Космическая опера про космического опера

Глава 4

Владлен Феофанович бежал к экспертам-графологам, расталкивая в коридоре каждого, до кого мог дотянуться. Особой нужды в этом не было, однако такими действиями он мог показать окружающим, что занимается невероятно важным делом. Случайные люди, пришедшие на дачу свидетельских показаний, подчинённые и вышестоящие по должностной иерархии лица — всех раскидывал в стороны Полторы-Петренко. Недовольных таким поведением прохожих Святогор Всеволодович жалел. Он мог бы помочь подняться хоть одному из них, но не делал этого, дабы соответствовать образу, который формировал капитан. А ещё он шагал с хрустальной вазой в руках, которую обнимал, как какую-то драгоценность.

Владлен влетел в кабинет к графологам и упал, зацепившись ботинком о порог. Вслед за ним свалился Святогор. Однако младший лейтенант сумел вовремя отреагировать на эту непредвиденную ситуацию. Он перевернулся на спину и тем самым защитил сосуд, купленный в поезде, чему долго не мог нарадоваться.

Едва Рабинович поднялся на ноги, как это действие тут же повторил капитан. Оказавшись снова на ногах, он подошёл к эксперту.

— Ну, что там? — спросил он с надеждой в голосе.

— Долго же ты добирался досюда. Вечер уже.

— Да знаю я об этом. Поезда нынче быстро не летают по космосу. Ты мне давай лучше говори, что там с экспертизой.

— Мы установили, что записка, обнаруженная в кармане Ольги Кощеевны Бессмертной, была написана женщиной. По возрасту выходит так, что её написала сама убитая, если не её ровесница. Во время создания записки человек был спокоен и сосредоточен. По всей видимости, слово была написано в умиротворённой и ненапряжённой обстановке. Нельзя утверждать, что буквы выводились на бумаге под давлением.

— Понятно. Что-нибудь ещё?

— Больше ничего. Только нам принесли кое-какой документ, сказав, передать его тебе, когда ты тут появишься.

— Это, наверное, результаты поиска Добролюбова по базе данных. Дай-ка сюда эту бумагу.

Капитан Полторы-Петренко Владлен Феофанович взял в руки распечатку с результатами запроса поиска человека по фамилии и по фотографии. Личность очередного свидетеля или даже подозреваемого была установлена. Это был Добролюбов Иннокентий Акакиевич, девяносто трёх лет от роду. Если верить отчёту, живёт он в Москве в районе с элитными небоскрёбами. А это дало космическому оперу новую пищу для размышлений.

Если гражданин Добролюбов имеет дорогое жильё, значит, у него много денег. Из этого следует, что он хорошо зарабатывает. Если у него всё хорошо с финансами, значит, всегда найдутся люди, желающие присвоить себе заработанные им средства. Если такие индивиды регулярно беспокоят этого богатея, то он, скорее всего, избавляется от них. Нельзя исключать такой вероятности.

Владлен поразмыслил немного об этом и пришёл к выводу, что Иннокентий Акакиевич может оказаться заказчиком убийства Ольги Бессмертной, если это было наёмное убийство. Однако пока что было слишком мало фактов, на основе которых можно сделать какое-либо заключение. Пока что требовалось копать правду дальше.

— Святогор, — подозвал подчинённого капитан Полторы-Петренко, — отправляйся домой спать. Завтра же поедем в гости к этому товарищу и зададим ему пару вопросов.

Капитан и младший лейтенант покинули Управление Министерства внутренних дел Российской Космической Федерации по Солнечной системе и отправились по домам. Владлен шёл медленно, но вскоре ускорился. Время было позднее, поэтому требовалось как можно скорее добраться домой. Немного хотелось спать.

В метро, куда спустился Владлен Феофанович, было многолюдно. Все возвращались с работы, свободных мест не было. Платформы каждой станции, которую проезжал космический опер, были переполнены. Казалось, что пассажиры не уместятся, даже если заполонят всё доступное пространство, встав друг другу на головы.

