Чужой гость

Судили преступников не только старейшины посёлка, но и возмущённые старейшины гостей. Один за другим выносили вердикт: виновен. Но вот дело дошло до племянника, и все взгляды сошлись на младшем брате владыки.

— Простите меня люди за то, что воспитал такое. Нет у меня больше сына. Виновен. Повелитель пустыни, мы все признали этих преступников виновными и передаём под твою руку.

Хан ответил не сразу, но паузу он сейчас сделал отнюдь не для солидности. В душе никак не хотела успокаиваться ярость. Сколько лет он шёл к этому дню. Не просто объединить пустыню — стать равным Городу! Получить ядро керхеров и силу, способную ядро защитить даже от координатора. Знал, конечно — мальчишка-лейтенант талантлив. Но и в самых смелых мечтах не предполагал, что Каховский приведёт с собой не пару десятков специалистов, а настоящую армию. Армию, прилюдно присягнувшую на верность Пустынному хану! И всё может пойти прахом из-за амбиций одного дурака, не вовремя подумавшего не головой, а тем, что у него между ног.

— Слушайте меня, люди. Те, кто сейчас перед нами, не только нарушили людской закон, но и согрешили перед законом пустыни. Они напали на тех, кто принёс воду их селению и роду. Потому пусть отвечают не перед людьми, а перед духом пустыни.

Толпа ответила одобрительным рёвом, пленники завизжали сквозь кляпы. Этой же ночью им поставят на лица клеймо, чтобы каждый знал про их преступление. А потом как есть завяжут глаза и отвезут в незнакомый район пустыни. Развяжут и бросят там. Сколько отведёт тебе жизни дух пустыни — столько и протянешь, конец будет всё равно один.

Оставшись наедине с младшим братом, Пустынный хан положил ему руку на плечо и посмотрел в глаза:

— Нет твоей вины, брат.

— Есть. Я воспитал такое вот позорище. И это сейчас…

— Да. Сейчас. А помнишь, как мы с тобой тогда лежали, смотрели на звёзды и обещали, что исполним нашу мечту? Ты не виноват брат. Каждый мужчина решает сам за себя. Тот, кого ты звал когда-то сыном, тоже решил за себя сам. Но ещё не всё потеряно. Удалой не знает, что движется в сторону отряда Каховского, и там есть самолёты. Я выезжаю навстречу к нему… И клянусь, мы с тобой ещё исполним то, что пообещали друг другу тогда!

*****

Получив известие о похищении Василисы, Глеб сел и застыл, обхватив голову руками. Первый раз он вообще не понимал, что ему делать. Бросать всё и мчаться наперерез — но сейчас на нём ответственность за тысячи людей. И он-то знает, что присутствие Василисы в контрольном центре ядра хоть и желательно, но уже не является критичным условием. Новые протоколы введены, центральный компьютер перепрошит. Из ступора его вывел Богдан. Бесцеремонно с силой тряхнул за плечи и скомандовал:

— Чего замер? Мобильная группа готова, ждут одного тебя. Оставь кого-то официально заместителем здесь. Доберёмся. И пришла радиограмма от Пустынного хана. Он выехал лично и присоединится к твоим поискам. Вперёд.

Секунду Глеб ещё переваривал слова Богдана, дальше вскочил и помчался отдавать приказания. Мобильная группа из десяти бронемашин уже стояла «под парами». Плюс умница-Богдан включил в её состав самую большую ценность каравана: мобильную зарядную станцию. С ней они будут не ограниченны ёмкостью аккумуляторов беспилотников и смогут держать самолёты в воздухе круглосуточно. Как далеко не уйдёт атаман, от наблюдения с воздуха он не скроется.

Василиса очнулась от того, что её кто-то бесцеремонно начал раздевать. Последнее, что она помнила — это скрип открывшейся двери… потом темнота. И почему так болит голова? Почему она в пустыне?

— Очнулась, птичка. Давай, мужики, надо осмотреть. А вдруг маячок подвесили на нашу птичку?

