлрик. У меня много обязанностей на юге, а я всего лишь один человек. Помощи, которую, я уверен, пришлет лорд Элзмарк, будет более чем достаточно, чтобы сохранить деревню в безопасности".

Он говорил не как житель Нортленда. Странно было подумать, что он вырос в деревне. Его лицо было изрезано, а глаза спокойны, как будто он видел так много, что не осталось ничего, что могло бы застать его врасплох. В этот момент Вулфрик понял, что такой человек, как он, был бы гораздо лучшим выбором для Первого Воина, чем он, он был бы гораздо более способен вернуть власть, которую узурпировал Донато, хотя он никогда не ходил в паломничество. Как он мог убедить его остаться?

'Так вот что происходит? Лорд Элз…", — сказал Вулфрик.

'Эльзмарк,' сказал Белгар.

'Элзмарк,' сказал Вульфрик. 'Он собирается помочь?'

'При условии, что его посланник был доволен лошадьми. Он был доволен лошадьми? сказал Белгар.

Вулфрик пожал плечами. 'Думаю, да. Похоже, ему понравилось то, что он увидел".

"Что ж, — сказал Белгар, — тогда мы можем ожидать прибытия солдат и повозок с продовольствием в ближайшие несколько дней".

'А лошади — это все, что им нужно?' спросил Вулфрик.

Белгар хмыкнул.

В голове Вулфрика остался один вопрос. 'Что привело тебя домой, Аэльрик?'

'Когда гонцы прибыли в Эльцбург, я попросил разрешения отправиться на север с его эмиссаром'.

'Я сожалею о твоей потере', - сказал Вульфрик. Твоя помощь сейчас была бы огромным подспорьем для деревни. Если я смогу убедить тебя остаться".

Аэлрик покачал головой. 'Я действительно должен вернуться в Эльцбург. Я приехал только для того, чтобы забрать с собой Адальхаид".

Вулфрик нахмурил брови. 'Что ты имеешь в виду?'

'Я забираю ее с собой в Эльцбург'.

'Что? Она останется здесь. Со мной", — сказал Вульфрик.

Белгар покачал головой и взял Вульфрика за руку, отведя его подальше от Аэльрика, где они могли поговорить наедине.

Она теперь сирота, Вульфрик, — сказал Белгар. Ей нужно быть с людьми, которые смогут позаботиться о ней".

Мы обручены, — сказал Вульфрик. Я могу позаботиться о ней. Мы для нее такая же семья, как дядя, живущий через полмира".

Белгар рассмеялся. Мир простирается дальше, чем ты думаешь, Вульфрик. Но это не отменяет того факта, что мы едва можем позаботиться о себе. В любом случае, ты еще недостаточно взрослый, чтобы жениться. Я посоветовался с Этельманом, как только узнал о планах Аэльрика. Двадцать лет — это то, что предписано богами".

Но я достаточно взрослый, чтобы отправиться в паломничество? Чтобы сражаться? Умереть? Я достаточно взрослый", — сказал Вулфрик. Или был бы, если бы это устраивало всех остальных".

'Ну же, Вулфрик. Мы все еще не знаем, что предложат нам южане. Это может быть ничто, или не намного лучше. Донато возьмет все, что они предложат, а у меня нет поддержки, чтобы выступить против него. Мы все можем умереть с голоду через несколько недель. Ты этого хочешь для нее? Расбрукеры могут вернуться до прибытия солдат, чтобы закончить начатое. Ты действительно хочешь, чтобы она подвергалась такой опасности?

"Конечно, нет", — сказал Вулфрик. Он не хотел, чтобы она уезжала. Он хотел жениться на ней, и чтобы они вместе восстанавливали город. Он мог обеспечить ее, уберечь ее. Но теперь он сомневался. Был ли он эгоистом?

'Она может продолжить обучение на юге, — сказал Белгар. Она будет в безопасности и ни в чем не будет нуждаться. Ты можешь предложить ей это?

Вулфрик открыл рот, но снова закрыл его и покачал головой.

'Все уже решено, — сказал Белгар. Она уезжает утром.

Я женюсь на ней. Тогда никто не сможет заставить ее уехать, если она не захочет".

Не будь глупцом, мальчик. Вы оба слишком молоды. Ни один из вас еще не достиг совершеннолетия.

Я воин, — сказал Вулфрик, но почувствовал, что его решимость слабеет. Ты не можешь выбирать, для чего я достаточно взрослый, а для чего нет".

Даже если мы все не умрем с голоду этой зимой, — сказал Белгар, — все будет трудно. Очень тяжело. И весной легче не станет. Этой зимой мы просто выживем. По-настоящему трудная часть наступит весной, когда нам придется отстраиваться и вставать на ноги, независимо от того, будет ли помощь с юга или нет. Такие трудности высасывают жизнь из людей. Ты этого хочешь для нее? Я могу сказать, что если бы мне было где лучше, я бы уехал.’