Девятые Звездные войны

VII

Все пили, веселились, а двое мужчин явно перехватили лишнего. Трое девушек и четверо мужчин, не считая Чейна, плотно набились в скиммер (автомобиль-амфибию), медленно двигавшийся по оживленным проливам под ярко-красным небом туманности.

Еролин напевал веселую песенку, слова которой переводила Чейну находившаяся рядом девушка по имени Лэйниа или что-то вроде этого. В песне говорилось о любви, цветах и прочих подобных вещах. Песня мало трогала Чейна: вот на Варне, там песни — так песни, в них говорится о рейдах, боевых схватках, преодолении опасностей в галактике, возвращении домой с богатыми трофеями. Однако, вхоланы ему нравились, да и их обитель — самая удаленная из планет красного гигантского солнца. Здесь были приняты тропики, а не выжженная, сухая земля, как на Харале.

Поверхность проливов была спокойной, ощущалась лишь ленивое дуновение бриза, пропитанного ароматом цветущих деревьев, которые росли по обе стороны проливов. Эти острова были увеселительным районом вхоланского города, и фактически Чейну только их и удалось увидеть, если не считать удивительно претенциозной виллы, где он встретил родителей и друзей Еролина и где началась эта гулянка.

Он помнил наказ Дайльюлло держать уши открытыми, но не рассчитывал услышать что-нибудь полезное для наемников в этой компании.

— Нам не часто приходится видеть землян,— сказала Лэйниа, хорошо говорившая на галакто.— Время от времени приезжают к нам лишь редкие торговцы.

— Ну и как вы находите нас? Красивыми?— спросил Чейн, потешаясь в душе немало над тем, что его принимают за землянина.

— Ужасными. Волосы разного цвета, даже черные, как у вас. Лица не белые, а то красные, то рыжевато-коричневые.— Сказала девушка, присвистнув выпяченными губами в знак отвращения. И тут же улыбнулась, как будто его она совсем не считала ужасным.

Это заставило Чейна неожиданно вспомнить о Варне, о Граал — самой очаровательной из девушек, которых он там знал, о том, как она подтрунивала над его безволосым телом, резко отличавшимся от ее прекрасного золотистого тела, покрытого нежными волосиками.

Скиммер остановился у причала, и все сошли на берег, где сияло множество огней и гремела веселая музыка. Тут было что-то вроде базара развлечений. Под высокими цветущими деревьями красовались небольшие с остроконечными крышами здания, а между ними гудели толпы праздно шатающихся людей. Вхолане производили прекрасное впечатление, они гордились белизной своего тела и волос, были одеты в спускавшиеся до колен туники необычайно ярких красок.

Когда вся группа расселась под деревом, на котором пламенели огромные оранжевые цветы, и стала снова пить вхоланское фруктовое вино, Еролин стукнул кулаком по столу и с отчаянием сказал Чейну:

— Мне следовало бы быть далеко в космосе, подобно тебе, а не мотаться на жалком планетном крейсере.

Лицо его раскраснелось от вина. Чейн тоже чувствовал воздействие вина и напомнил себе быть осторожнее.

— Ну, и что тебе мешает?— спросил Чейн.— Вхол же имеет звездопланы. Я их видел в космопорте.

— Не так много,— сказал Еролин.— И на приобретение места в одном из них существует очередь согласно старшинству, но в один прекрасный день я попаду в звездоплан, попаду...

— Хватит вам болтать о звездах. Вставайте, пойдемте веселиться,— вмешалась Лэйниа.— А то мы с Чейном оставим вас здесь.

И они продолжили поход по базару развлечений, в одних местах задерживаясь, другие удостаивая только взглядом. Впечатления сменялись как в калейдоскопе: то жонглеры, подбрасывающие серебряные колокольчики — цветы, которые вырастают за секунды из семян и падают на головы посетителей, то снова вино, то танцовщицы, то опять вино.

