Мой ориентир

— Этого ничего нет.

Она видит, как его губы шевелятся, а голос разрастается, словно исходит не от него, а из этого поместья. Будто из каждого угла звучит его голос.

— Их нет.

— Что? — Гермиона слышит себя. Её голос звучит по-другому.

— Беллатриса мертва. Ничего этого нет. Это просто сон, Грейнджер.

— Сон? — удивлённо повторяет Гермиона, и её слово разлетаются.

— Тебе это снится.

— Мы мертвы?

— Я же сказал: это сон. Значит, нет. Ты жива.

— А ты?

— И я! Мы выжили.

Он начал медленно подходить к ней. Гермиона не слышала шагов, только видела движения. Драко сел на корточки и дотронулся до её волос, откидывая кудри с лица.

— Вставай!

Но Гермиона не поднималась, ведь она чувствовала, что её удерживает его безумная тётка. И она всё ещё слышала её смех.

— Этого ничего нет, — он поднял руку и щёлкнул пальцами.

Щелчок был словно выстрел. Гермиона поняла, что её больше никто не держит. Встав на ноги, она увидела, что Беллатрисы действительно нет. Девушка повернулась и посмотрела на его родителей: те всё ещё стояли и безразлично смотрели в пустоту. Но, кроме них, было ещё много людей, которые ничего не делали, а были подобны статуям.

Гермиона не понимающе посмотрела на Драко.

— Не понимаю, что происходит?

— Это сон, — Драко снова щёлкнул, и все эти люди превратились в стайку птиц, которые ринулись ввысь и, практически коснувшись потолка, рассыпались, словно пепел, который не коснулся пола, а растаял в воздухе.

— Что стало с нами? А как же Волан-де-Морт?

Волан-де-Морт, Волан-де-Морт, Волан-де-Морт.

Гермиона закрыла уши ладонями и зажмурила глаза. Она почувствовала, как холодные пальцы коснулись её щеки, и, распахнув глаза, опустила руки.

— Гарри победил, война закончилась и уже давно. Ты победитель.

— А ты?

— А я недалеко от тебя. Скоро сон кончится, и всё станет на свои места.

— Мы что, общаемся?

Малфой молчал.

— Почему ты молчишь?

— Мы женаты.

Она не успела понять и что-то ответить, как почувствовала прикосновение его губ и его тёплое дыхание. Неосознанно приоткрыв рот, Гермиона ощущала его губы и нежное касание её нижней губы. Драко оттянул её, трепетно вобрал в рот.

После поцелуи были лёгкими, и Гермиона поддавалась ему, утопая в неизвестной ранее нежности.

Она чувствовала тёплые прикосновения губ, и тепло, которое исходило от него, проникало в горло и распространялось ниже, ниже к самому сердцу, проходя ещё ниже и нарастая в животе. Словно теперь там был эпицентр тепла.

Гермиона чувствовала каждое касание. Всё, что сейчас происходило, она чувствовала. И, подняв свои руки, пробежалась пальцами по его спине, дотронулась до прохладной шеи и коснулась мягких волос.

Девушка почувствовала его руки на своей спине. Прохладные пальцы обжигали тело, они скользили и, остановившись на бёдрах, сжали их.

Драко плотно прижимал её к себе, и она чувствовала его тело. Дыхание прервалось, мысли Гермионы путались, и она хотела оттолкнуть его лишь секунду. Во вторую секунду захотела прикрыть своё обнажённое тело.

«Всё это нереально. Не может быть всего этого. Пусть…».

— Пусть, — повторил он, словно проникая в её мысли.

Они рухнули вниз с высоты собственного роста, и Гермиона ничего не почувствовала, ничего, кроме его тела, кроме поцелуев, которые были мягкими и тягучими. Она ощущала его личный аромат и мягкость волос, которые щекотали её пальцы, и ей казалось, что они парят в воздухе.

