Проклятое зеркало

Пэнси, не отрываясь от Малфоя, сняла рюкзак и снова щёлкнув молнией, вытащила мешок, а из него синюю, бархатную шкатулку.

— Стой где стоишь, — закричал Малфой. — Не открывай эту дрянь, никогда не открывай, и валите отсюда. Проваливайте!

— Что это? Малфой, скажи, что эта за вещь? Ты ведь узнал эту вещь? — Теодор попытался подойти ближе.

— Не приближайтесь, — Малфой встал в стойку и выставил вперёд палочку. — Это наследие Волан-де-Морта. Проклятые вещи. Они несут смерть, забирая души. Твой отец был хранитель, Теодор. — Малфой развернулся и побежал прочь. — Теодор, если ты не идиот, аппарируй немедленно и держись подальше от этой сучки.

Это последнее, что они услышали от Малфоя.

Пэнси хотела сделать шаг вперёд, но её сильно откинуло к забору. Девушка ударилась о железо и прищурив глаза, ладонью потёрла лоб.

— Что за… — прошипела она.

— Это поместье, это эльфы выгоняют нас. Нет, Пэнси, это Малфой прогоняет нас, пошли. — спокойно сказал Теодор. — Пошли, Паркинсон.

События сейчас

Прошло три месяца скитаний Теодора и Пэнси. Они меняли квартиры, комнаты, перемещались из города в город, посёлки, даже жили в заброшенном доме. Они перестали пользоваться магией, а Паркинсон стала страдать паническими атаками, и каждую ночь она вскрикивала во сне.

У Теодора и вовсе пропал сон, и только магловский алкоголь помогал ему хоть изредка забыться под его действием.

Паркинсон постоянно что-то мерещилось, из неё словно высасывали жизнь. Куда бы она не повернулась, в какую бы сторону не посмотрела, то везде видела странный чёрный сгусток, который словно обволакивал её.

Во сне её постоянно кто-то кусал, и она остро чувствовала эту боль, а поутру видела синие пятна на своих ногах.

Пэнси чувствовала, что углы, которые были в квартире, притягивают её, и кто-то словно зовёт её.

Этот странный звук, который проникал в её уши и расползался по её венам.

Она задыхалась и не знала, когда и как всё это закончится.

Забывалась она только когда Теодор её обнимал, да так крепко, что она вдыхала его аромат и погружалась в него полностью.

Пэнси целовала его и старалась, чтобы эти минуты продлились как можно дольше. Она целовала всё его тело, дарила ему минуту наслаждения, и не потому что ей так хотелось, а потому что только в этот момент она расслаблялась и страх отступал.

Секс был единственным способом снять напряжение, панические атаки отступали, а руки переставали дрожать.

Пэнси больше не думала о Малфое, казалось, что её одержимая любовь исчезла.

Тогда, в тот злополучный день, она надеялась что он спрячет её, что это сблизит их. А Теодор просто был ей нужен, словно проводник. Теперь всё изменилось. Тео был ей необходим.

Теодор же в последнее время стал отталкивать её, он не отвечал ей на поцелуи и больше не обнимал.

Пэнси толкала его, кусала, кричала, а потом плакала в углу, обняв свои колени.

А сегодня он и вовсе хотел уйти, но уходить было некуда.

Они пробовали вернуться в прежнюю жизнь, но у них ничего не получилось. Их находили в же тот час, и начиналась погоня: за ними гнались Пожиратели смерти, их преследовали и они чудом выжили.

Стоило им только оказаться в людном месте, как они понимали, что их вычислили.

Только благодаря Теодору, его знаниям, его книгам, они смогли выжить и спрятаться в этой крошечной квартире.

Пэнси хотела отдать всё то, что у них хотели забрать, но Теодор сказал, что в живых их не оставят.

— Послушай, мне всё это осточертело, — он посмотрел в угол, там, где стоял её рюкзак и резко сделал рывок.

Паркинсон хотела схватить его за руку, и в этот момент Теодор толкнул её настолько сильно, что она упала на спину и успела задержать голову на весу.

— Что ты творишь? — взревела она.

Как только она вскочила на ноги, то бросилась за ним, но перед самим носом он захлопнул за ней дверь.

Он оказался в маленькой комнате, в которой они уже проживали несколько недель.

