Путь в пустоте

— Не переживай, ты в отряде и никуда я тебя не прогоню. Пока сама не попросишься на свободу.

— Я не о том, — нахмурилась девушка.

— А о чем? — удивился я. Разве она не начала переживать, что я ее Евой заменю?

— Ответь на вопрос. Тебе нравится Ева?

Я задумался.

— Нравится, как кто?

— Как кто? — вскинулась девушка, а потом разозлилась. — Ты можешь просто ответить на вопрос?!

— Да что такого? Понятие любви слишком размыто! — уже начал закипать я. — Я люблю своих родителей. Это одна любовь. Любовь к девушке, это другая. Братская любовь, это третья. Какая конкретно тебя интересует? Хочу ли я ее трахнуть?! — уже не сдержался я.

— Да! — выкрикнула девушка.

— А кто не хочет? Ты ее вообще видела?

Мила вздрогнула, а потом всхлипнув, поспешила спрятать лицо в коленках. А я ни черта не понял. Что такого в том, что я испытываю влечение к красивой девушке? Вот если бы я испытывал его к парню, вот тут понимаю и осуждаю. А тут… Что это вообще такое? Ревность? Ну так мы не в отношениях, чтобы меня ревновать! А самый главный вопрос, что сейчас делать? Пусть я и жил с сестрой, но она очень редко так плакала и только по серьезным причинам. И мы с Колей готовы были всех ее обидчиков на лоскуты порвать, лишь бы ее успокоить. Но как мне поступать тут?

Я сидел и не знал куда себя деть. Начать заниматься? А как, если тут потоп, а я вообще не понимаю, что делать. Сбежать? Под предлогом что пошел искать Ливси?.. Как-то не по-мужски это. Обнять? Пожалуй.

Подсев поближе, приобнял ее за плечи. Она вздрогнула от моих касаний.

— Лучше расскажи, что тебя гложет, — предложил я. И ведь, блин, и эмоции не почитать. Так бы хоть понимал, куда наступаю, а так снова минное поле.

— Ты постоянно на нее смотришь… — проговорила девушка всхлипнув.

— И что с этого? Хочешь на тебя буду смотреть? — предложил я. А девушка смутилась и снова спрятала лицо. Это считается за подрыв или наступил, но мина не сработала?

Несколько минут сидели в тишине. Я ее слегка поглаживал по предплечью и думал, как ее успокоить и пытался понять, что происходит. Был бы Ливси, на него бы скинул и ушел к капитану перетереть. На крайний случай у Евы бы спрятался, под предлогом что ищу ловушки или шпионское оборудование. А тут… Подловили тебя Белый, в тот самый момент, когда ты не ожидал этого. И ведь хотел попытаться в грузовой отсек выйти и там попробовать позаниматься.

— Ты же можешь ей приказать согреть тебя в постели, — попыталась ненавязчиво проронить Мила, но ее напряжение и сосредоточенность на слухе не обманули меня.

— А оно мне надо? — спросил я с удивлением смотря на эту застенчивую девушку. Это как она так выросла с момента "мне не нужно покупать нижнее белье, мне и так нормально" до "ты мог бы приказать ей согреть тебя в постели". Верно говорят, чужие дети растут быстро.

— В смысле? Ты же сам подтвердил, что она тебе нравится, — вскинулась девушка ничего не понимая.

— Ты не путай эстетику с пошлостью. Да и если опустить тот факт, что она принцесса и на ее руку выстроилась очередь из дуболомов, то я еще, наверно, не готов к новым отношениям.

— Ты о чем? — спросила девушка.

— Ну, вот смотри. Когда ты правитель, то ты мыслишь по-другому. На примере ее брата, я не стал бы открывать на сестру охоту, а женил бы на ней своего друга или верного подданого, которому за счет этого дал бы титул и приблизил себе. Или предложил бы союзнику или даже врагу. Ведь смысл нападать на родственников? Их можно доить по-другому. А тут… Даже несмотря на то, что она в бегах, на ее руку найдутся претенденты, чтобы узурпировать через нее власть в том королевстве.

Помолчали.

