Космическая опера про космического опера

— Не говори глупостей, Святогор. Ради их ввода Верховному Канцлеру придётся заручиться поддержкой минимум восьмидесяти процентов сенаторов. А потом последует долгая бюрократическая процедура, которая завершится только к концу года.

— Товарищ капитан, а ты, смотрю, любишь сильно преувеличивать со сроками.

— И вообще, — продолжал космический опер, — ввод названных тобой мер невозможен потому, что законом не предусмотрен их ввод при таких случаях, что сегодня произошёл. Должно быть нечто такое, что будет намного хуже. О таких вещах я даже заикаться не хочу, самому противно становится от осознания того, что могут снова пострадать невинные. И в случае такого негативного события, погибнут не сотни людей, а намного больше. Миллионы, наверное, лишатся жизни.

Святогор Рабинович не стал дальше затрагивать эту тему. Владлен Полторы-Петренко же решил выйти на свежий воздух. В помещении думалось плохо, да и слишком душно было.

Оказавшись на улице, космоопер пошёл вдоль по тротуару. Такая тихая и спокойна прогулка была сейчас именно тем, чего хотела душа. Можно было немного отвлечься от службы и собраться с мыслями. Можно было набраться сил на совершение новых дел. Но безмятежное хождение по улицам квартала было нарушено внезапной неприятность. Впереди показалась какая-то странная женщина, которая стояла возле ларька, в котором продавали пиццу, и кричала, что есть сил. Она активно жестикулировала, движения её рук больше напоминали взмахи танцора, пытающегося заниматься боксом. Прохожие старались обходить её стороной, опасаясь получить в глаз от ненормальной, которую даже жители ближайших домой стали слышать.

Женщина продолжала орать и ругаться. Она топталась и чего-то постоянно требовала. Из-за большого расстояния Владлен не мог понять, о чём именно она говорила. Решив разобраться с этой дебоширкой, Полторы-Петренко поспешил в её сторону.

— Гражданка, что Вы тут устроили? — подошёл к хулиганке космический оперативный уполномоченный. — Почему нарушаете общественный порядок?

— Я ничего не нарушаю. Я лишь требую следования правилам, на которые поварам этого небольшого заведения наплевать.

— И что же такого они сделали? Чем они Вам не угодили?

— Я пришла сюда, чтобы купить пиццу. На вопрос продавца, на сколько кусков резать её, я ответила: «Пять». Продавец ещё раз спросил меня о числе кусков, и я снова назвала их ему. Я даже пояснила, что большее число съесть не смогу.

— Так ведь всё равно же, на сколько частей делать одну и ту же пиццу, — заметил космический опер. — Хоть на сто кусков режьте, хоть на два, всё равно. Разницы никакой.

— Да что же это за безобразие такое! — завопила женщина. — Вы тоже, как я погляжу, умом не отличаетесь. А ведь ещё нас, женщин, за тупых считают. А тупые, оказывается, находятся повсюду. Вот скажите мне, как можно съесть сто кусков пиццы?! Их же так много!

— М-да… — протянул Владлен. — Тяжёлый случай.

— Хватит пытаться выставить меня дурой! — топнула ногой дебоширка. — Я хочу, чтобы мне пиццу разрезали на пять кусков. Но этот продавец, — показала она пальцем, — не торопится выполнять мою просьбу. Видите ли, основа из теста уже имеет перфорацию, по которой легко отделить части друг от друга. Максимальное число, видите ли, восемь. Вот как, спрашивается, мне столько съесть? Да в меня же не влезет столько!

Капитан не стал дальше разговаривать с этой ненормальной и поспешил вернуться в Управление. По пути туда его чуть не сбил электромобиль.

— Извините! — проговорила водительница, остановив транспорт в считанных сантиметрах от опера.

— Что за беспредел сегодня творится? — спросил самого себя Владлен Феофанович. — Почему Вы так быстро ездите? — задал он вопрос блондинке, сидящей за рулём.

— Я не специально. Я не хотела врезаться в дерево.

— Какое такое дерево? — не понял услышанного опер.

— Я ехала по дороге, вдруг увидела перед собой ёлку. Я повернула вправо, а там тоже ёлка стоит. Тогда я взяла левее, но и там ёлка была. Я ездила туда-сюда по еловой роще и не могла никак из неё выбраться. А потом мне это надоело, и я решила ехать на полной скорости. Решила, что повалю весь лес, но из него обязательно выберусь. Как видите, я снова в городе оказалась. И самое главное — это то, что я не врезалась в дерево, а это значит, что водитель из меня первоклассный.

— Дамочка, никаких деревьев у Вас на пути не было. Это был освежитель воздуха у Вас в салоне, — показал рукой космоопер.

— Ой, а я не поняла, — глупо улыбнулась водительница.

— Так всё, хватит паясничать! — крикнул капитан Полторы-Петренко. — Немедленно прекратите этот балаган! Ишь, разлихачилась она на дороге. Дайте сюда свои документы!

