Цикл "Космоолухи". Компиляция. Книги 7-14

* * *

Полина спалила Трикси с той же легкостью, что и Тед Дэна, но трепаться об этом друзья не стали, а больше никто не догадался. Оба киборга делали вид, что ничего особенного не произошло, — ну, узнали друг друга чуть получше, на уровне «тесная работа в паре», и отношения между ними потеплели до приятельских. Претендовать же на что-то большее — дурная примета.

Полет продолжался.

Лаки быстро оправился от укусов шершней, и это происшествие его, похоже, ничему не научило. Он по-прежнему хулиганил, воровал еду и огрызался, но злиться на него, как раньше, у команды не получалась — сразу вспоминалась опухшая печальная морда, с которой Лаки провожал улетающий рой, и раздражение исчезало. Сам же вечно из-за своих фокусов страдает, дурачок!

Убивать людей, которые упорно отказываются давать ему такой повод, было неинтересно, и Лаки презрительно снес их в конец списка.

Сергей Петрович счел, что они с Вениамином если не пуд соли вместе съели, то ведро воды уж точно выпили, и теперь закадычные друзья. Стоило доктору присесть за стол с кружкой чая, как «киборг» был тут как тут, готовый развеять его грусть и печаль высокоинтеллектуальной беседой. Правда, домогаться от Вениамина диагностики Сергей Петрович прекратил. «Знаешь, дружище, ты только не обижайся, — заявил он в приступе откровенности. — Человек ты, конечно, замечательный, но судовой врач из тебя так себе: в киборгах не разбираешься, за медтехникой не следишь, половина уже сломана…»

Вениамину пришлось экстренно выбирать: так себе врач или о-го-го какой хам.

— Ну что вы, разве на правду обижаются! — «поддержал» друга Станислав.

Вениамин промолчал, но так многообещающе сузил глаза, что капитан стал очень бдительно следить за своей кружкой, — не шипит ли там, растворяясь, какая-нибудь «витаминка».

Впрочем, оказалось, что привыкнуть можно к чему угодно, даже к Сергею Петровичу. К концу недели доктор научился выслушивать «киборга» с благожелательным терпением, а то и искренним интересом, хотя теперь Станислав начал волноваться уже за психическое здоровье Вениамина.

— А вот и Маска! — сообщил Тед, когда корабль настолько приблизился к планете, что на максимальном увеличении стал виден характерный рисунок ее континентов.

Маска была жутковатая, скорее череп попавшего в аварию: нижняя половина бурого «лица», плавающего в розоватом океане, раздробилась и расползлась, да и верхняя заметно перекосилась. Несмотря на столь неприглядный вид, планета относилась к типу Б-1, и в легких скафандрах с респираторами на ней можно было вполне сносно жить. Терраформация вообще сделала бы из нее конфетку, однако тогда пошел бы быстрый и необратимый процесс разрушения многометровых слоев торфа, главного экспортного продукта Маски. Дегидратированный и стерилизованный, он использовался как ценнейшее удобрение и стимулятор роста земных растений, хотя в той концентрации, что на планете, выжигал их на корню. Поэтому решено было сперва выработать торфяники до упора, а уж затем создавать пригодную для человека биосистему.

На Маске жило всего несколько сотен тысяч людей, зато киборгов на них приходилось чуть ли не вдвое больше. Работать на торфяниках, даже в защитном костюме и со спецтехникой, — тяжелое, нудное и довольно-таки противное занятие, как в выгребной яме ковыряться, поэтому каждый поселенец спешил заработать на киборга, а дальше работал киборг, потом двое, трое… Для ОЗК тут, соответственно, тоже было море работы, и на Маске пару месяцев назад открылся его филиал.

— Коллеги писали, что у них собралось больше тридцати разумных киборгов, — сообщила Кира, — и очень просили забрать хотя бы часть. Правительство Маски оптом закупало списанных армейских киборгов и проводило аукционы уже на планете, так что здесь полно и «шестерок», и «семерок». О срывах, правда, информации не поступало, но местное население — довольно закрытая, сплоченная община, привыкшая сама решать свои проблемы.

— Зато киборги здесь, получается, более доверчивые? — удивился Станислав. — Вам по всей Галактике еле три сотни наскрести удалось, а тут на одной окраинной планете тридцать за два месяца!

— Им просто больше некуда деваться, — таким резким и оттого чужим голосом сказала Трикси за капитанской спиной, что Станислав вздрогнул. — Добрых хозяев на Маске нет, одни владельцы торфодобывающей техники.

— Если бы здешние киборги побольше доверяли людям, нам не пришлось бы делать этот крюк, — со вздохом подтвердила Кира. — К сожалению, в большинстве случаев они приходят в ОЗК не осознанно и добровольно, а приползают умирать под его порог, потому что хуже быть все равно не может. Правда, в последнее время ситуация сдвинулась к лучшему, заработала пропаганда и сарафанное радио, но наши сотрудники на Маске все равно стонут — их всего девять человек, из них медиков только трое, а психолог вообще один, второй недавно не выдержал и уволился. Поэтому мы хотим забрать с собой как минимум половину киборгов — в первую очередь тех, кто находится в самом тяжелом состоянии, на «Флипсе» есть пять криокамер.

— А система жизнеобеспечения лайнера? — напомнил Вениамин. — Потянет?

— Должна, Михалыч ее подправил, огромное ему спасибо! К тому же от Маски до Кассандры осталось всего три скачка, несколько дней пути. Как-нибудь дотерпим, в крайнем случае часть киборгов перейдет в режим гибернации, чтобы сэкономить ресурсы.

— У нас тоже еще есть небольшой резерв, — скрепя сердце предложил капитан. — На пять-шесть пассажиров и одну заморозку.

Кира благодарно кивнула, и Станислав с легкой досадой понял, что и резерв, и его великодушие были учтены еще во время сборов. Иначе Кира сразу отправила бы на «Космический мозгоед» не трех киборгов, а как минимум десяток, чтобы не забивать лайнер под завязку. Но тогда капитан, скорее всего, возражал бы куда энергичнее, а несколько дней — это вроде ерунда, особенно если речь идет уже не о переезде, а об эвакуации тяжелораненых.

— Твоя Кира — ужасная женщина! — в сердцах сообщил Станислав Теду, когда корабли разорвали связь. — Все та же мошенница и авантюристка, ОЗК ее ничуть не изменило!

— О да! — согласился пилот с такой гордостью, словно выбирал себе девушку именно по этим критериям.

— Ну, по крайней мере, теперь ее энергия идет на добрые дела, — заметил Вениамин.

— Это самое ужасное, — буркнул капитан, поправляя фуражку. — Потому что теперь ей невозможно отказать!