Под спиной она не чувствовала ничего, словно они висели в воздухе. Всё это было их личной невесомостью.

Ничего, кроме прикосновений их тел, она не ощущала. Его сила пронзила её насквозь, наполняя собой. Гермиона вцепилась пальцами ему в плечи и вскрикнула.

Снова этот шум, который проникал в мозг и сжимал его. Гермиона зажмурилась и поняла, что касается губами воздуха. Открыв глаза, она увидела, что его рядом нет. Девушка стала разворачиваться в разные стороны, хаотично размахивая руками, и увидела, что потолок начинает опадать. Части поместья не заваливают её, а словно растворяются в воздухе, не долетая до неё.

И вот уже свет проникает в это разрушенное поместье и освещает единственную его пленницу.

Девушка открыла глаза и увидела рядом с собой Полумну. Девушка стояла, вытаращив на неё свои и без того большие глаза, с выставленной палочкой прямо перед лицом Гермионы.

— Что происходит? — Гермиона коснулась своих висков — шум не прекращался даже сейчас. — Что происходит, Луна? — Гермиона села на койку.

— Понимаешь, дело в том, что происшествие ночью не прошло бесследно. Кое-кто убежал.

Гермиона зажмурилась и помассировала свои виски снова. Воспоминания возвращались, вытесняя этот странный сон. Она прекратила массаж и коснулась своих губ — они были влажные — и, открыв глаза, она всё вспомнил.

— Твои твари, они всё-таки убежали?

— Гермиона, не нужно так говорить. У них чудесные крылышки, и они…

— Я это уже слышала, — сказала Гермиона и вытащила из-под подушки свою палочку.

Встав, она подошла к ящику. Все замки были на месте.

— Где они?

— Успокойся. Все последствия ликвидированы.

— Все последствия? — Гермиона начинала срываться на крик.

— Да, ты и Малфой…

— Что?

— Серные светляки, они парные, и так получилось, что когда Малфой вошёл, один из них… В общем, он проник в него и в тебя, и, возможно, вам что-то снилось, и этот сон, он был…

— Это была реальность?

— Нет, это были ваши сны. Они смешиваются, и последствия могут быть плачевны. Но я вовремя вытащила одного из… — Луна поднесла указательный палец к своей голове и постучала по виску, — …у Драко, а потом у тебя, и ты сразу же проснулась.

— Где эти твари?

— К сожалению, две особи пришлось уничтожить, и для меня это сильная потеря. Я бы хотела выйти. Извини, Гермиона, — Луна резко пошла к выходу и, открыв дверь, вышла наружу.

Гермиона слышала, как Полумна бежала. Её шаги были быстрыми, и вскоре они стихли. А девушка рухнула на свою койку и спрятала лицо в ладонях.

***

Лондон встретил их проливным дождём. Небо было пасмурным, серым, точно таким же, как настроение Гермионы.

Ни с одним из участников так называемой экспедиции она не разговаривала. Невилл был в дурном расположении духа, Луна полностью растворилась в себе и, вероятно, переживала собственную утрату, а Малфой сторонился Гермионы.

Гермиона даже украдкой не смотрела на него. Она не хотела обсуждать то, что произошло между ними во сне.

Когда летучий корабль приземлился, то их встретила целая делегация во главе с Гарри. Она была рада видеть друга и сразу примкнула к ним. Впереди было много работы, много неучтённых деталей и обсуждение этой короткой командировки. А самое главное — доставка груза. Гермиона полностью погрузилась в исполнение своего профессионального долга.

Она пыталась выкинуть воспоминания о том сне. Не хотела даже думать об этом. Но вопросы сами появлялись в её голове и мучили её, требуя немедленного ответа.

«Почему Малфой, зная, что это сон и полностью управляя им, целовал её? А то что произошло потом… Это было так реально, что она даже ощущала след его проникновения. Неведомый никому, но ощутимый ею. Что это была за выходка? Почему он совершил этот поступок?» — каждый раз когда эти мысли возникали у неё в голове, девушка пыталась их отогнать, полностью перехватывая инициативу всего рабочего процесса.

