Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.

Крестьянские выступления 80–90-х годов проходили под лозунгами возврата к «старине» в размерах барщинных и оброчных повинностей, борьбы за землю, освобождения от повинностей и от самих феодалов в тех случаях, когда закрепощали государственных крестьян.

Одновременно происходит обострение классовой борьбы в городах. Городские движения 80–90-х годов носили подчас очень противоречивый характер. Антифеодальная направленность некоторых городских восстаний осложнялась тем, что выступления народных низов, «черни», посадской бедноты переплетались с борьбой придворных группировок за власть. Так, в Москве после смерти Ивана Грозного в 1584 г. вспыхнуло восстание против одного из ого ближайших советников и активнейших опричников— боярина Б. Я. Бельского. Участники движения обвинили Бельского в том, что он отравил царя Ивана IV и хочет отравить царя Федора и бояр. Но эта царистская оболочка скрывала вполне определенные цели — восставшие выступили против фаворита покойного монарха и его сторонников в правящей верхушке, опасаясь, и не без оснований, продолжения политики опричного террора времени Ивана Грозного. Они захватили арсенал на Красной площади, начали осаду ворог Кремля. По сообщению Исаака Массы, голландского купца, проживавшего в это время в Москве, начался разгром лавок в торговых рядах. Это, по-видимому, свидетельствует о том, что посадские низы выступили и против богатеев в своей собственной среде.

Для уговоров от царя вышли бояре. С крепостных стен вскоре раздались пушечные выстрелы; они-то и решили дело в пользу правительства. Восставшие рассыпались в разные стороны. Однако правительство сочло необходимым удалить Бельского, выдачи которого требовали восставшие; его назначили воеводой в Нижний Новгород. Это, впрочем, соответствовало интересам и расчетам некоторых правительственных деятелей, стремившихся оттеснить от власти властолюбивого авантюриста. В результате народного движения упрочили свое положение именно эти бояре — Н. Р. Юрьев, дядя Федора Ивановича по матери, и особенно Б. Ф. Годунов. Царский шурин спустя некоторое время приказал арестовать ряд участников восстания и сослать в разные города, где они очутились в тюремных застенках.

Когда через два года, в 1586 г., умер И. Р. Юрьев, номинальный глава правительства, и последнее возглавил Годунов, снова восстали посадские «мужики». Правительство оказалось в осаде. В правящей верхушке произошел раскол. Часть бояр и дворян во главе с Шуйскими и митрополитом Дионисием выступила против Годунова и потребовала развода царя Федора с сестрой Бориса и новой женитьбы «ради чадородия». Эти антигодуновские круги в известной степени опирались на посадских людей (из тех, кто побогаче), недовольных возвышением Годунова и ого клевретов, которые организовали два года назад репрессии против участников восстания 1584 г.

Однако полного единства между Шуйскими и участниками народного движения не было и, естественно, быть не могло. Бояре боялись стихии народного восстания, которое могло вспыхнуть в ходе дальнейших событий, и пошли на компромисс с Годуновым. Боярину князю И. II. Шуйскому, который вышел на кремлевскую Соборную площадь, чтобы сообщить о заключении мира с Годуновым собравшимся здесь посадским людям, последние закричали: «Помирились вы… нашими головами; и вам, князь Иван Петрович, от Бориса (Годунова. — В. Б.) пропасть, да и нам погинуть». И действительно — вскоре Шуйские, противники Годунова в борьбе за власть, оказались в ссылке. Участников же восстания из числа посадских людей постигли более жестокие кары: семерых москвичей-торговцев («воров мужиков», «которые… такое безделье учинили») казнили на Красной площади, а многих разослали по разным городам[8].

Сходные моменты можно проследить и при изучении восстания в Угличе, вспыхнувшего 15 мая 1591 г. в связи с гибелью царевича Дмитрия. Его участниками были «посадские черные люди» Углича, «слободские люди» из его окрестностей (жители подгородных слобод), «с судов козаки» (чернорабочие с волжских судов), «посошные люди» (собранные из разных местностей крестьяне и посадские люди, которые должны были исполнять «посоху» — государственную службу). Лозунгом восстания стала месть за убитого царевича. Участники восстания расправились с дьяком М. Битяговским и другими представителями царской администрации. Разгромили дьячью избу-центр управления Углича и уезда, двор Бятяговского, конфисковали его имущество. Одновременно были убиты три посадских богатея, которые пытались предотвратить восстание; трое других бежали из Углича, «а в город итить не смели, что хотели их побить посадские люди». Таким образом, это восстание, кроме чисто царистских моменте», имело черты антифеодального выступления против гнета властей и посадской верхушки. Борис Годунов и на этот раз организовал жестокие репрессии — одних участников восстания казнили, других разбросали по тюрьмам и ссылкам; и, по словам летописца, «оттого Углич запустел». Это было результатом деятельности специальной сыскной комиссии, посланной Годуновым для расследования причин гибели Дмитрия и восстания «мужиков углечан». Во главе комиссии он поставил боярина князя В. И. Шуйского, который с готовностью подтвердил, версию о самоубийстве царевича. Родственников погибшего царевича по матери, Нагих, сослали, а его мать, Мария Нагая, кроме того, была пострижена в монахини.

Кроме этих движений, происходивших в Москве или поблизости от псе, восстания происходили и в более отдаленных местах. В 1586 г. в Ливнах имело место «сметение градцких людей». В том же году сольвычегодская посадская беднота поднялась против местных эксплуататоров — богатых купцов и промышленников Строгановых. Когда началось восстание, они укрылись на своем дворе. Повстанцы сняли с крепостных стен города, орудия, приступили к осаде строгановского подворья, убили одного из Строгановых — Семена Аникиевича.

