Ягодный мусс

Глава 10

Адель стояла на ступенях университета. Девушка натянула шапку на самые глаза и, спрятав руки в карманы, подпрыгивала на месте, пытаясь согреться. Получалось плохо. Ноябрь принёс в город холодные ветра и первые метели, от которых дороги быстро превратились в полосу препятствий как для пешеходов, так и для автомобилистов.

— Капец, холодрыга! — Наташа подбежала к подруге, на ходу надевая капюшон с меховой подкладкой.

— Что так долго? — спросила Аделина, клацая зубами.

— Ты же знаешь Селиванова. Прицепится со своими умозаключениями, хрен отвалит! Ада, мне папа звонил. Сказал, что ему плохо, и судя по голосу, ему не просто плохо, а хреново. Поехали со мной? А то что-то я волнуюсь, — Наташа не выглядела обеспокоенной, но интонации в её голосе заставили Адель нервничать, — возьмём такси.

— Нат, ну какое к чёрту такси? Всё стоит! На метро быстрее, главное шею на этом катке не сломать.

— Согласна, тогда бежим быстро, но аккуратно. Блин, нафига я каблуки нацепила?

— Вот уж не знаю! Наверное, хочешь ноги себе переломать, а если не это, так варикоз заработать, — Адель цокнула языком, и взяв подругу за руку, быстрым шагом направилась в сторону подземки.

— Не надо вот только бухтеть! Варикоз, блин…

***

Через полчаса девушки добрались до дома. Чем ближе они подходили к нему, тем больше нервничала Адель. Тёмная башня из стекла и бетона нависала над ними и на фоне мрачного низкого неба казалась замком из страшной сказки.

Ветер хлестал девушек по лицам колючими снежинками, продувал тёплые куртки насквозь и ломал мелкие ветви у голых деревьев. Адель с Наташей практически завалились в подъезд и обе облегчённо выдохнули — наконец они оказались в помещении.

Нервозность Адель никуда не делась, наоборот, теперь подступил страх. Она бросилась к лифту и уже через пять минут Наташа пыталась открыть дверь ключом, который никак не хотел повиноваться замёрзшим пальцам. Наконец ей удалось справиться с этим препятствием, и они вошли в квартиру, где было подозрительно тихо.

Адель мигом сбросила ботинки и кинулась в комнату Максима, а Наташа задержалась, пытаясь расстегнуть молнию на высоких сапогах. В комнате было пусто, а дверь в ванную комнату немного приоткрыта, бросая на широкую кровать яркую полоску света.

Адель зашла. Максим сидел на полу возле унитаза в одних трусах и дрожал как осиновый лист на ветру. Он подтянул ноги к груди и положил голову на колени. Его спину покрывали мелкие капли пота. Адель опустилась рядом и дотронулась до горячего, влажного плеча.

Максим вздрогнул и поднял голову. Бледное с зеленоватым оттенком лицо, на лбу выступила испарина, а под глазами залегли тёмные круги. Адель прижала ладонь к его щеке — он горел.

— Я сейчас вызову скорую, — она уже собиралась встать, но Максим схватил её за руку.

— Не стоит. Это просто отравление, — прошептал он слабым голосом.

— Ну что здесь? — на пороге ванной комнаты появилась Наташа. Увидев отца в таком состоянии, она побледнела, и сейчас их сходство с Максимом стало очень заметно.

Максим слабо улыбнулся дочери, но в ту же секунду склонился над унитазом и его вырвало.

Наташа прижала руку ко рту и отвернулась. Кажется, девушку саму начало мутить.

— Нат, не стой столбом! Тащи воду — литра два, не меньше, и градусник, и плед, пожалуй.

— Ага, я сейчас, — испуганно пробормотала Наталья и побежала исполнять указание подруги.

— Максим, надо вызвать скорою. У тебя лихорадка, это скорее всего интоксикация организма. С этим не шутят! — сказала Адель, когда Максим оторвался от унитаза и опёрся на стену, вытирая губы полотенцем.

— Да, брось! Это просто шаурма.