— А что это такое? — захлопала глазами блондинка, искренне не понимая, что у неё попросили.

— Как бы Вам объяснить? — озадаченно почесал затылок Владлен Феофанович. — Ну, в общем, это такая штучка, в которой есть Ваше изображение.

— Поняла! — опустила руку в сумочку женщина.

Она долго копалась в ней и через некоторое время вытащила зеркальце, которое протянула космическому оперу. Он долго в него смотрел, а потом сказал:

— Ну так сразу бы и сказали, что Вы полицейский.

Владлен Феофанович отпустил блондинку и пошёл дальше. Вскоре он вернулся в Управление. Едва он вошёл в кабинет, как туда вошла Нюра.

— У меня сегодня какой-то особенный день что ли? — проворчал Полторы-Петренко, увидев её. — Одни бабы кругом, и все неадекватные!

— Товарищ капитан, — начала Нюра, — глава банды наркоторговцев пришёл в себя. По просьбе младшего лейтенанта Рабиновича я поднесла смоченную нашатырём ватку к носу преступника, и он очнулся. Пришла сообщить это.

— Молодец, Святогор! — похвалил подчинённого Владлен. — Пока меня не было, ты серьёзное дело сделал. Хвалю тебя. Пойдём давай к нему скорее, проведём допрос и узнаем, что да как. Прольём свет на происходящее!

С этими словами Полторы-Петренко выбежал из кабинета. За ним вслед помчался его напарник. Первый снова распихивал всех, кого видел в коридоре, дабы не мешали. А второй помог бы подняться тем, кто упал, если бы не хотел оказаться рядом с начальником в самый ответственный момент допроса. Ради этого он не хотел жертвовать ни секунды. Наконец, старшие по званию сами могли встать на ноги.

Капитан и младший лейтенант вбежали в кабинет, где, сидя на стуле, дожидался допроса глава банды наркоторговцев. Оказавшись рядом с ним, Владлен спросил:

— Ну что? Будешь говорить нам, что да как?

— Буду, — вздохнул преступник. — Мне теперь уже всё равно большой срок светит. Так я хотя бы смогу его немного уменьшить.

— Железобетонная логика, нечего добавить, — присел космический опер. — Ну что, голубчик? Начнём с последних событий и постепенно будем идти к ранним. Рассказывай, давай, зачем тебе и твоим дружкам понадобилось нападать на Сенат и брать в Заложники Канцлера?

— Нас выдали. Какие-то случайные люди поняли, кто мы такие, и позвонили в полицию. Мы решили, что просто так не позволим поймать себя и стали буянить. А потом я понял, что высокопоставленный заложник станет гарантом нашей безопасности.

— А что вам помешало попытаться сбежать и начать буянить только при попытке вас поймать? — задал резонный вопрос Владлен Феофанович. — Зачем нужно было убивать невинных?

— Не знаю. От скуки? — предположил террорист.

— Что именно вами двигало в тот момент? Кто отдал приказ убивать гражданских?

— Я. Я возглавлял нашу банду. Идея устроить беспредел на улицах города была моей. Ребятки мою инициативу поддержали.

— Повторю ранний вопрос. Почему ты решил, что будет лучше начать убивать прохожих ещё до того, как за вами началась погоня?

— Видимо, хотелось забрать с собой в ад как можно больше людей, — пожал плечами наркоторговец.

— Ладно, это установит психолог, которого мы для тебя вызовем, — вздохнул капитан Полторы-Петренко, не получив внятного ответа. — Давай перейдём к следующему. Откуда ты достал целый арсенал оружия? Я своими глазами видел, как из вашего аэромобиля бросали гранаты. Их было слишком много. Они никак не могли поместиться в салоне.

— Представь себе, начальник, места у нас было предостаточно.

— Допустим, что это так. Перейдём к следующему. Какой именно дурью торговала твоя шайка?

— Коноплёй.

— Откуда вы её брали? Сами выращивали?

— Нет, конечно. Ты что, начальник? Нам её продавали.

— Кто это делал? — встал со стула Владлен Феофанович.

— Не знаю. Я связывался с поставщиком в чате в даркнете. Вся переписка там удаляется навсегда спустя выбранный период времени. У нас удаление было настроено на сутки. Человек, с которым я связывался, называл себя Бабаем. Больше я ничего о нём не знаю.

Святогор Всеволодович вмешался в разговор:

— Бабай по-татарски значит дед.

— Мы, к слову, — продолжил наркоторговец, — в целях дополнительной конспирации переписывались на татарском.

— Вот оно как, — задумчиво потёр подбородок Владлен Феофанович. — Добролюбов сказал мне, что разбогател, продавая киндер. По всей видимости, он имел в виду коноплю. Он ведь мне прямым текстом сказал, что постоянно использует татарский язык. Он даже случайно слово на нём произнёс, сам того не заметив. Это не с проста. Видимо, Иннокентий Акакиевич связан с этим делом. Надо немедленно проверить эту версию. Святогор, вызови-ка его в Управление на допрос!