Поезд доехал до пункта назначения, и опер выскочил из вагона и побежал к вестибюлю, пока брешь в бескрайнем людском потоке не исчезла. Выбравшись на поверхность, он пошёл домой. Было темно. О фонарных столбах в этом районе столицы Российской Космической Федерации никакой речи и не шло.

Полторы-Петренко слышал рассказы своего деда, которому его предки на протяжении многих поколений передавали это семейное предание. В нём повествовалось об отсутствии света в округе. Куда только жильцы не обращались, кому только они не писали жалобы. А наладить нормальное освещение во дворах и на улицах не могли уже многие десятки если не сотни лет. В полном мраке, в котором ориентиром служили лишь светящиеся четырёхугольники окон, приходилось передвигаться местным жителям.

Двадцать четвёртый век был на улице. Менее четверти от него оставалось до следующего, призванного ознаменовать наступление нового периода в человеческой истории. Однако в районе, где жил Полторы-Петренко Владлен Феофанович, всё равно было довольно плохо. И отсутствие уличного освещения было лишь малой частью всех проблем, которые копились здесь чуть ли не с момента преобразования России в Российскую Космическую Федерацию.

Все здания, находящиеся на данной территории, стояли посреди гор мусора. Сначала мусоропроводы оказались забиты, их никто не очищал. Поэтому жильцам пришлось выносить мусор в контейнеры на улице. Но никто не вывозил содержимое мусорных контейнеров, несмотря на то, что это самое сердце целой страны, являющейся передовой космической державой. Коммунальщики лишь разводили руками, говоря, что у них недостаточное финансирование. Однако жители района прекрасно знали, как обстоят там дела на самом деле. Главы ЖЭКа всегда присваивали деньги себе, из-за чего не оставалось средств на уборку территории и на прочие нужды.

Кварталы утопали в горах мусора. Зимой они превращались в горнолыжные спуски, чем привлекали туристов. На них жильцы могли зарабатывать. Все полученные доходы направлялись на наём различных организаций, которые и приводили весь район в порядок. Делали они это быстро, всего за неделю. Зато чистота потом была такая, что глаз не мог нарадоваться. Коммунальщики же гордо присваивали результат чужих заслуг себе, о чём готовили регулярные отчёты, где они писали, как героически и самоотверженно дворники убирают мусор, который местные жители нарочно выкидывают на улицы в больших количествах, чтобы испортить облик города.

Но из-за паталогического бездействия ЖЭКа Гималайские горы из отходов возвращались в течение месяца после генеральной уборки. И всё повторялось по новой. Замкнутый круг не разрывался, вынуждая жителей района регулярно бороться с несправедливостью жадных до чужих денег коммунальщиков.

Полторы-Петренко Владлен Феофанович регулярно поражался тому, что такие проблемы смогли пережить двадцать первый век. Казалось бы, давно ушедшая эпоха с отсталой наукой и с не менее примитивным технологическим уровнем осталась в прошлом. Но не так всё оказывалось на самом деле. Нелицеприятные анахронизмы смогли сохраниться сквозь времена. Самым удивительным было то, что большинство людей считало это явление нормой. Отсутствие уличного освещения и горы мусора, по мнению основной части жителей родного района Владлена, было вполне обыденным и безобидным. Как будто им нравилось жить в таких условиях. А ведь в других частях Москвы всё было намного благополучнее, было с чем сравнивать. Но всё равно находились индивидуумы, которым вполне хватало и того, что они имели, и никакого желания хоть немного исправить сложившуюся ситуацию они не хотели. На борьбу соседей с мусором они вообще не обращали внимания, считая её лишней тратой времени и сил.

Владлен включил фонарик на смартфоне и стал освещать им путь. Только так можно было быть уверенным, что не провалишься куда-нибудь в яму или не наступишь на что-нибудь острое. Полторы-Петренко каждый день повторял это действие. Будь то ночь или зимнее утро, он всегда пользовался телефоном, чтобы видеть, куда идёт. В полном мраке, когда ничто не мешает разглядеть на небосводе Млечный Путь, который в Москве никто более не может узреть, даже далёкого света окон домов было недостаточно; он едва-едва делал светлее ближайшее пространство около зданий.