— Какая шаурма? — изумилась Адель.

— Из ларька.

— Ты псих?

— Я просто ездил на встречу и так кушать захотелось.

— И ты не придумал ничего лучше, как есть шаурму из ларька, где антисанитария и тараканы бегают?

— Раньше ел, и ничего, — улыбнулся Максим.

— Шеф-повар ест уличную еду. Слов нет! — закатила глаза Адель.

— Вот, — Наташа протянула Адель большую бутылку воды и плед, — градусник не знаю где.

— У меня в комоде посмотри, в коробке, — прошептал обессиленный Максим, давая Аделине укутать себя.

— Пей, пожалуйста, — Адель протянула ему бутылку.

— Сколько?

— Всё.

— Ты что! Тут же полтора литра! — запротестовал мужчина.

— Да, маловато будет, — улыбнулась Адель.

Максим обречённо вздохнул, но послушно начал пить, делая большие глотки. Где-то на пятом он не выдержал и снова склонился над унитазом. Адель старалась держать себя в руках и не подавать виду, что испугалась. Чтобы скрыть волнение девушка крепко стиснула зубы и сцепила пальцы в «замок».

— Я не могу, — застонал Максим, когда приступ рвоты закончился.

— А есть всякую фигню можешь?

— Ада, я правда не могу.

— Пей, — настойчиво сказала Аделина.

— Ты садистка.

— Я ещё сейчас воронку возьму и буду заливать в тебя, пока вся эта дрянь не выйдет, — девушка нахмурилась и дала Максиму бутылку.

Мужчина понял, что спорить — себе дороже и подчинился. Ещё пять больших глотков и снова объятья с родным унитазом. Процедура повторялась до тех пор, пока бутылка не опустела, а время между позывами не стало увеличиваться.

— Надеюсь, теперь всё? — спросил мужчина, кутаясь в плед.

— Я тоже. Идём.

Адель помогла ему подняться и, придерживая под руку, проводила до кровати. Наташа в это время караулила возле двери в ванную, пытаясь дозвониться до родителей Максима, но безуспешно.

— Куда они подевались? — спросила она непонятно кого, наблюдая как Адель помогает Максиму улечься в постель.

— Они в театре. Должно быть телефоны отключили, — сказал Максим и откинулся на подушки.

Наташа сжимала в руках телефон. Её лицо в тусклом свете прикроватных ламп выглядело ещё бледнее, чем у отца.

Адель поставила Максиму градусник и мужчина закрыл глаза. Жар никуда не делся. Таблетки были сейчас бесполезны, но девушка всё равно попросила Наташу принести аптечку.

— Там есть анальгин в ампулах, — пробормотал Максим, не открывая глаз.

— Я не умею делать уколы.

— Это просто.

— Просто — это скорую вызвать.

— Ада, просто наберёшь лекарство в шприц, замахнёшься и сделаешь мне больно. Я потерплю.

— Я садистка. А ты, значит, мазохист? — усмехнулась Адель.

— Вот, ты дерзкая девчонка! А строишь из себя паиньку.

Адель ничего не ответила. Она сама чувствовала, что меняется. Она уже не держалась так строго и немного надменно как раньше. В ней стало больше задора и веселья. Сначала она думала, что беззаботная Наталья на неё так влияет, но вскоре поняла, что это так подействовало расставание с Костей. Раньше ей приходилась быть спокойной и уравновешенной за двоих, компенсируя буйный нрав своего молодого человека. А сейчас это было незачем, да и в присутствии Максима умничать расхотелось, ведь мужчина видел её насквозь.

— Я принесла, — Наташа поставила на колени Адель коробку с лекарствами и опасливо глянула на Максима, — как он?

— Я жив, — усмехнулся мужчина.

— Тьфу! Пап, я думала ты спишь.

— Нет, не сплю. Всё хорошо.

Адель нашла ампулы, шприцы и спиртовые салфетки. Аккуратно вскрыв склянку с лекарством, она приготовила всё к процедуре и несмело окинула взглядом Максима. Мужчина лежал на спине. Его лицо уже не было бледным, но на лбу выступали капельки пота. Ада приложила руку к его щеке. Он горел. Ртуть в градуснике добежала до отметки в сорок. Ада вздохнула.