Народные движения, заметно усилившиеся к концу XVI в., свидетельствовали о недовольстве народных низов по поводу роста эксплуатации и бесчинств феодалов и властей и были прямыми предвестниками колоссального взрыва классовой борьбы в начале следующего столетия — Крестьянской войны, первой в истории феодально-крепостнической России.

ПЕРВЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ

Весна и лето 1600 г. надолго запомнились русским людям. Сначала шли проливные дожди, затем начались ранние заморозки. Посевы погибли, и с полей ничего не удалось собрать. Все надеялись, что положение исправится в следующем году. Но в 1601 г., а затем и в 1602 г. повторилось то же самое. Россию поразил страшный голод. Цены на хлеб подскочили в десятки раз. В то же время от урожаев прошлых лет хранились большие запасы немолоченого хлеба. Он принадлежал боярам, дворянам и духовным пастырям, которые придерживали хлеб, чтобы еще больше взвинтить цены и нажиться на страданиях простого люда. Так же поступали и богатые крестьяне. По словам Авраамия Палицына, келаря Троице-Сергиева монастыря, у многих имелись «давныя житницы не истощены и поля скирд стояху…». Еще более красноречив рассказ И. Массы: «У знатных господ, а также во всех монастырях и у многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть ого уже погнила от долголетнего лежания, и они не хотели продавать его, ожидая еще большего повышения цен… Голод, бедствия и ожесточение людей были слишком велики»; «сам патриарх…имея большой запас хлеба, объявил, что не хочет продавать зерно, за которое должны будут дать еще больше денег».

Помещики в эти голодные годы прибегают к различным уловкам, которые усугубляют тяжелое положение бедноты. Одни из них переводят крестьян с денежного оброка на натуральный или на барщину. Им было выгоднее получать с крепостных взносы натурой, т. е. прежде всего хлебом и другими продуктами, или переключать их на работу в барских полях, т. е. на производство того же хлеба. Другие феодалы попросту выгоняют со своих дворов многих холопов, лишавшихся тем самым всяких средств к существованию.

Огромные размеры приняла в эти годы смертность от голода. Десятки тысяч холопов, посадских людей, крестьян стали ее жертвами. В одной Москве, по свидетельству А. Палицына, за два года и четыре месяца похоронили на трех кладбищах 127 тыс. чел. В городах и солениях мертвецы лежали по улицам, площадям и дорогам, так как некому было их хоронить.

Правительство Годунова приказало раздавать хлеб из государственных запасов. Организуются платные общественные работы. Власти ведут борьбу со спекулянтами. Но эти меры не помогают. Спекуляция продолжается. Лица, приставленные к выдаче хлеба и денег, без стеснения их разворовывают.

Со всех сторон слышатся жалобы и стопы. Началось «волнение велие» среди широких слоев народа. Правительство идет на снижение повинностей в некоторых местах. А 28 ноября 1601 г. обнародуется указ (подтвержденный в 1602 г.), который как будто разрешает «выход» крестьян от одного владельца к другому «во всем Московском государстве». Но неясное содержание указа противоречило этому обещанию, которым поспешили воспользоваться многие крестьяне. На самом деле власти имели в виду свободу по самостоятельного ухода крестьян, а их вывоза феодалами (только светскими — средне- и мелкопоместными, а не духовными и не крупными светскими), причем в количестве не более одного-двух человек. Московский уезд исключался из числа тех, где разрешался вывоз. Указ не внес успокоения, а, наоборот, возбудил всеобщий ропот. Все — и дворяне, и крестьяне — выражали крайнее недовольство (конечно, с диаметрально противоположных классовых позиций) его ограничениями и двусмысленностью. В судах начались многочисленные тяжбы по делам о вывозе крестьян. В этой неразберихе крестьяне, истолковывая смысл указа так, как хотелось им, прекращают уплату налогов, бегут от господ, наконец, «закладываются» (дают закладные записи о поступлении в холопы) к богатым феодалам.

Особенно широкие масштабы приняло бегство в среде холопов. Этому способствовал и годуновский указ от 16 августа 1603 г., по которому Приказ Холопьего суда стал выдавать «отпускные» (документы об освобождении) тем холопам, которых их господа отказывались кормить в голодные годы.

Огромные массы беглых холопов, крестьян, посадских жителей, всяких «гулящих людей» перебираются на окраины страны. Только в южных и юго-западных уездах России скопилось в эти годы до 20 тыс. одних пришлых холопов.

Многие начинают уже в эти годы борьбу с угнетателями. Они собираются в отряды и, вооруженные чем попало, нападают на спекулянтов, отбирают у них хлеб. Официальные документы той поры называют их «разбойниками», «ворами», «лихими людьми». На самом же деле в 1601–1603 гг. начались голодные «бунты», восстания социальных низов против феодалов и властей. Правительство вынуждено, с одной стороны, идти на некоторые незначительные уступки, с другой — организует жестокие репрессии против «разбойников».

Голодные «бунты» стали началом первой Крестьянской войны. Современники хорошо понимали смысл этих событий. Недаром Палицын именно к 1601–1603 гг. относил начало того «смятения во всей Русской земле» или «разбойничества во всей России», которое продолжалось многие годы после выступлений «разбойников» самого начала столетия.