В ужасных условиях приходилось проводить своё время, существовать. Полторы-Петренко был не рад этому. Он неоднократно пытался вразумить главу ЖЭКа, но тот его не слушал. Использование связей ни к чему не привело. Зато была у Владлена Феофановича надежда переехать в более благополучное место. В Москве таких полным-полно. В конце концов, не везде же царить грязи и разрухе. В столице есть много районов, где можно жить и наслаждаться прекрасной жизнью. Ради переезда космический опер копил деньги и старался заработать достаточно средств, чтобы можно было купить хорошую и просторную квартиру. Нынешнюю он намеревался продать, чтобы вырученные деньги добавить к накоплениям. Всё-таки приобрести жильё в Москве честным трудом невозможно. Так было, так есть и так будет всегда. Лишь преступники, которые имеют нелегальные доходы, могут позволить себе такие колоссальные траты. С ними-то и боролся космический опер. Его отец точно так же служил в органах внутренних дел, всецело отдавая себя священному долгу блюстителя порядка. Владлену всегда нравилось думать об этом, ибо мысль, что он продолжает династию, начатую родителем, грела ему душу.

Наконец-то Полторы-Петренко вернулся домой. Заперев за собой входную дверь, он снял обувь и, пройдя в гостиную, рухнул на диван.

— Ты бы хоть переоделся ради приличия, — проворчал Феофан Ларисович.

— Я тоже рад тебя видеть, батя, — устало промычал Владлен.

— Что так поздно? Обычно ты возвращаешься раньше.

— Пришлось полетать в космос туда-сюда. Вот и потратил я столько времени, что сам не заметил, как наступил вечер.

— Новое дело что ли? Это из-за него ты себя не бережёшь и работаешь допоздна?

— А что ещё может быть? — встал с дивана Владлен. — Тут что ни час, то всё новое преступление совершается. Сначала убийство какой-то дамочки, потом разбой в продуктовом магазине. И так каждый день. Ты, к слову, как домой добрался? Происшествий не было? А то сегодня снова подростки буянили.

— Нет, всё спокойно прошло. Домой добрался без проблем. Ну, разве что чуть не оказался похоронен заживо под грудой мусора. Тут из отходов лавина очередная сошла, пока тебя не было. Я с трудом сумел увернуться. Чуть не помер на пороге родного дома.

— И куда смотрит начальник ЖЭКа? — ударил кулаком стену опер. — Я бы ему голову оторвал, а потом на машине времени отправлялся бы в прошлое к каждому предыдущему главе ЖЭКа и им бы тоже отрывал лишние детали. Уж я бы этим извергам показал, как дела делаются и что бывает, когда не исполняешь обязанностей. Ох, и задал бы я им жару. Им бы ад раем показался.

— Хватить пустословить, сынок. Лучше садись ужинать. У нас сегодня международное меню. Японский рамен, итальянская лазанья, грузинские хачапури, белорусские драники, русская кулебяка и татарский чак-чак на десерт. Наслаждайся блюдами и ешь досыта.

— Где ты столько заказал? — удивился Владлен.

— Сам приготовил. Или ты думал, что у меня, старика, силёнок не хватит устроить такой пир? Я ещё могу тряхнуть стариной. Порох в пороховницах никуда не делся, — энергично ударил себя кулаком по груди Феофан Ларисович. — После того, как твоя мать умерла, мне пришлось научиться готовить. Хорошо, хоть в интернете за века его существования накопились видео с рецептами. По ним смог научиться всему, что надо. Помимо освоения основ кулинарного искусства я развивал в себе выносливость, чтобы можно было ежедневно готовить несколько блюд. Даже постарев, я не стал бросать регулярных тренировок, чтобы можно было постоянно устраивать сытные пиры на завтрак, на обед и на ужин. В конце концов, жена меня, как на тот свет попаду, убьёт, если я не смогу достичь того же уровня, что и она.