Когда они выпивали последний раз в длинном, невысоком помещении, которое освещалось огнем в огромных чашах и имело пламеннокрасные стены, Еролин неожиданно посмотрел вглубь помещения и воскликнул:

— Смотрите-ка, пайэм! Давно его не встречал. Пойдем, Чейн. Тебе будет потом, о чем рассказать.

И он потащил Чейна за собой, оставив остальных собутыльников продолжать болтовню.

За столом сидел коренастый вхолан, а на самом столе находилось существо, привязанное тонкой цепочкой к запястью вхолана. Оно походило на маленького толстого карлика в форме турнепса, имело две коротких ноги, тело, лишенное шеи и заканчивавшееся конусообразной головой, маленькие мерцавшие глазки и маленький младенческий рот.

— Может ли ваш пайэм говорить на галакто?— спросил Еролин у человека с цепочкой, и тот утвердительно кивнул головой.

— Может. И зарабатывает мне немало денег, которые платят люди из других миров.

— Что это за чертовщина?— полюбопытствовал Чейн.

Еролин ухмыльнулся:

— Это существо не имеет отношения к человеческому роду, хотя смутно чем-то напоминает. Это редкий обитатель наших лесов... у него есть некоторый интеллект и одна необыкновенная способность.— Он обратился к вхолану.— Пусть ваш пайэм покажет это моему другу.

Вхолан сказал что-то на своем языке. Существо повернулось к Чейну и уставилось на него. Чейн почувствовал в себе какую-то обеспокоенность от этого мерцающего взгляда.

— О, да,— сказало существо монотонным как у попугая голосом.— О, да. Я могу видеть прошлое. Могу видеть людей с золотистыми волосами; они бегут к маленьким кораблям в одном из чужих миров и смеются. О, да я могу видеть.

Чейн моментально насторожился, поняв, какую опасность для него может представлять странная способность пайэма. Эта тварь могла читать чужие мысли и воспоминания, выбалтывать их своим противным скрипучим голосом; глядишь, через мгновение оно выболтает какой-нибудь смертельный для Чейна секрет.

— Что это за чепуха?— перебил Чейн громким голосом тварь и обратился к ее хозяину.— Он, что телепат что ли? Если да, то я бросаю вызов: пусть скажет, о чем я сейчас думаю.

Чейн повернулся и уставился на пайэма, направив на него с неистовой злостью и яростью напряженный поток своей мысли: "Если ты хоть что-нибудь скажешь о том, что я сейчас думаю, я убью тебя, убью сейчас, сию же минуту". В эту мысль он вложил всю силу своей воли, всю свою страстную убежденность в успехе.

Глаза пайэма замерцали.

— О, да, я могу видеть,— заскрипело существо.— О да...

— Да?— переспросил Еролин.

Мерцающие глаза смотрели Чейну в лицо:

— О, да, я могу видеть... отсутствие чего-либо. Отсутствие. О, да...

Хозяин пайэма был поражен:

— Ничего подобного раньше с ним не было. Впервые такой провал.

— Наверное, его способности не оказывают воздействия на землян,— сказал Еролин, рассмеявшись. Он дал вхолану монету и они пошли.

— Извини, Чейн. Мне подумалось, что тебе это будет интересно...

Подумалось?— ухмыльнулся про себя Чейн.— А может быть ты все заранее подстроил и привел меня сюда, чтобы выведать мои мысли.

Теперь он был преисполнен подозрительности. Вспомнил почти забытое им предостережение Дайльюлло.

Не выдавая свои видом каких-либо подозрений, Чейн возвратился с Еролином к столу, чтобы вместе с остальной компанией пить и смеяться. Поразмыслив, а затем обведя беззаботным взглядом помещение, он принял решение. Он начал пить больше и так, чтобы всем бросалось в глаза.

— Не так часто,— останавливала его Лэйниа.— Иначе вам не протянуть до конца вечера.

— В межзвездном пространстве нет вина, происходит страшное обезвоживание,— улыбался в ответ Чейн.

Он продолжал пить, а потом стал вести себя так, как будто изрядно накачался. В голове, конечно, немного шумело, но он вовсе не был пьян и следил через все помещение за вхоланом с пайэмом. Около них было несколько человек, пайэм что-то проскрипел, люди дали по монетке и ушли.