Василиса удержалась от того, чтобы закричать, хотя до крови закусила губу. А вот не дождутся! С неё сначала грубо сорвали всю одежду, попутно облапав. Потом силой заставили принимать те или иные непристойные позы, чтобы бандиты могли «осмотреть и ощупать для проверки». Потоком сыпались сальные шуточки, что и как надо поступать с бабой. И было понятно, что если бы похитители знали насчёт того, что «биологическая чистота ключа» уже не является строго обязательным условием, её бы сейчас скопом насиловали. Василиса пыталась себя уговаривать: её найдут, Глеб её спасёт… И понимала — нет. Глеб сейчас далеко, а пустыня велика. С головой залил страх, руки и ноги отнимались, словно кукла, девушка послушно выполняла все требования.

Бандитов это развеселило. Жертве дали одеться — но исключительно для того, чтобы она не умерла на солнце. Привязали к коню. Небольшой отряд, выстроившись цепочкой, двинулся куда-то в непонятном направлении. Было жарко, хотелось пить, но воды ей специально давали мало. Только чтобы девушка не умерла, но не имела никаких сил. На второй день, пользуясь тем, что на ночь ноги ей связали свободно, Василиса попробовала бежать. Хоть куда, но подальше от атамана. Убедившись, что все вроде спят, и костёр потух, Василиса встала, и медленно, проклиная то, как затекли и не слушаются ноги, попробовала идти в пустыню. Она отошла примерно на полсотни метров и уже почти поверила — у неё получилось, когда в нос ударил аромат конского пота и давно немытого тела, за волосы больно ухватила жёсткая рука и поволокла обратно.

— Птичка-то наша. Полетать решила. Проверим ещё раз, мужики?

Раздевание, лапание и выламывание рук и ног, чтобы девушка стояла в непристойных позах, повторились. В этот раз Василиса тоже смогла заставить себя не орать, но слёзы всё равно текли помимо воли. Она даже не представляла, что в ней, оказывается, осталось столько жидкости.

— Догнала, птичка? Если да, то кивнула. Пасть не открывать.

Василиса медленно кивнула. Она поняла, что после каждого побега над ней будут издеваться вот так же, а то и придумают что-то пострашнее. Тогда лучше внешне смириться, и ждать, пока не представится подходящий случай. Теперь дни тянулись бесконечно…

Отряд похитителей встал неожиданно, причём намного раньше, чем принято было делать обеденный привал. Атаман грязно выматерился, начал тыкать пальцем в какой-то прибор. Василиса замерла, ощущая, как бешено забилось сердце. Их нашли! Если верить ругани Удалого, пеленгатор засёк радиосигнал с беспилотника! Это могли быть только преследователи.

— И не надейся, вон как лыбится, шлюха. Чалый, пробегись пока. А я погутарю.

Василиса закусила губу, уговаривая себя не впадать обратно в отчаяние. Она уже поверила… Но у атамана, похоже, и такой вариант был просчитан.

— Эй, как тебя? Слышишь?

— Меня зовут Глеб Каховский, и я тебя слышу, — рация у атамана была не самая хорошая, динамик безбожно орал, так что разговор разнёсся на весь отряд. — Верните нам пленницу живой и невредимой, и я гарантирую вам, что ни я, ни мои подчинённые не будут вас преследовать. Клянусь перед пустыней.

— Нашёл дураков. Бабу свою хочешь? Тогда забери у меня. По законам пустыни. И не надейся, слышал я про твоих «призраков». Или ты сейчас мне клянёшься, или я немедленно перережу ей горло. Поединок.

— Поединок. Пусть судить нас будет дух пустыни. И если я проиграю, мои подчинённые останутся на месте.

Глеб отключил рацию и посмотрел на стоявшего рядом Пустынного хана. Тот молча кивнул и уважительно сделал небольшой поклон. Поединок по законам пустыни — двое уйдут в определённый квадрат с ножами, вернётся лишь один: тот, кому поможет сама пустыня. И нарушить клятву нельзя. Но Хан и его люди под обещание не попадали. Про то, что в посёлке есть несколько современных машин, на которых Хан и его люди смогли догнать поисковый отряд, не знала ни единая душа кроме нескольких доверенных инженеров. Глеб же, пообещав, что его подчинённые останутся на месте, ничего не сказал про наблюдение. Даже если Глеб проиграет, Степан Удалой далеко не уйдёт.

