Кольцо 2

****

Где-то в директорате Цуньху.

— И что предлагаешь? — выслушав доклад 7го помощника, задал вопрос один из топов четвертой в рейтинге самых крупных и влиятельных корпораций Единства, то есть секретарь Чвон. При этом он неглядя поглаживал абсолютно лысую теперь голову своей любимой зверушки, а некогда адмирала Патинды Раджвах, которая сейчас, словно верный пес сидя у его ног, сверлила ревнивым взглядом ненавистных роскошных танцовщиц, ну и ластилась к жилистой руке строгого господина.

— Владыка, считаю необходимым пока сбавить активность в отношении республики Динаран. Из разных источников поступают тревожные слухи о некоем пророчестве(презрительно скривившись). Безусловно, это чушь, — поспешил уточнить свое отношение помощник и тут же продолжил. — Но мы не можем игнорировать степень значимости для длинноносых варваров этой чепухи. Конечно же, мы не оставим планов, а лишь временно затаимся и переключим пока внимание на деспотию Дайронд. Считаю, пора приступить к плану «Гегемон». Они уже стали достаточно зависимы от наших производств. Не так, как империя Дотаран, но всё же. Однако и этого будет более чем достаточно, ведь деспотия перенесет это куда тяжелее из-за особенностей своей экономики. После такого краха, степень нашего влияния на их правящие элиты, не смотря на всю их воинственную риторику для плебса, возрастет с 11 до 43 процентов. Остальное они доделают и сами. Я подготовил подробно расписанный по этапам сценарий и прогноз. Прошу ознакомиться, Владыка.

— Хорошо. Я после поставлю в известность о своем решении, — завершил сеанс связи восседающий на своем неизменном троне невнятного возраста вершитель судеб, в том числе и некогда могучих империй, королевств да прочих государственных образований, ныне погрязших в ведущей к упадку гнили порочной идеологии.

Похлопав ладонью по безволосой голове рабыни, которую Чвон всё же решил оставить себе как напоминание о своих упущениях, ну и как атрибут торжества своего почти всесилия, монстр в человеческом/демонском обличии распорядился:

— Сейчас сюда приведут сестру одного возомнившего лишнее о себе члена Совета Дайронда. Я хочу, чтобы ты обломала это мясо. Некогда ее в стойле держать. Результат нужен уже сейчас. Справишься — дам тебе ту танцовщицу, которая строит мне глазки. Ты ведь хочешь проучить недостойную, Жу?

— Да, милостивый Владыка, — с придыханием отвечала безумная рабыня у ног своего господина. — Я всё для вас сделаю. Она будет выть и стенать, когда я…

— Ну полно, полно. Займись, — ласково потрепав за шею, прервал сумасшедшую Чвон, когда в зал ввели женщину средних лет, беспокойно озирающуюся и со страхом поглядывающую на лысый ужас в ногах восседающего на роскошном кресле и в роскошной же обстановке «гостеприимного» хозяина.

— Я Раки́ль Белирамо́н! Сестра члена Совета…

— Молчать тварь!!! — была прервана криком и осажена жестокой пощечиной резко подскочившей лысой жути вошедшая сестра, а по совместительству и любовница одного из подконтрольных директорату политиканов деспотии. Того, который решил слегка покобениться и, набивая себе цену, поторговаться со своими истинными хозяевами, как видно, не оценившими такого. — Ты, дрянь, будешь слизывать кровь со своих волочащихся вслед за собой внутренностей, когда я выверну тебе всё нутро наизнанку!

Нагнетая жуть и наворачивая дичь, принялась прессинговать обезумевшую от страха ухоженную и холеную любительницу «братской любви» прямо до недержания ужасающая ее лысая. Ныне обезображенная модификациями изначально красивая и высокая черноволосая женщина с крупной красивой грудью и развитыми бедрами, но весьма сухого при этом телосложения. Однако, как и упоминалось, более совсем не такая. От волосяного покрова на теле Патинды не осталось и следа. Даже брови и ресницы были в прошлом. Смуглая кожа стала еще насыщеннее и обрела постоянно присутствующий от всевозможных масел, блеск. И без того высокая шея ныне была закована в нечто среднее между горжетом и ошейником, который не позволял её элементарно нагнуть. Венчало же всю эту картину, ввергающую неподготовленного зрителя в ужас, множество зацепленных за кожу спины крючьев, которые водопадом тяжелых цепочек ниспадали и со звоном волочились вслед по полу. Непонятная же конструкция в сосках красивой груди, в дополнение ко всему этому безумию, как бы раскрывала их для непредназначенного природой непотребства, растягивая отверстия в разные стороны натянутыми цепочками, что уходили к ошейнику, к поясу и за спину.

Без брезгливого содрогания и, пожалуй, иррациональной похоти — на в прошлом адмирала Раджвах теперь невозможно было и смотреть.

— Н-не над-до-о… Бра-ат всёо-о-о сде-е-ела-ает… — не в силах оторвать взгляд от выдирающей из своей спины крючья лысой уродины, глотая слезы, выла и стенала перепуганная Ракиль, с которой Жу даже еще и не начинала, а лишь готовила инвентарь для предстоящего развлечения.

— Продолжай, Жу. Саламо́зэс еще не убедился в серьезности происходящего, — подбодрил свой цепной ужас Чвон, ожидая нужной реакции от члена Совета Белирамон, который всё это время был на связи и судорожно решал, как бы с минимальными уступками и потерями выторговать жизнь и максимальное здоровье, в том числе и психическое, своей единственной любви последних уж 78ми лет.

Эх. Старика Фрейда бы сюда.