Коренастый вхолан снял пайэма со стола, подхватил словно переросшего младенца и покинул помещение, как и предполагал Чейн черным ходом.

Чейн выждал несколько секунд, затем неловко встал на ноги.

— Я скоро вернусь,— сказал он заплетающимся языком и нетвердым шагом направился вглубь помещения, как будто в туалет.

За спиной раздался смешок Еролина:

— Наш друг, кажется, недооценил силу вхоланских вин.

В глубине помещения Чейн оглянулся и убедился, что никто на него не обращает внимания. Он быстро проскользнул через черный ход и окз зался в темном переулке.

Он увидел, как по аллее удалялась коренастая фигура вхолана. На носках, бесшумными пружинистыми шагами Чейн пустился вдогонку. Пайэм, очевидно, почувствовал приближение Чейна, проскрипел, и его хозяин резко обернулся.

Сжатым кулаком Чейн ударил по подбородку вхолана. Он использовал далеко не всю свою силу (хотя считал это глупостью), так как не имел желания снова представать перед Дайльюлло с извинением, что кого-то убил.

Вхолан упал и потащил за собой цепочку с пайэмом, который от страха отчаянно заскрипел.

— Замолчи! Совершенно замолчи, и я тебя не трону,— направил на него свою мысль Чейн.

Тварь замолкла и съежилась от страха, насколько позволяли ей смешные короткие ноги.

Чейн снял конец цепочки с руки потерявшего сознание вхолана. Потом оттащил свою жертву в темное место между двумя постройками.

Пайэм начал тихо всхлипывать. Чейн слегка шлепнул его по конусообразной голове и мысленно спросил: Ничего тебе не будет. Скажи, твоему хозяину заранее заплатили, что он привел тебя в таверну?

— О, да. Золотыми монетами. Да.

Чейн задумался и опять мысленно задал вопрос:

А ты сможешь узнать, о чем думает человек, если он находится от тебя на некотором расстоянии? Скажем, в противоположном углу таверны?

На сей раз скрипучий ответ пайэма, хотя и начинался с привычным утвердительным вступлением, содержал сомнение.

— О, да. Но, если я буду видеть его лицо.

А теперь говори шепотом, мысленно приказал Чейн пайэму. Шепотом. Не будешь говорить громко — не будет и шлепков.

Вместе с пайэмом он возвратился к черному входу таверны и чуть приоткрыл дверь в помещение.

Вон тот человек за столом в глубине таверны, работал мозг Чейна, человек, на которого смотрю сейчас.

И он посмотрел на Еролина.

Приглушенным, заговорщическим, скрипучим голосом пайэм начал читать мысли Еролина:

— О, да... неужели Чейн заподозрил ловушку? Как он мог... но на какое-то мгновение он выглядел так, как будто заподозрил... во всяком случае трюк не сработал, и я должен доложить Тхрандирину, что я не смог подтвердить наши подозрения... мы не можем рисковать... что там Чейн сейчас делает... может быть ему плохо? Наверное, мне стоит пойти взглянуть.

Чейн бесшумно возвратился в темноту аллеи. Пайэм глядел на него мерцающими глазенками, полными страха.

Мне говорили, что ты из леса, говорил мысленно Чейн. Не желаешь ли туда возвратиться?

— О, да. Да.

Если я тебя отпущу, сможешь ли ты туда добраться?

— О, да. О, да. О, да. О, да...

Хватит. Достаточно, рассудил Чейн. Он снял с пайэма тонкую цепочку и отпустил его на землю. Ладно. Беги, малыш.

Пайэм спешно заковылял в тень и исчез. Чейн был уверен, что пайэм с его телепатическим чутьем без препятствий несомненно доберется до леса.

Он повернулся и зашагал назад, к двери таверны. Еролин, наверное, беспокоится, и нельзя допускать, чтобы дорогой, благодарный друг томился в долгом ожидании.