В лагере атамана царила деловитая суета. Пленницу сняли с коня, и снова связали. Как раз вернулся посланный с поручением бандит, начал рисовать кроки и докладывать:

— Повезло. Я думал там лысый хорь сидит. А оказалось — ядозуб. Основной лаз из норы вот здесь. Заряд я поставил вот тут, у него там запасной лаз из норы.

— Тогда как я вот сюда доберусь, — атаман чиркнул ногтем по карте, — а этот будет вот здесь, запускай.

Василиса похолодела. Атаман убьёт Глеба. Обманом. Снаружи никто не заметит, а от взрыва в норе перепуганный ядозуб выскочит как раз Глебу навстречу. У любимого из оружия лишь нож: про обычай поединка она в посёлке наслушалась. А Удалой потом спишет всё на «мне помог сам дух пустыни, вывел на врага ядозуба». Василиса забилась в путах, но этим только развеселила охранников. Вскоре девушка выбилась из сил, охранником глядеть на её метания тоже надоело. Они отвернулись, а Василиса чуть не разрыдалась от ощущения беспомощности и собственной бесполезности. И почему она тогда, в ядре керхеров, отказалась учиться драться?

«В тебя однозначно попала часть памяти капитана Ольги Лихачёвой: то, как ты стреляла в зомби и как ударила бутылкой. Да, решение ты принимала сама и сознательно, а вот потом уже запустились рефлексы, как всё сделать правильно». Так, кажется, сказал Глеб? И где она эта память, когда нужна? Василиса попробовала найти в себе военные способности… бесполезно. Пусто и страшно. «Нет уж! Просто так я его вам не отдам! Эй, Ольга или как тебя там! Где ты?! Даже если потом, после твоей памяти, я буду не совсем я, Глеб должен жить!» Ярость и уверенность, что просто так покорно по течению она плыть не станет, захлестнула Василису, аж потемнело в глазах. И тут же в голове что-то словно переключилось.

Сейчас девушка отчётливо понимала: связали её безграмотно. Руки впереди, ноги замотаны, но рядом очень удобный камень, за который можно зацепить узел. Ободрать кожу, но рывком сдёрнуть верёвку. Остальные бандиты ушли смотреть за поединком за бархан, рядом спиной к пленнице сидел единственный охранник. И то он постоянно отвлекался. А ещё рядом валялось брошенное седло, у которого выступала отличная стальная пластина.

Как только охранник в очередной раз повернулся к девушке спиной, Василиса начала действовать. Рывком сдёрнула верёвку с ног. Одним прыжком оказалась рядом с седлом, подхватила и с силой острой стальной пластиной ударила врага по голове. Навыки, доставшиеся от капитана Лихачёвой, не подвели: височная кость оказалась раздроблена. Радоваться или переживать не было времени. Перерезав верёвки ножом, Василиса торопливо обыскала тело. Есть пистолет, все винтовки рядом с лошадьми. Но лошади пасутся в стороне. Обнаружат. Василиса осторожно двинулась к бархану, за которым расположились остальные бандиты. Удача в этот раз была на её стороне. Враги настолько увлеклись ожиданием зрелища, как ядозуб будет рвать человека, передавая друг другу бинокль, что заметили нового человека только когда Василиса уже подошла на дистанцию гарантированного поражения. И то сначала приняли её за своего.

— Денис, бабу одну оставил?! Какого х…

Выстрелы прозвучали один за другим короткими смешками. Вспомнив прочитанные когда-то детективы, девушка, хоть и проклинала себя за капающие секунды, всё равно добавила каждому бандиту контрольный выстрел в голову. А потом побежала за винтовкой. Заняв позицию на высоком, бархане Василиса принялась обшаривать в бинокль выбранный для поединка квадрат, приготовившись немедленно открыть огонь. Взрыв не прозвучал, ядозуб из норы не вылезет? Или всё-таки вылезет? Рисковать жизнью любимого Василиса не собиралась. А что придётся заодно пристрелить атамана, переживать она станет потом.