— Дим, я хотела узнать, почему ты еще не готов к отношениям… — тихонько спросила Мила.

Я задумался, стоит ли рассказывать ей свою историю или не стоит? С другой стороны, а что я теряю? Она и так много знает, а я смогу выговорится. Может быть мне лучше станет? Собравшись с мыслями, я как будто бы собирался нырнуть в ледяную воду.

— Дома, у меня была девушка, которую я любил всем сердцем. И вот я закончил вместе с ней школу и решил ей все-таки предложить встречаться официально. А не официально она и так жила со мной, но ничего не было. Я тогда был на седьмом небе от счастья. Купил цветы, ее любимые пирожные, пришел домой и готов был на все ради нее. Если бы она тогда сказала, что только через свадьбу, я бы тут же назначил дату и сделал бы все, что она сказала… — я усмехнулся, а потом нахмурился, чуть сильнее прижав к себе девушку, как будто цеплялся за нее, чтобы не утонуть в омуте воспоминаний. — Но зайдя в нашу комнату, она была в нашей кровати с туповатым барончиком, который ничего из себя не представлял. Все что он имел, так это принадлежность к своему отцу. Но его самомнение… — почувствовал, как по щеке сползла слезинка. Черт, а я думал, что уже переболел это. Откинув голову на стенку, продолжил ровным голосом. — Жаль, что тогда у меня не было с собой пистолета. Я бы мог ее застрелить. Или хотя бы сам застрелился бы, — почувствовал, как вздрогнула Мила. — Родные помогли выгнать этих животных из дома, и я остался на едине с собой. И, может быть, я справился с эмоциями, но увидел небольшое пятнышко крови и меня переклинило. Я сбежал из дома, а потом нашел артефакт и активировал его. Правда я думал, что он убьет меня, а он взял и перенес меня в те шахты, где мы и познакомились. А дальше ты знаешь…

Я расслабился и замолчал. Было слышно только наше с ней тихое дыхание.

— Расскажешь, как ты оказалась в тех шахтах? — спросил я. Просто чтобы разбавить тишину.

Однако девушка минуты три молчала и никак не реагировала. Я уже подумал, что она заснула, да и сам начал засыпать, так тепло и уютно мне стало. Видимо выговорился и действительно стало легче.

— Я, возможно, последняя из своего поселения… — зашептала девушка. — Тот день до сих пор снится мне в кошмарах. Тогда с неба спустился шаттл и из него вышли люди. Они почти сразу открыли огонь по моим сородичам, а мы ничего не сделали! — всхлипнула девушка. — Мимики вышли поговорить, показать свои миролюбивые намерения. Мы даже не знали, что к тому моменту на нас велась охота. Что наше существование вне закона. Да ты сам слышал, как некоторые наемники в баре на меня наезжали, а ведь они думали, что я человек и только выгляжу как мимик…

Помолчали. Я не стал торопить девушку. Для нее тяжело дается этот разговор. Если меня так из колеи выбила измена возлюбленной, то что тогда она должна испытывать? И единственное что я сейчас могу это просто быть рядом. Соболезнования не помогут. Шмыгнув носом и вытерев выступившие слезы, девушка продолжила, облокотившись на меня.

— Потом они вошли в поселок. Они не испытывали жалости ни к кому: Старики, женщины, дети… — ее голос потерял эмоции. Стал монотонным. Еще чуть-чуть и она бы напомнила мне робота. — Мы ничего не могли противопоставить. Я тогда спряталась дома. Слышала крик матери, когда ее убили. Хорошо, что насильничать они не могли… — попыталась улыбнуться девушка, но не смогла себя пересилить и получилась гримаса злости и отвращения. — А потом ко мне ворвался один из этих. Я тогда от страха ничего не могла сделать, а он навис надомной. Тогда он и попытался проверить это свойство мимика на мне. Но не получилось. Я смогла извернуться и огреть его по голове. Он сознание потеряла, а дом начал гореть. Я притворилась им и выбежала из дома. Мне, чтобы выжить, пришлось притворяться убийцей своей матери. Так еще и путешествовать с маньяками и смеяться с ними над смертью своих близких… — девушка зарыдала, уже не в силах сдерживаться.