Теодор щёлкнул молнией и раскрыл её рюкзак, вытащив оттуда бархатный мешок. Он развязал его и высыпал содержимое на кровать: три свёртка пергамента, грёбаных три свёртка, которые стоили им жизни! Теодор, не думая, достал палочку.

— Инсендио, — громко крикнул он.

— Нет, — он услышал крик за дверью.

Пэнси забарабанила кулаками в дверь. Но было поздно, пергаментные свёртки вспыхнули и загорелись, вместе с ними загорелось и старое, потёртое покрывало, грязно-розового цвета.

«Плевать», — подумал Теодор, — «Гори оно всё ярким пламенем».

Когда огонь обхватил синюю бархатную шкатулку, она вспыхнула, и огонь поднялся до потолка.

Образовалась странная, синяя волна, которая отбросила Теодора к двери, и он сильно ударился головой. Тео упал вниз, скатился, а в глазах потемнело. Теодор Нотт отключился.

Пэнси продолжила барабанить в дверь, она слышала что что-то происходит, услышав треск огня, стук, она достала палочку и, не думая, произнесла:

— Бомбарда.

Как только она вошла в проём, эта синяя волна захлестнула и её, точно также отбросив об стену.

Пэнси не потерялось создание, а лишь видела, как из этого огня выходит чёрный сгусток, который превращается в огромную змею, и эта змея кажется нереальной. Она словно состоит из дыма и огня, закрывает и открывает Красную пасть, а глаза словно гипнотизируют.

Пэнси видит и понимает, что это та самая змея, та, которую она видела когда-то давно на собрании Волан-де-Морта.

Тогда эта змея поглотила маглорожденного волшебника, целиком, заживо.

Змея медленно ползёт, подползает и открывает свою пасть. Она начинает поглощать Теодора, её Тео.

Страх Пэнси словно повторяет старый сценарий, только наяву.

Всё начинается с ног, и это медленное видение вызывает у Пэнси порыв рвоты, голова болит и давит сверху вниз, она не чувствует своих ног.

Пэнси не может отвезти голову в сторону, она продолжает смотреть как змея поглощает его целиком, и вот уже струйки густой крови стекают на пол.

Паркинсон хочет встать, схватить палочку и уничтожить эту змею, она хочет перестать смотреть, но ничего не может, словно её голову сжали две ладони и заставляют смотреть, невидимая сила удерживает её.

Крови становится больше и больше, ужас словно давит на неё, словно шею сдавил огромный удав. Воздуха катастрофически не хватает.

Змея становится толще, она ползёт по этой лужи крови, прямо к ней, к Пэнси. Девушка издаёт истошный рёв, но звука нет.

Она метается из стороны в сторону, и ей кажется, что она раздирает свою кожу своими собственными ногтями, но она не шевелится. Ведь она не шевелится?

Через три дня

В этом тихом спальном районе никогда ничего подобного не было. Сейчас полицейские уже четвёртый час обследуют место преступления.

Девушка и парень, жестоко убитые, пролежали здесь около трёх дней, и только квартирная хозяйка, пришедшая на третьи сутки, обнаружила их тела.

Если быть точнее, тело было только одно, девушки, у которой были выколоты глаза, расцарапано лицо, а её пальцы были в крови. Под её ногтями так же была кровь, её собственная кровь. Один палец на правой руке отсутствовал, рот девушки был кровавым.

Девушка, предположительно, откусила себе палец, как сказал криминалист.

Маленькая комната была в крови, и кровь принадлежала не ей. Квартирная хозяйка сказала, что она проживала с парнем, и вероятно, эта кровь принадлежит ему.

Кровать была заправлена, а на ней лежала бархатная шкатулка. Открыв её, криминалистом было обнаружено красивое изящное зеркало. Это было необычное зеркало, вероятно, антиквариат, со странными узорами. Позже это зеркало будет осмотрено и ничего подозрительного в нём не найдут, оно пролежит несколько месяцев в архиве, там, где хранятся улики.

Спустя время, все вещи, которые были изъятые из той кровавой квартиры должны будут передаться родственникам, но про это зеркальце никто не вспомнит. Его больше никто не увидит, оно исчезнет, как будто никогда и не было, и появится там, где кто-то познает страх.