— Максим. Нужно снизить температуру, — девушка дотронулась до его руки, думая, что он спит.

— Значит нужно, — мужчина приоткрыл один глаз и посмотрел на дочь, — выйди.

Всё это время Наташа с ужасом следила за манипуляциями Аделины. Она как будто перестала соображать. Просто делала всё, что велела подруга. Страх за отца затуманил сознание девушки, и теперь она просто кивнула и поспешила в гостиную. Там она тихонько заплакала и стала набирать непослушными пальцами номер бабушки. Впервые она оказалась в ситуации, когда всегда сильный и смелый папа оказался беспомощным и никого из близких не было рядом. Никого, кроме Аделины. И Наташа была благодарна подруге, за то, что девушка ясно мыслила, даже в экстренных ситуациях. Для Аделины ситуация была неприятная, но не ужасная, в отличие от Наташи, которая во всём обычно полагалась на более старших и опытных людей.

***

Максим перевернулся на живот. Адель прикусила губу. В другой бы ситуации, она думала, только о том, что видит мужчину голым, но сейчас сей факт оставил её равнодушной. Она держала в руке шприц и спиртовую салфетку собираясь духом, чтобы сделать свою первую в жизни инъекцию.

— Смелее, Ада. Она не кусается.

— Кто? — Адель удивлённо посмотрела на мягкое место мужчины.

— Моя, хм… пятая точка.

— Ладно, — Адель собралась, приготовив «плацдарм» для иглы, замахнулась и сделала то, что намеревалась.

Максим не проронил не звука, но она заметила, как он стиснул пальцами одеяло, когда она вводила лекарство.

— Ты как? — спросила Адель как можно спокойнее, но голос всё равно дрогнул от волнения.

— Неплохо.

Максим перевернулся на спину, и с его губ всё же сорвался стон.

— Я нормально, — слабо улыбнулся мужчина, пытаясь успокоить испуганную Аделину.

Максим закрыл глаза и почти сразу заснул. Адель сидела рядом и каждую минуту прикладывала ладонь к его лбу, как будто это что-то могло изменить. Его дыхание было тяжёлым, губы сухими, а под глазами залегли круги, которые в приглушённом тёплом свете казались чёрными.

За окном выл ветер и бушевала непогода. Город с каждой минутой всё больше заметало снегом. Стемнело рано, вьюга за стеклом отбрасывала скользящие тени на стены, и Адель наблюдала за ними, всё больше погружаясь в свои мысли.

А думала она в этот момент о Косте. Девушка начала сомневаться в том, правильно ли она поступила, решившись на расставание, не дав ему шанс, не дав шанс им. Неужели ради мужчины, с которым она была едва знакома, стоило бросать человека, с которым шла рука об руку три года. Теперь было поздно что-то менять. Даже если бы Костя простил её, то она простить его уже не сможет.

А Максим? Лежит сейчас перед ней. Слабый и беззащитный. Она видит, что мужчина к ней неравнодушен. И сама знает, что её чувства к нему уже давно перешли из разряда «симпатии» в разряд «сделай первый шаг». Но он не пойдёт на это. Наступит себе на горло ради взбалмошной дочери, которая выдумала себе не пойми что, и не даёт ему жить, как он хочет и с кем хочет. Адель поймала себя на мысли, что ненавидит эгоистичную подругу и бесхребетного Максима. Но тут же отогнала от себя эти злые мысли. Так нельзя. Родители её такому не учили. Нужно смотреть на ситуацию спокойно. В конце концов, она не всё знает об отношениях между Наташей и Максимом

А Костя? А что Костя? Всё уже. Ничего не вернёшь. Да и надо ли? На двух стульях не усидишь, а свой выбор Аделина уже сделала.

***

— Как он?

Адель вздрогнула. Она не слышала, как вошла Наташа. Девушка выглядела неважно, покрасневшие глаза и щёки явно говорили о том, что она плакала.