Через две недели, когда всё закончилось, Гермиона поняла, что даже не взглянула на Малфоя. А он всё это время был на летучем корабле с их командой. А ведь она даже не попрощалась с капитаном и с его помощницей, просто пошла к Гарри, забыв о них, словно их не существовало. Эти люди были лишь маленькими болтиками, выполняющими определённые задачи. И Гермионе стало тошно от собственных мыслей и от той ситуации, которая возникла.

Девушка шла под длинному коридору министерства. Подойдя к кабинету Гарри, занесла кулак, чтобы постучать. И какое-то время обдумывала, что хочет сказать. Кулак завис, а девушка погрузилась в свои мысли и услышала:

— Войдите.

Девушка вошла и, закрыв дверь, посмотрела на Гарри. Он выводил что-то пером на пергаменте, был сосредоточен.

— Гарри, я хотела…

— Да, я знаю. Получил твой отчёт, но есть некоторые несостыковки, и мне бы хотелось, чтобы ты подготовила отчёт по поводу…

— Мне нужно поговорить с тобой о другом.

Рука Гарри замерла, и он, оторвав взгляд от пергамента, посмотрел на неё.

— Что-то случилось?

— Нет, кое-что случилось там, в России.

— Почему я об этом не знаю?

— Потому что это личное.

— Почему тогда ты хочешь об этом поговорить сейчас?

— Потому что ты мой друг.

Эта фраза заставила Гарри улыбнуться.

— Малфой. Что с ним?

— А что с ним?

— Почему отвечаешь на мой вопрос вопросом? Прошло уже больше двух недель. Я тогда не спросила у него ничего, ушла и не попрощалась. Мне бы хотелось знать, какая его дальнейшая миссия и вернётся ли он в Лондон?

— Он уехал через сутки, доложив о ситуации и подготовив отчёт. Отбыл тем же способом, что и прибыл. Не понимаю, почему ты интересуешься?

— Почему он там?

— Потому что это были условия Министерства, выдвинутые для Малфоев. Ряд определенных условий.

— Насколько лет?

— На три года.

— Но прошло уже больше пяти лет.

— Это его решение остаться в России. Малфой не хочет возвращаться в Лондон. Знаешь, он хороший специалист и мог бы сделать успешную карьеру в России, но он не двигается с места. Он хороший проводник, организатор — как хочешь назови. Многое ему под силу, но он продолжает трудовой путь, выбранный не им. Жаль, что прошлое не даёт ему двигаться дальше.

— Ты говоришь о нём, будто бы он никогда не был нашим врагом.

— Он и не был врагом! Он был лишь неприятным препятствием или неприятным человеком, не важно. Я не считаю его врагом, а ты?

— Я не знаю. Постоянно думаю о нём. Помню, каким он был в Хогвартсе и каким мы его знали. Эти картинки постоянно всплывают в голове, с тех пор как я вернулась из России. Между тем Малфоем и этим существует разница, но…

— Что произошло?

Гермиона хотела рассказать, что произошло у них с Луной, но резко поняла, что не имеет на это право. Луна, как и она, была в профессиональной командировке, и всё, что произошло, могло говорить о её профессиональной халатности. Гермиона резко закрыла рот и, улыбнувшись, сказала:

— Я не буду тебе рассказывать всё в малейших подробностях. Есть события, о которых тебе не стоит знать, но, поверь, всё нормально. Ты же мне доверяешь? — Гермиона заглянула в глаза Гарри и увидела, что ничего не изменилось. Выражение лица было прежним. — Я подумала, что ты был прав. Работа и работа в Аврорате — это амбиции, которые не были оправданы. Я просто привыкла быть рядом с тобой, и всё, что ты делал, делала и я. Это привычка.

— Надеюсь, что не вредная? — с улыбкой спросил Гарри.