— Тихо, это все уже кончилось, — я снова стал его поглаживать.

— Мне было очень страшно… — прошептала девушка и извернувшись спрятала лицо в моем комбинезоне. — Я ненавижу себя за это…

— За то, что выжила? — уточнил я.

— За то, что мне приходилось смеяться над их смертью… — девушка взвыла с большей силой.

В этот момент дверь бесшумно открылась и мои глаза встретились с визором Ливси. Я помотал головой. Робот кивнул, тактично отступил и сделав шаг назад, так же бесшумно закрыл дверь.

— Ты в этом не виновата… — погладил ее по голове я.

— Правда? — подняла она взгляд на меня. И все такие необычные у нее глаза. Красные с желтым…

— Правда. Мой отец как-то говорил, что думать надо о живых. Потом, в покое можно оплакать мертвых, но думать следует только о живых. Ты так и поступила. Последняя выжившая и они бы тебя поняли. Не переживай…

— Не могу, мне кажется, что меня мама осуждает за то, что я не смогла ей помочь.

— Она не может тебя осуждать…

— Потому что мертва? — вскинулась девушка, твердо произнеся это и даже попыталась вырваться из объятий.

— Потому что мама, — я ее удержал. А потом девушка непонимающе взглянула на меня влажными глазами. — Мать всегда будет переживать за свое дитя. Если она действительно мать. Если она не считает тебя своей мамой, то и не будет ей. Тут сложно сказать, но нужно не забывать, что матушка не только та, что родила, а та, что любит и заботится о тебе, — стал я пересказывать девушке слова собственной мамы, не переставая поглаживать девушку по волосам.

— Это же чушь, — шмыгнула носом девушка, обмякнув и снова спрятав лицо в моем комбезе.

— Почему? — удивился я. — Моя матушка стала родной, для приемного брата и сестры. Они приемные, но и матушка относится к ним, как к своим детям, и они относятся к ней как к своей маме. Важно намерение. Поэтому твоя мама точно не будет тебя осуждать за твой смех над телами погибших родственников, ведь ты спасала себя.

— Ты не можешь этого знать, ведь ты не знал ее, — всхлипнула девушка.

— Зато я знаю тебя…

Снова наступила тишина, прерываемая вздохами девушки и моим тихим сопением. Минут десять девушка приходила в себя. Потом встала и повернулась ко мне спиной. Однако не спешила выбираться из моих объятий, только лицо отвернула. Видимо не хочет показывать себя зареванной.

— В общем, долго я с убийцами не пропутешествовала. На нас напали пираты, захватили и продали в рабство в ту шахту. Все это время мне приходилось скрываться, чтобы спасти свою жизнь…

— У тебя хорошо получилось. Я не сразу догадался, что ты девушка, — хмыкнул я. — Замечал эти нестыковки, но не понимал, что это. Думал, может у вас тут так принято. А потом нашел тебя в лаборатории и все стало на свои места.

— Да ну тебя, — она хлопнула меня ладошкой по руке и вырвалась из моих объятий. Встав в проходе между койками, она замерла.

— Спасибо что выслушал, — проговорила Мила и тут же выбежала из каюты.

— Всегда пожалуйста, — проговорил я в уже закрывающуюся дверь.

***

Время текло медленно. Делать было нечего. Принцесса сидела в своей каюте и смотрела через нейросеть какие-то мелодрамы. Это я понял по ее слезливому пересказу сюжета. В любом случае моя так не может, да и мелодрамы я не очень люблю. Если не сказать презираю. Поэтому я лежал в каюте и читал инструкции к своему оборудованию. Робот уселся у порта зарядки и ковырялся в собственных ячейках памяти перебирая воспоминания и скаченные файлы. Иногда он тихонько хихикал, видимо натыкался на что-то забавное. Мила после того разговора старалась лишний раз на меня даже не смотреть. Я же не знал как на такое реагировать и решил заняться собой. А то не дай боже еще больше обижу ненароком, а где тут шоколадки с фундуком находятся я не знаю.