Жизнь и приключения Николаса Никльби

Пока Николас отсутствовал, Смайк действовал с большим проворством, и вскоре все было готово к отъезду. На ходу они слегка закусили, и не прошло и получаса, как уже явились в контору пассажирских карет, едва переводя дыхание — так они спешили, чтобы поспеть вовремя. Оставалось еще несколько минут; поэтому, обеспечив себе места, Николас забежал поблизости в лавку готового платья и купил Смайку пальто. Оно было бы широковато даже дюжему фермеру, но лавочник заверил (и не без основания), что сидит оно поразительно, а Николае в нетерпении своем купил бы его, будь оно даже вдвое шире.

Когда они бежали к карете, которая уже стояла на улице, готовая к отправке, Николас немало удивился, внезапно очутившись в чьих-то тесных и пылких объятиях, которые едва не свалили его с ног; изумление его отнюдь не уменьшилось, когда он услышал восклицания мистера Крамльса:

— Это он — мой друг, мой друг!

— Господи помилуй! — возопил Николас, барахтаясь в руках директора.Что с вами?

Директор не дал никакого ответа, но снова прижал его к своей груди, восклицая:

— Счастливого пути, мой благородный юноша с львиным сердцем!

Дело в том, что мистер Крамльс, никогда не упускавший случая для профессионального выступления, пришел со специальной целью — попрощаться с Николасом на людях. Чтобы сделать эту сцену более внушительной, он принялся теперь, к величайшей досаде молодого джентльмена, награждать его серией быстрых театральных поцелуев, которые, как всем известно, выражаются в том, что целующий или целующая кладет подбородок на плечо предмета своей любви и смотрит через это плечо. Мистер Крамльс проделывал это в высоком стиле мелодрамы, изрекая в то же время все самые заунывные прощальные фразы, какие мог припомнить из репертуара. Но это было еще не все, ибо старший отпрыск мистера Крамльса проделывал такую же церемонию со Смайком, а юный Перси Крамльс, в коротком подержанном плаще, театрально наброшенном на левое плечо, стоял поодаль в позе стражника, ожидающего, чтобы вести обе жертвы на эшафот.

Зрители от души смеялись; раз ничего иного, как примириться с обстоятельствами, не оставалось, Николас тоже засмеялся, когда ему удалось вырваться, и, освободив пораженного Смайка, полез вслед за ним на крышу кареты, а отъезжая, послал воздушный поцелуй отсутствующей миссис Крамльс.